– Клара Аннабель Уитон, – Наоми вскочила на ноги, – ты издеваешься?
– Вот же черт, – покраснела Клара. – Я и не подозревала, что ты знаешь мое второе имя.
Как будто Наоми не стала бы наводить справки о партнерах, прежде чем открывать совместный бизнес много лет назад.
– Ты – самая любопытная, изворотливая…
Достав конверт из записной книжки, Клара протянула его через стол.
– Они ждут тебя в пятницу.
– Я не пойду, – заявила Наоми, вскрывая конверт и доставая оттуда билеты на самолет. Она невольно смягчилась, увидев, что Клара оплатила ей перелет через всю страну в первом классе.
– Еще как пойдешь. Потому что я знаю тебя. Знаю, что ты хочешь, чтобы те дети подготовились лучше, чем ты, к действительности, состоящей из похоти, любви и всего прочего. – Клара оперлась руками о стол. – И знаю, что это волнует тебя больше, чем чувство удовлетворения, которое ты испытаешь, если откажешь учреждению, которое отвернулось от тебя больше десяти лет назад.
Клара смерила ее стальным взглядом.
– Послушай, мы можем сидеть здесь и продолжать спорить об этом, пока я не утомлю тебя – а я утомлю, потому что выспалась и хорошо поела, – поэтому просто согласись и избавь от проблем нас обеих.
На языке Наоми вертелась тысяча возражений. Причины, почему она никому ничего не должна. Абсолютно. Обещания, которые она дала себе в том, что сотрет из памяти события прошлого и лишит их всякой власти над собой.
Возможно, дело было в усталости. Или же в душевной боли. А может, она просто исчерпала все запасы сил, когда уходила от Итана. Может, именно это и значит – идти на уступки. Взрослеть. Двигаться дальше. Развиваться. Неважно, хочет она того или нет.
Как бы там ни было, Наоми ответила:
– Хорошо.
Если она сможет помочь хотя бы одному человеку так, как ей хотелось бы, чтобы когда-то помогли ей, то это будет того стоить.
– Что еще, черт побери, ты добавила в этот список? – спросила Наоми чуть позже, после того как позволила Кларе купить ей рыбный тако и две «Маргариты» с халапеньо. Она не могла себе представить, каким вопиющим был запасной план Клары, учитывая план «А».
Клара лишь покачала головой с виноватым видом.
– Поверь, тебе лучше не знать.
Глава 35
Прогулка по коридорам старой школы напоминала Наоми поход на кладбище. По ее позвоночнику пробежал холодок – тот самый, который предупреждает, когда подходишь слишком близко к границе между мирами живых и мертвых. Это заставляло ее обращать излишнее внимание на собственные шаги. Каждый шаг отдавался громким стуком о линолеум. И такое же чувство всеобщего горя нависло над ее плечами.
Администрация, возможно, и сменилась, но седовласую секретаршу, которая вела сейчас Наоми в аудиторию, совсем не тронули годы.
Прищурившись за своими очками, она словно пыталась подобрать актера для рекламного ролика.
– Вы здесь учились?
– Да, – ответила Наоми ровным, уставшим голосом. – Мой парень слил мои интимные фото, когда я была старшеклассницей. – Цвет стен поменялся. Теперь он еще больше напоминал недоваренную овсянку. – Вот так скандал был! Я как раз заходила в кабинет директора, когда вы обсуждали по телефону, какая я шлюха и как заслужила это.
Секретарша покраснела.
– Должно быть, вы меня не узнаете, – сказала Наоми, проходя вперед. – Раньше я была блондинкой, – бросила она через плечо. – И не была такой стервой.
В зале рядами сидели взбудораженные старшеклассники. В отличие от привычной ей публики, они никак не попытались скрыть нервные смешки, когда она вошла в помещение.
Перешептывания разгорались и разлетались по залу, но едва ли задевали Наоми. После нескольких месяцев страха перед возвращением сюда, в то место, где ей была нанесена травма, сейчас она стояла и смотрела на все как через старое, покрытое инеем окно. Отстраненно. Незаинтересованно.
– Мисс Грант, – перед ней появилась женщина, имевшая мимолетное сходство с фотографией нового директора на сайте школы, – вы готовы начать? – Она указала на микрофон, стоявший в середине сцены. Той самой сцены, на которой они играли спектакль «Привет, Долли!» в выпускной год Наоми. Школам следовало бы лучше финансировать искусство.
– Да, готова.
Она подготовила презентацию в самолете. «В сексе нет места стыду». Половина информации была взята со слайдов, которые она использовала на совещаниях по торговле. Общая статистика недавних исследований показала, что почти тридцать процентов женщин не могут определить правильное расположение клитора и только одиннадцать – испытывали оргазм с новым гетеросексуальным партнером.
Добавив несколько фактов, выявленных посредством собственного изучения интимной жизни, она начала разъяснять предрассудки, наложенные на работников секс-индустрии наряду с обсуждением различных доступных ресурсов в дополнение к унылому предложению школьного округа Большого Бостона.
Надо признать, план Клары ей немного помог. Не то чтобы она собиралась признаваться в этом подруге.
Наоми вышла на сцену. Под старым школьным прожектором было градусов на десять жарче.
– Всем привет, – сказала она в микрофон. К ее удивлению, зрители расселись довольно быстро. Мгновение она не могла понять, чем это вызвано, но потом вспомнила о своей сексуальности и востребованности.
– Я…
Сотни лиц пристально смотрели на нее. Более молодые и добрые, чем те, в окружении которых она росла. Желание волнами накатывало на старшеклассников во всех смыслах этого слова. Наоми не могла определить, насколько они более открыты или же более закрыты, чем слушатели ее курса.
– Я… Ну, вы наверняка знаете меня по моему сценическому имени: Наоми Грант. – Она вертела кольцо на указательном пальце. – Под этим псевдонимом я известна большинству людей. Оно указано на постере снаружи. Но, откровенно говоря, кажется странным вернуться к истокам прежней жизни и отдать должное. Так что да, думаю, мне стоит добавить, что мое настоящее имя – Ханна Штурм и я окончила эту школу в 2008 году.
– Ого, чувак! Да это было сто лет назад! – сказал парень, сидевший в первом ряду своему соседу, который тут же закивал в ответ.
Наоми рассмеялась.
– Знаете, на иврите мое имя означает «грациозность». Сомневаюсь, что когда-нибудь стану использовать имя Ханна на постоянной основе, даже если мне захочется, но я не против, чтобы в моей жизни появилось чуть больше места для грациозности.
Она с облегчением вздохнула. Неужели именно это чувствуют ветеринары, когда им в руки попадается раненое животное, которое они излечивают, а затем с течением времени отпускают в дикий мир, но уже здоровым?
Оглянувшись через плечо, она увидела, что ее слайды проецируются на большой экран, который кто-то привез сюда на колесиках. Заголовок был написан большим жирным шрифтом: «В сексе нет места стыду». Веселое заявление.
Она указала на экран.
– Не думаю, что мне это понадобится.
Казалось маловероятным, что ее пригласят сюда снова. Так почему бы не обсудить то, что хочется?
– Никто из вас этого не знает, но только в этом году я начала преподавать живой аудитории. Знаю, прозвучит дико, но кое-кто действительно предоставил мне возможность проводить семинары об устройстве интимной жизни в современном мире. – Она сказала «кое-кто» потому, что не могла заставить себя произнести его имя. – Я здесь потому, что меня попросили поговорить о будущем полового воспитания, но, работая над курсом, я пришла к выводу, что интимная близость значит намного больше, чем просто секс. И я затрагиваю другие темы помимо секса. Я распланировала учебную программу на семь недель, но мне так и не удалось провести последний семинар. – Она слабо улыбнулась. – На самом деле в нем предостаточно кармического юмора. Обещаю, через минуту вы все поймете.
Учителя сбились в кучку и, прикрыв рты руками, перешептывались друг с другом. Наоми не беспокоилась. Большинство их были трусами в то время и не отличались смелостью сейчас.
– В любом случае, – она сделала глубокий вдох, – последняя лекция, которую я должна была провести, затрагивает тему расставания, и я подумала: почему бы не поговорить об этом сейчас? Если вы, конечно, не против.
Никто не ответил. Наоми и не надеялась на это. Она кивком указала в сторону прожектора:
– Слайды по половому воспитанию я размещу где-нибудь в Интернете. Вы сможете взглянуть на них позже, если возникнет желание.
Семинар был отменен, и курс, который они начали с Итаном, не казался завершенным. Как и их отношения, закончившиеся словно по щелчку пальцев. Ей отчаянно хотелось довести этот курс до конца. Настолько, что она была готова стоять на этом месте и говорить до тех пор, пока ее не уберут со сцены насильно.
– Никто не учит тому, как заканчивать отношения. Человек переживает разрыв, и неважно, был ли он неожиданным или планировался несколько месяцев. Это хреново… Тут можно говорить «хреново»? Наверно, нет. – Наоми моргнула, глядя в толпу. – Что ж, простите.
Она махнула учителям, которые, судя по всему, спорили, кто из них метнется на сцену. К счастью, вид у нее был устрашающий.
– Как я уже сказала, это хреново. И я просто… хочу, чтобы вы смогли пройти через это. – Она опустила взгляд на руки, в которых держала микрофон. – Я сама хочу пройти через это.
Казалось, ученики почувствовали безрассудство ее действий, выходивших за рамки правил, пусть у нее и была печать ответственности на лбу. Они упивались ею, как пчелы медом, жужжа на своих местах.
– Я не говорю, что все отношения обречены. Расслабьтесь. Я – взрослый человек и способна справиться с потерей самых важных и ценных отношений в жизни. – Постарайся выглядеть не так жалко.
– Но я хочу сказать, что отношениям часто приходит конец. Иногда – по причинам, о которых вы никогда не узнаете и которых не поймете. Иногда – по логичному стечению обстоятельств. А порой это бывает вызвано яростью и обидой. Но почти всегда в основе расставания лежит боль.