Глава 22
Лунный свет отражался от медных ручек кареты, но Бренна лишь мельком увидела ужасную сцену – их собственная лошадь, потеряв голову от страха, увлекала пролетку вперед. Карлос кричал, пытаясь остановить несчастное животное. Бренну швыряло из стороны в сторону. Каким-то чудом их еще не выбросило на землю. Только некий слепой инстинкт удерживал лошадь на дороге. Стоит ей поскользнуться, свернуть в сторону, и коляска перевернется, убив пассажиров и кучера.
Дорога пошла в гору. Коляску тряхнуло с такой силой, что Бренна прикусила язык, и рот наполнился теплой кровью.
– Кейн! – вскрикнула она.
Но лошадь помчалась прочь от дороги в самые заросли. У Бренны пересохло во рту. Она боялась пошевелиться. Сейчас они врежутся в дерево…
Пролетка остановилась. Конь, тяжело дыша и поводя боками, застыл перед огромной пальмой. Несколько секунд люди растерянно молчали. Тишину нарушали только пронзительные вопли ночной птицы, шелест волн и храп лошади.
Наконец Карлос бросился на колени и принялся молиться, осеняя себя крестом.
– Все кончилось! Мы живы!
Бренна трясущимися руками откинула волосы со лба, еще не веря, что никто не пострадал.
– Я так и знал, что конь рано или поздно устанет, – заметил Кейн. – Нелегко тащить такой груз на полном скаку. Но благодарение Богу, в его глупой голове осталось хоть немного соображения. Правда, он так выдохся, что дальше не повезет. Жаль.
Бренна взглянула на Кейна. Тот спокойно одергивал фрак.
– Неужели ты нисколько не испугался? Я была в ужасе! Нас едва не опрокинули, а потом лошадь понесла…
– Конечно, испугался. Но сейчас не время для разговоров. Подожди здесь вместе с Карлосом, пока я схожу и узнаю, что случилось с другим экипажем.
– О нет!
Бренна подобрала юбки и спрыгнула на землю.
– Я иду с тобой. Если это Нейл… – Она нервно облизнула губы. – Я обязана ему помочь.
– В тоненьких туфельках не так-то легко прошагать такое расстояние.
Бренна оглядела себя. Сильно помятое муслиновое платье разорвано на боку, в том месте, где ее ударило о стенку коляски. Ребра тупо ныли, и она поняла, что вся покрыта синяками.
– Подумаешь, туфли! Я не какая-нибудь жеманная барышня, которой трудно сделать несколько лишних шагов. И ты не можешь запретить мне идти! – громко объявила она.
Кейн, не ответив, повернулся и пошел назад. Приняв молчание за знак согласия, Бренна поспешила следом, стараясь не отстать. Она взрослая женщина и не позволит, чтобы ее нянчили, охраняли и защищали! Она желает увидеть своими глазами, что произошло!
Взошла огромная бледная луна, нависшая так низко, что можно было разглядеть все оспины на ее круглом лике. «Что, если маленький человечек, живущий на луне, в самом деле захворал оспой!» – подумала Бренна, подавляя безумное желание расхохотаться.
Уже издали они услышали жалобные мучительные хрипы умирающей лошади.
Бренна споткнулась и отвернулась от перевернутого экипажа, стараясь не думать о металлическом привкусе во рту.
Прогремел выстрел. Бренна дернулась, словно пуля попала в нее. Хрипы стихли; только кузнечики продолжали свою пронзительную песню.
– По крайней мере это избавит его от страданий, беднягу, – вздохнул Кейн. – Вторая лошадь уже околела – сломала шею. Уж они-то заслуживали лучшей участи! Ты плохо выглядишь.
– Все в порядке, – выдохнула она. – Мне немного не по себе.
К облегчению Бренны, Кейн не вспомнил, что отговаривал ее, и вынул другой пистолет.
– Ничего страшного. Я посмотрю, что там еще. Оставайся здесь.
Бренна, борясь с тошнотой, вытерла рот подолом, пожалев о новом платье, погубленном потом и пылью. Выпрямившись, девушка жадно вдыхала соленый воздух. Все еще трепеща, она пробралась поближе к перевернутой карете. Кейн, очевидно, зашел с другой стороны и исчез из виду. Послышался слабый звук. Бренна замерла. Звук повторился – тяжелое клокочущее дыхание. Дыхание человека, боровшегося за каждую лишнюю секунду жизни.
Бренна медленно обошла кругом, скользя по песку. Кейн стоял на коленях около какой-то черной массы, от которой и исходил странный шум.
– Нейл.
Нейл лежал, свернувшись, как ребенок, обхватив большой острый валун, край которого пронзил его грудь. Лужицы крови пятнали песок. Однако он был в сознании; исхудавшее лицо покрывала испарина. Глаза устремлены на море, словно он настороженно прислушивался к шуму прибоя. Черная одежда делала его похожим на полураздавленного чудовищного паука. Бренна отступила, едва сдержав крик.
– Я же велел тебе не смотреть, – покачал головой Кейн. – Но не волнуйся, негодяй больше не опасен. Ему осталось всего несколько минут. Но он не сдается и, похоже, не думает о смерти.
Булькающее, свистящее дыхание вырывалось из груди умирающего. «Все это словно сон, – вдруг подумалось Бренне. – Черная карета, трупы лошадей, человек, за которого я когда-то вышла замуж. Тот, кто владел моим телом без любви и дважды пытался убить. И все из-за девственности. Утраченной девственности и глупой гордости».
Но она ничего не чувствовала. Ни гнева, ни ненависти, ни даже отвращения – лишь молча смотрела на Нейла, более чем когда-либо напоминавшего скелет. Сейчас он навеки закроет глаза и отправится… в ад?
Что-то толкнуло Бренну подойти ближе и встать на колени на мокрый твердый песок.
– Нейл, – прошептала она, – ты меня слышишь? Затрудненное дыхание стало чуть пореже. Веки затрепетали.
– Нейл… мне жаль… жаль, что все так вышло.
Бескровные губы иронически скривились. Шрам на левой щеке отливал серебром.
– Нет… – с трудом выдавил он, – нет… ты… сука…
Бренна до боли закусила губы. Ужасно сердиться на умирающего, но ярость, жаркая и неукротимая, уже бушевала в ней, и она не сдержалась.
– Тебя погубили собственные ошибки, а не я! – тихо вскрикнула она. – Вини только себя и за паралич, и за свою гибель! Ты заплатил кучеру, чтобы тот столкнул нас с дороги, верно?
– Ты… заслужила… – Нейл едва шевелил губами. – Я… проклинаю тебя… Пусть до конца дней тебе не знать… покоя… пусть… надругаются… над тобой… как над… грязной шлюхой…
Бренне пришлось наклониться ближе, чтобы услышать последние слова.
– …над грязной шлюхой…
В черных глазах сверкало злобное торжество. Проклятие повисло в воздухе ядовитым туманом. Бренна поспешно взглянула на Кейна. Тот рассеянно хмурился, очевидно, думая о другом.
– Нейл, не говори так! – охнула она. – Что бы ни случилось, ты это не всерьез!
– Зря надеешься. Будь ты…
Глаза подернулись пеленой. Рука судорожно дернулась. Нейл застыл.
– Нейл!
– Он мертв. С такой раной долго не протянешь.
Бренна захлебнулась слезами.
– Ради Бога, Бренна, по ком ты плачешь? Этот человек пытался дважды убить тебя. Изнасиловал в брачную ночь, разорил твоего отца. Тебе следует радоваться. Теперь ты свободна. Свободна.
Но Бренна продолжала неудержимо всхлипывать. Рыдания раздирали грудь; она не знала, что с ней творится. Причины были скрыты где-то глубоко в душе, и объяснить их было не так просто. Но замолчать она не могла. Все ужасы последних недель и месяцев рвались наружу потоками слез.
Пощечина обожгла щеку, за ней другая.
– Бренна, не хватало еще, чтобы ты начала биться в истерике! Не забудь, кучер тоже лежит где-то на дороге. Я собираюсь разыскать его. Оставайся здесь, если хочешь. Продолжай и дальше с такой же страстью скорбеть над телом мужа.
– Нет, – покачала головой девушка. – Я вовсе не скорблю. Я…
– В таком случае успокойся. И подожди здесь. Я сейчас же вернусь.
Однако Бренна вцепилась в руку Кейна.
– Прошу, не покидай меня, пожалуйста. Я боюсь.
– Так уж и быть, пойдем. Это, по-видимому, недалеко.
Они нашли кучера, лежавшего, словно огромный тюк лохмотьев, посреди дороги.
– Он тоже мертв, – констатировал Кейн и слегка толкнул труп носком сапога. – Не могу сказать, в чем причина. Возможно, ударился головой и сломал шею. В любом случае он получил по заслугам.
– Какой ужас… – прошептала Бренна.
– Ты и о нем жалеешь? Этот человек загнал лошадей и пытался нас прикончить. Неужели не понимаешь? Да он вообще недостоин христианского погребения!
Кейн сжал губы и огляделся, словно силясь решить что-то важное.
– Ну что же, больше нам здесь делать нечего. Придется пешком добираться до города, это всего несколько миль.
– Но мы не можем… бросить их здесь… и уйти!
– Можем! Эти люди преступники, Бренна! Почему мы должны заботиться об их останках? Я, во всяком случае, умываю руки.
– А… а власти?
– Здесь правят испанцы, дорогая. Ты уже успела увидеть очаровательные тюрьмы, которые они тут понастроили. И я, признаться, не спешу удостовериться, действительно ли некоторые орудия пыток до сих пор находятся в употреблении.
– Но мы пальцем к ним не притронулись! В чем нас можно обвинить?
– Кто знает? Расследование продлится дня три. Я немедленно убираюсь отсюда. Карлос станет молчать, если ему заплатят, и вся трагедия будет выглядеть обычным несчастным случаем. Любые кони могут понести – такое случается довольно часто. Утром тела обнаружат, и, возможно, крестьяне успеют разграбить все, что поценнее, а к тому времени власти уже не смогут выяснить, что произошло на самом деле.
– Но кто-нибудь непременно увидит, как мы возвращались в город пешком, и начнет задавать вопросы.
– Этого не произойдет, если мы поторопимся. Всегда можно объяснить, что конь захромал. Ну а теперь поспеши, Бренна. Я хочу уйти отсюда как можно дальше.
Он чуть подтолкнул ее, и Бренна, спотыкаясь, зашагала, машинально переставляя ноги. Девушка так и не пришла в себя. Вот сейчас она проснется рядом с Кейном и поймет, что все это ей приснилось. Но это оказался не сон. Ноги надсадно ныли, тонкие подошвы скоро протерлись до дыр, а на пятках появились волдыри. Кейн с каждой минутой все больше мрачнел и уходил в себя. Когда они добрались до пролетки, он что-то резко сказал Карлосу, который разразился длинной тирадой.