Дороти надменно посмотрела на Эмили.
— Твои родители наверняка в гробу перевернутся. Это ж надо, выйти замуж за отъявленного негодяя, да к тому же еще и индейца! — презрительно заявила она.
— Очень в этом сомневаюсь. Вниз лицом лежать довольно неудобно, — съязвила Эмили и, когда Харпер тихонько рассмеялся, удивленно взглянула на пего.
— Эм, священник просит тебя расписаться в книге. — Клауд протянул жене ручку.
Эмили уже собралась поставить свою подпись, когда в глаза ей бросилось полное имя Клауда: Клауд Левелин Райдер.
— Левелин? — прошептала она и удивленно взглянула на Клауда.
— Молчи и расписывайся, — отрезал тот.
Довольно хихикнув, Эмили размашисто поставила свою собственную подпись: Эмили Корделия Мейсон Брокингер Райдер. Прочитав ее, Вулф даже присвистнул, и Эмили догадалась, что они с Джеймсом заглядывали ей через плечо.
— Надо же, целых четыре имени!
— Они там, на востоке, мастера на всякие выдумки, — заметил Клауд и вновь взял Эмили за руку, словно все еще боялся оставлять ее одну.
— Смейтесь, смейтесь! Как бы скоро плакать не пришлось. Запомните: Томас Чилтон владеет всей этой долиной… — неожиданно выкрикнула Дороти.
— Но не моей землей, — прервал ее Клауд. — На ней ему не принадлежит ни единого камушка.
— И не моей, — добавил Вулф.
— Пошли, Харпер. — Дороти устремилась к выходу. — Эмили уже не спасти. У нас с тобой и своих проблем больше чем достаточно. — Увидев, что Харпер не трогается с места, Дороти остановилась. — Так ты идешь или нет?
— Я задержусь всего на одну минуту.
Поджав губы, Дороти вслед за Чилтоном вышла из церкви. «А что, если еще раз попытаться спасти себя и Харпера?» — вдруг подумала она.
— Я сделала все возможное, мистер Чилтон, чтобы ее остановить, но она умудрилась удрать из дома посреди ночи, хотя мы заперли ее на ключ.
— Ваш муж должен был привить ей большее чувство ответственности.
— И все же, я полагаю, мы с вами сможем прийти к соглашению. Порядочные люди не должны быть наказаны за дурость какой-то вертихвостки.
Чилтон улыбнулся про себя. Сейчас с четой Райдеров ему не справиться, а вот месть против тех. кто опозорил его, похоже, пора приводить в действие.
— Нужно подумать, — медленно проговорил он, стряхивая с рукава невидимую пылинку.
— Не стану скрывать, мистер Чилтон, я просто в отчаянии.
— Очень хорошо вас понимаю. Кому, как не мне, знать, насколько шатко ваше финансовое положение. Давайте встретимся в моем офисе, скажем, во вторник на следующей неделе в час дня.
— Мы с Харпером…
— Нет, только вы, дорогая. — Внимательно взглянув на Дороти, Чилтон взял ее руку и поднес к губам. — Не сомневаюсь, из вас двоих вы окажетесь более сговорчивой.
Он пошел прочь, а Дороти так и осталась стоять, растерянно глядя ему вслед. Она прекрасно понимала, какого рода услугу Чилтон попросит за увеличение срока выплаты долга. По дороге домой она начала прикидывать все за и против. В конце концов Харпер сам виноват в том, что они попали в такое трудное положение, размышляла она. Даже теперь, когда перед ними замаячила угроза полной катастрофы, он по-прежнему сохранял безмятежное спокойствие.
Дороти чувствовала глубокую, всепоглощающую душу ненависть к Эмили. Клауд Райдер ей всегда нравился, однако он никогда не обращал на нее внимания, и это постоянно выводило ее из себя. То, что какая-то свистушка сумела его захомутать, лишь подогревало и без того клокочущую ярость обезумевшей женщины. «Эта мерзавка должна заплатить за все свои фокусы, — злобно подумала она, — и, слава Богу, есть кому об этом позаботиться!»
— Мне ужасно жаль, Харпер, что из-за меня тебе придется страдать. У меня после смерти родителей осталось несколько золотых украшений. Немного, правда, но если они тебя смогут выручить, я с радостью тебе их отдам.
— Ты просто чудо, Эм. — Харпер поцеловал сестру, — Не волнуйся обо мне. Если я не сумею выпутаться из этой истории, что ж, значит, так тому и быть. В конце концов я сам поставил себя в такое положение. Только вот Дороти жалко — ей теперь придется от многого отказаться. Хотя, по правде сказать, она и без того всегда несчастна. А вас, мистер Райдер, я прошу хорошенько заботиться об Эмили…
— Что я и собираюсь делать.
— Будь счастлива, Эм. Ты это заслужила.
— Похоже, положение, в которое попал брат, не очень-то его беспокоит, — заметила Эмили, когда Харпер вышел из церкви.
— Булем надеяться, что он не такое бесхребетное существо, каким я его себе представлял.
Ответить Эмили не успела: на нее тут же хлынул целый поток поздравлений. Очевидно, присутствующим было приятно видеть, что Чилтон остался с носом.
— Мне никогда не нравился этот дурацкий обычай целовать невесту, — проворчал Клауд, выхватывая Эмили из рук чересчур пылких представителей мужского населения города, наперебой желавших новобрачной счастья и отпихивающих друг друга, чтобы запечатлеть на ее щеке поцелуй.
Не успели новобрачные выйти из церкви, как к Клауду подскочила пышнотелая, с огненно-рыжими волосами особа и, звонко чмокнув его в щеку, вручила ему две бутылки шампанского.
— Теперь-то мы знаем, почему ты ни разу не заглянул к нам после приезда, Райдер. Это прощальный подарок тебе от всех нас.
— Спасибо, Рози. Я тронут.
Эмили не сразу уловила смысл сказанных женщиной слов:
— Вы хотите сказать, что он ни разу не заходил в салун?
— Я ведь неспроста удивился, когда ты сказала, что хотела найти меня там, — заметил Клауд.
— Дороти… — Эмили сжала руки в кулаки. Если бы жена Харпера попалась ей прямо сейчас, она бы с радостью ее задушила.
Взяв жену за руку, Клауд подвел ее к коляске.
— Ты рассчитаешься с ней как-нибудь в другой раз, — насмешливо проговорил он.
— Вот еще, стану я мараться, — запротестовала Эмили.
— Ну конечно, нет. Кроме того, твои руки должны отдохнуть. Им еще предстоит защищать мое целомудрие по всей трассе до самого дома. — Подхватив Эмили на руки, Клауд усадил ее в коляску.
— Невозможно защищать то, чего не существует!
— Думаю, ты ошибаешься.
— Тебе лучше поторопиться, Клауд, — подала голос Рози, — Сюда направляется Катрина.
— О Боже, еще одна! — Эмили вздохнула. Неужели ей всю жизнь придется сталкиваться с бывшими любовницами Клауда?
— Не волнуйся, скоро мы стряхнем с себя частицу пыли прошлою, крошка, — весело проговорил Клауд.
— Не знаю, не знаю. По-моему, ты ужасно пыльный мужчина.
Ухмыльнувшись, Клауд чмокнул Эмили в щеку. В этот момент коляска тронулась и, обернувшись, она увидела, что Вулф, сидевший сзади, не отрываясь смотрит на очаровательную особу, провожавшую их тоскующим взглядом.
— Она умеет плакать, — тихонько заметила Эмили, — Неужели? — ухмыльнулся Вулф.
— Ну да. Грациозно подносит к глазам платочек, а слезы стекают по щекам аккуратными капельками. У меня, когда я плачу, глаза вечно красные, нос распухает, да еще начинается икота. Красиво плакать — это большое искусство.
— И все же мне эти его любовницы порядком надоели, — пробормотал Джеймс. — Скольких мы перевидали, Эм?
— Да я уже со счета сбилась.
— Не обращай на эту сучку внимания, — хладнокровно произнес Клауд и стегнул лошадей. — Лучше скажи, с тобой все в порядке?
— Да, дорогой. — Эмили с трудом выдавила из себя улыбку.
— Что-то ты притихла.
— Просто беспокоюсь за Харпера, вот и все.
— Харпер и сам прекрасно сумеет позаботиться о себе, — беззаботно заметил Клауд и снова устремил взгляд на дорогу.
Потягивая виски, Харпер разглядывал пышное убранство гостиной, и с каждой минутой его все больше охватывало уныние. Вся эта роскошь была приобретена по настоянию Дороти. Однако лишь сейчас он понял, что ему она совершенно ни к чему.
Он женился на Дороти, будучи безумно влюбленным в нее. Ему казалось, что она являет собой образец женственности, но теперь, заглядывая себе в душу, Харпер видел, что от страстного чувства не осталось и следа.
Ему стало грустно. За свои неполные тридцать лет он так ничего и не достиг в жизни, зато потерь было предостаточно. Взять, например, хотя бы эту последнюю неудачу. Существовал, правда, способ выбраться из финансовой пропасти, в которую он свалился, однако Харпер сильно сомневался, что воспользуется им. Самое лучшее, что он может сделать, — это начать все сначала.
Однако он не был убежден, что Дороти согласится с его доводами. Если бы она ему хоть немного помогла, они смогли бы начать новую жизнь. Хотя Харпер понимал, что уговорить Дороти будет очень непросто, однако он свято верил в брачные узы и пока что не был готов их расторгнуть.
Размышления его прервала сама Дороти, вихрем ворвавшаяся в гостиную. Глядя на разгневанное лицо жены, Харпер попытался припомнить, каким милым оно было в самом начале их совместной жизни, но это ему так и не удалось.
— Ну что ты сидишь сиднем?
«До чего же у нее визгливый голос! Раньше он таким не был».
— Ты можешь по крайней мере не пялиться в стену, а подумать и сказать, что нам теперь делать?
— По-моему, надо начать все сначала.
— Сначала? Да ты в своем уме? Ты хочешь сказать, что мы должны все это бросить?
Окинув взглядом гостиную, Харпер не спеша проговорил:
— А что, собственно, тут есть? Мебель, ковры, безделушки? Можно прожить и без них, моя милая.
— Вот уж о чем я совсем не мечтаю!
— Думаю, придется, мечтаешь ты или нет. Другого выхода у нас нет.
Дороти с изумлением уставилась на мужа. Она вдруг поняла, что решительно не знает, как вести себя с этим новым, незнакомым ей человеком. Единственная возможность, которая у нее еще оставалась, — это потянуть время. А там, глядишь, и из Чилтона можно будет что-нибудь вытрясти. Она видела, какими глазами этот пройдоха на нее смотрит. Харпер такой доверчивый — он, конечно, ни о чем даже и догадываться не будет. Прожив с мужем много лет, Дороти хорошо знала, как его умаслить. С улыбкой, напомнившей ему о самых первых днях их любви, она подошла к нему и села рядом, а