― Ты обещал, что не будешь говорить о бизнесе… ― жалуется она.
― Детка, наша жизнь — это бизнес. ― Ангус снова пытается обнять ее за талию. ― Если ты не работаешь, ты умираешь.
― Если это все, о чем ты собираешься говорить, я пойду посижу с Тео.
Ух ты.
Джессика пересаживается в кабинке по другую сторону от меня, как раз когда официант подходит, чтобы принять наш заказ. После этой минутной передышки мы оказываемся тет-а-тет, всего в нескольких дюймах друг от друга, достаточно близко, чтобы ее сладкий цветочный парфюм заполнил мои ноздри, а ее блестящий увлажняющий крем перекочевал с ее ног на мои.
― Так как вы познакомились? ― спрашивает Джессика, давая понять, что цель ее визита ― дальнейший допрос.
― В средней школе.
― Хм. ― Это уже отметка в мою пользу, галочка в графе «это абсолютно реальные отношения». ― И вы поддерживали связь все это время?
― Мы столкнулись на вечеринке. Он пригласил меня на танец, и в следующий момент… ― мои глаза встречаются с глазами Салливана, ― …мы стали встречаться.
Салли ухмыляется. Он болтает с Ангусом, но слушает нас. Я поняла это по его положению тела.
― Это серьезно? ― Джессика поднимает бровь, ее тон недоверчив.
― О, да, ― говорю я. ― Очень серьезно. Он совершенно одержим мной.
Салли прикусывает губу, не сводя глаз с Ангуса.
У Джессики снова появляется морщинка. Мне начинает нравиться эта морщинка. Она такая решительная. Ей приходится бороться со многим.
― Ух ты, ― говорит она, как будто ни на секунду не поверила в это. ― То есть он знает о тебе все? Все твои любимые блюда, любимые песни, любимое место для педикюра?
Я прекрасно понимаю, к чему она клонит.
Она хочет поймать нас, прямо здесь и сейчас, на том, что мы лживые обманщики.
К сожалению… она права.
Хуже того, мы с Салливаном не нашли времени, чтобы запомнить список того, что нам нравится. Сейчас я понимаю, что это было довольно большим упущением.
Я бросаю взгляд на Салливана. Он занят с Ангусом и не дает мне ни малейшего намека, что я должна делать.
Я пытаюсь схитрить.
― Ну, вообще-то я никогда не делала педикюр, так что…
― Ты никогда не делала педикюр?
Джессика смотрит на меня так, будто я гость с планеты неудачников. Она была бы шокирована, узнав, что я также никогда не принимала звуковую ванну и не засовывала во влагалище нефритовое яйцо за две тысячи долларов.
― Нет, не делала. Но в остальном, конечно, Салливан очень внимателен.
― Это здорово! ― говорит Джессика с самой большой и фальшивой улыбкой, которую я когда-либо видела. ― Это так мило! Значит, я могу проверить его прямо сейчас, как в «Игре молодоженов»?
― Ну, наверное. Но…
― Ладно, Салливан, ― прерывает она его разговор на полуслове. ― Когда у Тео день рождения?
― Двадцать пятого сентября, ― моментально отвечает он.
Слава богу, что у Салливана хорошая память и он провел свои исследования.
Я не знаю, когда его день рождения. Но, к счастью, Джессика не спрашивает. Она слишком занята расспросами моего фальшивого бойфренда.
― Какое у нее второе имя?
― Клементина.
Черт, он хорош.
― Какую пиццу она любит?
Вспомнит ли Салливан?
― Грибную, ― говорит он. ― Но она не против пепперони.
― Я тоже мог бы это сказать, ― говорит Ангус.
Он выглядит раздраженным этой игрой, а может, просто соперником.
Когда Джессика спрашивает:
― Какую книгу Тео читает сейчас?
Ангус кричит:
― Сияние! ― как будто он наконец-то получил свой шанс в Jeopardy. Он слишком доволен тем, что правильно ответил, чтобы заметить убийственный взгляд своей девушки. Ухмыляясь, он говорит мне: ― Я видел ее у тебя на столе.
― Вообще-то, ― говорит Салливан, ― она закончила эту книгу на прошлой неделе. Сейчас она читает «Молчание ягнят». ― С чуть более тонкой ухмылкой он говорит: ― Я видел ее на тумбочке.
Теперь он создал монстра. Ангус намерен доказать, что знает меня лучше, чем Салливан, благодаря четырем годам совместной работы двадцать четыре на семь.
― Любимая песня? ― спрашивает Джессика.
― «Вечеринка в США», ― говорит Ангус.
― Я бы сказал «Подсолнух», ― говорит Салливан.
― Салливан прав. ― Я улыбаюсь ему. Эта песня не слишком сложная ― я пою ее всю неделю, пока готовлю. Но я также слушала ее в своем кабинете миллион раз, и, видимо, Ангус никогда этого не замечал.
― Как зовут маму?
― Э-э… ― Ангус выглядит смущенным, что пропустил этот вопрос. Как, блядь, и должно быть.
― Диана, ― говорит Салливан.
― Отпуск мечты?
Теперь Ангус просто выпаливает.
― Токио?
― Италия, ― говорит Салливан. ― За настоящей грибной пиццей…
Он тоже не знает, но это довольно хорошее предположение.
Джессика потеряла контроль над этой игрой; все складывается совсем не так, как она планировала. Она задает вопросы быстрее, а Салливан отвечает с легкостью.
― Чего она боится?
― Акул, недосоленной еды и подвести людей.
― Что ее больше всего раздражает?
Салливан улыбается.
― Отсутствие благодарности.
― Жизненные амбиции?
― Открыть свой собственный ресторан.
Сквозь стиснутые зубы Джессика говорит:
― Влюбленность в знаменитостей?
― Я знаю это! ― триумфально восклицает Ангус. ― Адам Драйвер!
― На основании чего? ― смеюсь я.
― На основании того, сколько раз ты смотрела этот дурацкий фильм про динозавров.
Я не утруждаю себя тем, чтобы ответить ему, что одна ходила смотреть как Адам Драйвер сражается с гигантскими космическими ящерами целых три раза, потому что была в глубокой депрессии.
Салливан торжественно качает головой.
― Извини, Ангус, но в этом случае мне придется выбрать Риза Риваса.
Джессика говорит:
― Кто, черт возьми, такой Риз Ривас?
Салливан открывает строку поиска в интернете и показывает результат.
― Он исключительно в ее вкусе.
Он поворачивает телефон, чтобы показать фотографию Ангусу и Джессике.
Ангус разражается хохотом. Джессика выглядит растерянной.
― О, Боже! ― говорит Ангус. ― Ты выглядишь точно так же, как он.
Салливан кивает.
― Так выглядят близнецы.
Нам приносят еду, и Джессика возвращается на свою сторону кабинки, глубоко недовольная.
Я же, напротив, чувствую себя потрясающе.
Ангус официально нанял Салливана.
И кто-то в этом мире знает мою любимую песню и мое второе имя.
ГЛАВА 20
Салли
Ужин стал большим успехом.
Я знал, что это хороший знак, когда увидел, что Ангус привел свою фальшивую девушку, чтобы показать мою фальшивую девушку. Это значит, что он считает нас соперниками.
Это стало очевидно, когда он попытался доказать, насколько лучше он знает Тео, несмотря на то, что почти не знаком с ней.
Мне было почти стыдно за него, насколько плохо он отвечал на эти вопросы. После четырех лет работы с ней? Готов поспорить, что уборщик более наблюдателен.
Ангус знает о Тео то, что для него важно. Он просто не задумывается о том, что важно для нее.
А жаль, ведь сделать Тео счастливой не так уж и сложно.
Она не простой человек, но чистый. Чиста сердцем, чиста в своих желаниях. Она любит свежие фрукты, теплое солнце, прогулки по пляжу, живую музыку, посиделки с друзьями, крепкий сон после долгого дня…
Она не пытается никого трахнуть.
Именно поэтому я не являюсь поклонником Джессики. Она не прекращала нападать на Тео весь вечер. Хорошо, что мы пропускаем десерт, потому что это начинает действовать мне на нервы.
Перед тем как покинуть ресторан, я захожу в туалет. Когда выхожу, Джессика уже ждет меня.
― Привет, Салливан.
Фу.
Она располагает свое тело в тесном пространстве так, что я не могу пройти мимо, не коснувшись ее или не попросив подвинуться.
Она красива, но такая красота мне нравится меньше всего ― та, которая больше обязана лезвию хирурга, чем природе. У нее все самые модные апгрейды ― лисья подтяжка глаз, филлеры в губах и скулах, скульптурный трамплин на носу и, возможно, даже пластика челюсти, если она летала в Корею, где такие вещи разрешены.
Ее хирург был художником ― работа безупречна. Но именно это и придает ей вид как у андроида, слишком гладкий и мертвый, чтобы выразить хоть какую-то реальную эмоцию.
Глаза Тео большие и проникновенные на ее лице, похожем на сердечко, и это лицо всегда в движении: румянец с нежными оттенками цвета, ресницы трепещут, губы дрожат, эмоции проносятся как призраки, так быстро, что мне приходится постоянно следить за ней, чтобы уловить их.
Их просто нельзя сравнивать.
Но если бы мне пришлось… мне не нужно думать дважды.
Однако я должен придумать, как отделаться от этой девушки с минимальным количеством драмы.
― Тебе понравился ужин? ― говорю я, пытаясь проскользнуть мимо.
Насколько я могу судить, Джессика не съела ни кусочка, вместо этого передвигая его по своей тарелке. Это типичная диета модели: отговорки и воздух.
― Не особо, ― говорит она. ― И ты так и не ответил на мой вопрос.
― Я думал, что ответил на все твои вопросы, пока ты исполняла роль ведущей игрового шоу.
― Это был тест, ― говорит она, приближаясь, и не позволяя мне пройти. ― Чтобы проверить, действительно ли тебя может заинтересовать девушка на побегушках Ангуса.
Я знаю, что она пытается вывести меня из себя. Это действует лучше, чем следовало бы ― я с трудом сохраняю спокойствие, когда говорю:
― Тео не девушка на побегушках. Она чрезвычайно талантливый шеф-повар. Ангус просто дурак, если не позволяет ей выполнять ее настоящую работу.
― Я передам ему твои слова.
― Так и сделай.
Мы смотрим друг на друга, и иллюзия флирта, которую Джессика пытается создать, приближается к грани дозволенного.
― Так что? ― говорит она.
― Что?
― Ты придешь на мою вечеринку?