Гримаса боли исказила лицо Джереми, и он отвернулся, стараясь овладеть собой. Когда он снова взглянул на Тори с выражением муки, она почти пожалела его, но тут же опомнилась. Джереми сам навлек на себя возмездие.
– Ты неправильно поняла.
– Я слышала каждое слово.
– Я солгал.
На секунду сердце Тори предательски дрогнуло, но она не сдалась.
– Солгал кому? Мне? Матери? Как тебе можно верить?
Джереми нервно провел ладонью по волосам, как делал всегда, когда нервничал.
– Солгал матери. Неужели ты думаешь, я мог признаться ей в своих чувствах?
– Почему нет? Что в этом страшного? У вас и без того не лучшие отношения.
– Не могу. Любые мои чувства сразу высмеивались. Теперь это на уровне инстинкта. У Сары то же самое. Думаю, мы очень уязвимы перед ней.
Тори могла понять, о чем он говорит, но это не оправдывало его поведение.
– Повторяю, Джереми, ты взрослый мужчина – образованный, успешный, влиятельный. И ты не можешь противостоять матери? Это о многом говорит.
– Она не должна знать мои слабости. Мое отношение к тебе…
– Делает тебя слабым? – опешила Тори. – Когда люди заботятся друг о друге, то становятся сильнее. Почему ты решил, что уязвимость и слабость – недостатки?
– В моей жизни это именно так, – горько заметил Джереми. – Ради бога, я даже не знаю, что такое любовь, и боюсь ее.
Все теряло смысл, если Джереми считал любовь опасной слабостью. Как, в таком случае, он будет относиться к малышу? Несмотря на самые благие намерения, рано или поздно он отвергнет ребенка, а этого Тори не должна допустить.
– Давай расскажу тебе о слабости, – тихо сказала она, – и уязвимости. С того момента, как я узнала о беременности, меня мучил страх из‑за огромной разницы в нашем финансовом положении. У меня не было ресурсов противостоять тебе в суде, если бы ты настаивал на опекунстве. Когда ты появился, мне пришлось сказать правду. Казалось, вместе мы сможем найти решение, потому что я узнала в тебе человека, с которым встречалась летом. Ты вел себя благородно и снова вызвал нежные чувства. Я приняла предложение приехать сюда, готова была изменить жизнь, хотя люблю свою работу, семью и друзей, потому что доверяла тебе. Я не боюсь признаться, что полюбила тебя.
– Тори…
– Нет, – остановила она. – Нет. Я полюбила Джереми Фишера, которого, как мне казалось, я знала. Сегодня вечером я поняла, что ошибалась. Ты хорошо притворялся, но я не знаю тебя. Пригласив меня сегодня, ты хотел показать, с кем мне предстоит иметь дело. Все получилось, как ты планировал. Я возвращаюсь домой. Со временем обсудим опекунство и посещения, как подобает взрослым людям. Если привлечешь юристов, буду сражаться с тобой, хотя, надеюсь, до этого не дойдет.
Джереми выглядел убитым. Тори в душе даже пожалела его.
– Все, что было до сегодняшнего вечера, – чистая правда. Клянусь.
У Тори все дрожало внутри.
– Как я могу тебе верить? Какой Джереми настоящий? Как бы то ни было, я не могу строить на этом свое будущее и счастье ребенка. Извини, Джереми.
Обойдя его, Тори прошла в комнату и начала укладывать в чемодан вещи. Джереми остановился в дверях.
– Пожалуйста, Тори. Я все исправлю. Мать вызывает во мне худшие качества. Мне надо было быть сильным и честным.
– Думаю, ты был честен и думал только о том, чтобы показать, насколько ты лучше ее. Ни я сама, ни мои чувства здесь не играют роли. Я не собираюсь ломать свою жизнь ради участия в вашей игре.
Ей показалось, что в глазах Джереми сверкнули слезы, и она заколебалась. Однако он взял себя в руки.
– Во сколько завтра рейс?
– В десять.
– Постарайся выспаться. Я отвезу тебя в аэропорт, – сказал Джереми и сделал еще попытку: – Прости, что я все испортил. Дай мне шанс.
– Мне надо вернуться домой, – решительно заявила Тори, не глядя на него.
Когда за Джереми закрылась дверь, она села на кровать, опустив голову. Возможно, ее реакция была слишком драматичной. Объяснения Джереми казались логичными, однако он так и не сказал, что любит ее, в ответ на ее признание. Тори не смогла заснуть.
Она отправила матери эсэмэску с просьбой встретить ее. В шесть утра Тори вызвала такси, тихо вышла из квартиры и спустилась вниз. У нее не было сил попрощаться, тем более выдержать поездку с Джереми в аэропорт. Она возвращалась домой одна.
Глава 14
Заглянув в комнату, Джереми не поверил глазам: Тори сбежала. Бесспорно, вчерашний вечер обернулся кошмаром. Но он должен был отвезти ее в аэропорт. Он надеялся, что по дороге они все обсудят без лишних эмоций, и он уговорит ее изменить решение и остаться.
Глядя на заснеженный город за окном, Джереми размышлял о том, что Тори была во всем права. Он должен противостоять матери. Что с ним случилось? Однако, попадая в дом, он снова превращался в маленького мальчика, скрывающего чувства от насмешек и презрения. Бедный, маленький, богатый мальчик. Деньги не спасают от несчастий.
Тори вернулась домой в Новую Шотландию к друзьям и любимой работе. После вчерашнего у него не было права просить ее остаться. А ведь он так хотел начать новую жизнь с Тори. А его ребенок? Как бы плохо Тори ни думала о нем, Джереми никогда не начнет судебный процесс за право опекунства и не отнимет у нее дитя. Из Тори получится отличная мать.
Бесцельно бродя по квартире, Джереми заново переживал недавние события. Если бы Тори не услышала разговор с матерью, все бы обошлось. Однако в глубине души Джереми признавал, что это трусливая мысль. Всю предыдущую неделю он боролся со своими чувствами, убеждая себя, что можно устроить жизнь и без любви. Он обманывал себя, потому что любил Тори. Возможно, он полюбил ее в самом начале их отношений, но сила этого чувства испугала его. Тем не менее он нашел повод снова увидеться, пригласить в Нью‑Йорк, заниматься с ней любовью. Именно любовью, потому что это было больше, чем секс. Он не желал признавать любовь, считая ее опасной слабостью, делающей его уязвимым.
Однако Тори никогда не стала бы играть чувствами. Джереми знал об этом, но лгал себе, пока не стало слишком поздно, пока Тори не ушла. Она оказалась права, сказав, что не знает, где настоящий Джереми. Она не решилась менять свою жизнь из‑за человека, которому не доверяла. Тори сказала, что любит его, а он потерял ее, потому что отрицал очевидное.
Время тянулось бесконечно, пока Тори в числе последних покидала самолет, проходила таможню, ждала багаж. Наконец она вышла в зал ожидания и увидела улыбающуюся мать. Тори заплакала.
– Ох, дорогая, – бросилась к ней Шелли и крепко обняла. – Пойдем. Сядем в машину, и ты расскажешь, что случилось.
Тори никогда не была так счастлива увидеть мать.
Несколько минут, пока шли на парковку, обе молчали. Им предстоял долгий путь от Галифакса до Южного побережья. Тори понемногу успокоилась под ласковое воркование матери. Наконец Шелли решительно произнесла:
– Рассказывай, что пошло не так?
– Не знаю, с чего начать, – вздохнула Тори.
– Давай остановимся и перекусим. Ты ела что‑нибудь?
– Йогурт в аэропорту.
Шелли съехала с автострады на дорогу в сторону ближайшего города и остановила машину у кафе. Тори не хотелось есть, но она заказала завтрак, чтобы не огорчать мать. Официант принял заказ и ушел. Шелли вопросительно посмотрела на дочь:
– Ладно. Ты вернулась раньше времени с видом побитой собаки. Что случилось?
Тори рассказала матери все. Когда она закончила, обе заказали еще по чашке кофе.
– Девочка моя, – вздохнула Шелли. – Ты поступила правильно. Тебе нужен мужчина, который защитит тебя и семью и будет честен.
– Мне он таким и казался, вот в чем беда.
– Думаешь, он все время притворялся?
– Сначала я именно так и подумала, но потом… не знаю. Трудно представить, что все было притворством. Неделя казалась волшебной. А когда он услышал, как бьется сердце малыша…
– Неужели он такой хороший актер?
– Я ненавижу себя за то, что очень хотела верить ему. Он ни разу не сказал, что любит меня. Но даже если бы сказал, могла бы я поверить? – шмыгнула носом Тори. – Он страдал в детстве без любящих папы и мамы, таких, как у меня.
– Разве это оправдывает его поведение?
– Его можно понять, – покачала головой Тори. – Но что, если он просто не способен любить? Думала, мне удастся справиться с этим, – нам было так хорошо вместе. Отношения развивались и могли перерасти в нечто большее…
– Но?
– Никогда между нами не могло быть того, что было между тобой и отцом. А я не согласна на меньшее. Я скучаю по отцу.
Шелли промокнула салфеткой глаза:
– Я тоже, дорогая. Каждый день.
Вдруг Тори почувствовала здоровое чувство голода и набросилась на еду. Ей стало лучше, как и ее малышу. Она поймала задумчивый взгляд матери.
– Ты сказала, что могла бы справиться с чувствами. Не обижайся на мой вопрос: возможно ли, что ты использовала свой шанс отказаться от Джереми?
Тори не смогла сразу ответить.
– Раз ты колеблешься, значит, думала об этом. Может, он не такой уж злодей, каким ты его рисуешь? Джереми совершил ошибку, и ты ушла, потому что заслуживаешь лучшей доли. Однако тебе надо четко понимать мотивы своих поступков, дорогая. Бросить все и переехать в другую страну к дорогому тебе человеку, который не любит тебя, представляется огромным риском.
Тори чуть не поперхнулась.
– Он дал мне возможность сделать выбор и свалить ответственность на него.
Неужели она сделала это? Обвинила его в слабости, чтобы оправдать собственные страхи?
– Не говорю, что ты должна была остаться. Мне кажется, чтобы разобраться в этой сложной ситуации, вам нужно быть предельно откровенными друг с другом. Ты поступила очень эмоционально, бросив Джереми, но теперь у тебя есть время, чтобы все хорошо обдумать, – улыбнулась Шелли. – Хорошо уже то, что мы проведем рождественские праздники вместе.
– Люблю тебя, мама.
– Не сомневаюсь, дорогая. Послушай, после смерти твоего отца ты сразу повзрослела. У тебя мало опыта в отношениях с противоположным полом. После того как Райли обманул тебя, ты перес