Дотти подняла глаза, оторвавшись от газеты.
— Займись лучше беконом, — мягко сказала она брату. — Он уже начал подгорать. Должно быть, твои мысли заняты чем-то другим?
Барт чертыхнулся и быстро снял сковородку с плиты.
Хейзл поставила на поднос вазочки с джемом и мармеладом и понесла его в столовую, радуясь возможности уйти с кухни.
Вскоре завтрак был готов, и все уселись за стол. Хейзл обратила внимание, что миссис Арден почти ничего не ест.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил ее Барт.
— Все прекрасно, не беспокойся! Я просто не привыкла много есть и пить на ночь, вот и все. — Она пристально взглянула на него и добавила: — Между прочим, похоже, ты тоже не выспался.
— Почему бы это? — ехидно подхватила Бетти.
— Отстань! — снисходительно бросил Барт, но при этом у него был столь самодовольный вид, что Хейзл послала ему предостерегающий взгляд, испугавшись, что он напрямую объявит матери и сестрам, почему не выспался. — Какие у вас планы? — спросил он у них.
— Сегодня я ужинаю в Бирмингеме с Бетти и ее новым знакомым, — ответила миссис Арден.
— Опять новый знакомый? Не слишком ли ты легкомысленна, Элизабет? — с притворной строгостью спросил Барт. — По крайней мере, это серьезно?
Бетти вздохнула и отодвинула тарелку.
— Да, — ответила она. — Боюсь, что да.
— О, я мог бы и не спрашивать, — заметил он с шутливой фамильярностью. — Снова актер? Потрясающая внешность, но нет денег? Бездна таланта, но нет работы?
— Нет, в том-то и дело! — отозвалась Бетти. — Он… — Она сделала эффектную паузу и торжественно объявила: — Он банкир.
— Банкир?!
В голосе Барта звучало такое удивление, словно он только что узнал, что у Бетти роман с марсианином.
Миссис Арден рассмеялась.
— Ирония судьбы, — заметила она. — Моя свободолюбивая дочь, всю жизнь ненавидевшая социальное неравенство, влюбилась в банкира, который, как я слышала, мог бы погасить половину государственного долга!
— Значит, вы… скоро уезжаете? — спросил Барт.
— Да, конечно, дорогой, прямо сейчас, — притворно засуетилась Бетти. — Но тебе не мешало бы проявить хоть немного дипломатичности, не показывая, насколько ты рад выпроводить нас отсюда!
— Может быть, еще чаю? — предложила Хейзл.
— Да, пожалуйста, — улыбнулась миссис Арден.
Хейзл почта бегом выбежала из комнаты. Когда она поставила чайник на плиту, Барт вошел в кухню. Довольное выражение не покидало его лица. Он обнял Хейзл за талию и, склонив голову, поцеловал в губы.
— Ты потрясающе выглядишь! — улыбаясь, прошептал Барт. — Я с самого утра хотел сказать тебе об этом. — И он снова поцеловал ее.
Хейзл позволила себе еще минуту насладиться прикосновением губ Барта, но потом мягко отстранила его.
— Не сейчас, — прошептала она. — Кто-нибудь может войти и увидеть нас.
— Мы оба совершеннолетние, — возразил он. Это прозвучало отнюдь не романтично, так что Хейзл даже почувствовала легкое разочарование.
— Я просто не хочу дать повод для подозрений… — начала она.
— Боюсь, ты опоздала, дорогая, — перебил ее Барт.
— Как, ты уже сказал им?! — в ужасе воскликнула Хейзл.
— Нет.
— Так откуда же…
Барт потер подбородок и взглянул на нее уже без всякой насмешки.
— О наших чувствах друг к другу можно догадаться с первого, взгляда.
— Значит, твоим сестрам и матери известно, что мы провели эту ночь вместе?
— Но в том, что мы делали, нет ничего постыдного, не так ли?
— И все же миссис Арден могла подумать…
— Она большую часть своей жизни была актрисой, поэтому ее трудно удивить. К тому же мне уже тридцать два года, а тебе…
— Почти двадцать семь, — машинально ответила Хейзл.
— Ну вот. Думаю, ни один здравомыслящий человек не будет удивлен или шокирован тем, что мы…
— Барт! — воскликнула Хейзл, неприятно пораженная небрежным тоном, которым он говорил о самой прекрасной ночи в ее жизни. — Пожалуйста, замолчи!
Барт нахмурился. Обычно он находил нужные слова в любых ситуациях — умел успокоить капризных авторов, убедить издателей внести в договор дополнительные условия, на которых настаивали его клиенты… Почему же сейчас он говорит нечто такое, что даже влюбленная в него женщина не в силах слушать? Прошлой ночью они занимались любовью, а сегодня только перебросились несколькими фразами. И он решил отложить откровенный разговор с Хейзл. Когда мать и сестры уедут, можно будет обсудить все без помех.
— Я отвезу гостей на станцию, — мягко сказал он, — а потом у нас будет время поговорить. Как тебе такая мысль?
Хейзл кивнула.
— Послушай… — Барт уже протянул руку, чтобы погладить ее по щеке, но в это время до них донесся стук каблучков, и Хейзл резко отстранилась.
— Чайник уже кипит, — сказала она.
После завтрака Хейзл занялась мытьем посуды. Она была рада чем-то отвлечься, пока миссис Арден с дочерьми готовились к отъезду. Что бы там ни говорил Барт, ситуация складывалась довольно щекотливая. Даже если его мать самая невозмутимая, терпимая и снисходительная женщина в мире, все же нет необходимости афишировать их связь.
Барт вошел в кухню как раз в тот момент, когда Хейзл закончила уборку. С трудом подавив желание обнять ее и прижать к себе, он объявил:
— Мы уезжаем.
— Я сейчас выйду попрощаться.
Миссис Арден расцеловала ее в обе щеки и сказала:
— Надеюсь, мы еще увидимся.
Бетти бросила на Хейзл одновременно вопросительный и лукавый взгляд.
— А я в этом уверена, — сказала она.
— Что ж, если вы будете снова устраивать какое-нибудь семейное торжество, буду рада помочь, — ответила Хейзл. — Например, свадьбу или помолвку.
— Посмотрим, — небрежно бросила Бетти.
— До свидания, — попрощалась Дотти, крепко обнимая Хейзл. — Присматривайте хорошенько за моим братом.
— Я думаю, он без этого обойдется, — ответила Хейзл.
— Ни в коем случае, — возразила миссис Арден. — Все мужчины нуждаются в том, чтобы за ними присматривали.
— Хочешь, чтобы я это подтвердил? — весело спросил Барт. — Что ж, без тебя мне уж точно не обойтись! — Он взял со столика, стоявшего в холле, ключи от машины и добавил: — До скорого, Хейзл.
— Счастливого пути, — сказала она, обращаясь ко всем сразу.
Хейзл стояла у порога, глядя вслед отъезжающему автомобилю.
Что будет, когда Барт вернется?
Она почувствовала, что, по мере того, как в мыслях рождаются эротические фантазии, ее все больше охватывает возбуждение.
Но что потом? Ей было ясно, что Барт не распутник, но это само по себе еще ничего не значило. И из того, что они провели ночь вместе, еще не следует, что это чувство серьезно…
Барту потребуется около часа, чтобы добраться до станции, а потом он, вероятно, дождется отхода поезда, прикидывала она. Значит, у меня есть время принять ванну.
Вдруг раздался звонок в дверь.
Хейзл удивленно посмотрела на часы.
Не может быть, чтобы Барт вернулся так быстро. И потом, у него есть ключ.
Она открыла дверь и удивленно уставилась на высокого широкоплечего мужчину.
— Вы даже не спросили, кто это, — с укором сказал он. — Или вы не одна?
Тут Хейзл узнала нежданного гостя.
— Брустер! — радостно воскликнула она. — К нам пожаловал мистер Карпентер, знаменитый сценарист! Каким ветром вас сюда занесло?
Он выглядел озабоченным — или ей это только показалось? В последний раз они виделись на крестинах его сына, и тогда Брустер казался самым счастливым и беззаботным человеком на свете.
— Можно войти? — спросил он.
— Конечно, можно! Могу предложить вам чашку кофе или завтрак. Вы проголодались?
Но Брустер покачал головой.
— Не сейчас. Мне нужно сначала поговорить с Бартом. Он дома?
— Нет, но скоро вернется. Он повез на станцию мать и сестер и появится где-то через полчаса.
Лицо Брустера слегка прояснилось.
— Грейс с дочерьми приезжала сюда? И сколько они тут пробыли?
— Всего один день и одну ночь.
Брустер снова помрачнел.
— А сами вы давно здесь, Хейзл?
Теперь пришла ее очередь нахмуриться.
— На один день больше. Брустер, что случилось?
Хейзл знала его, как человека решительного и прямого, но сейчас на его лице отражалась неуверенность.
— Надеюсь, что ничего, — ответил он.
Внезапно Хейзл догадалась, что речь идет о какой-то заранее спланированной игре, в которую она, не ведая того, оказалась втянутой.
— Так зачем вы приехали? — настойчиво спросила она. — Только не говорите, что оказались здесь проездом, — это слишком уединенное место.
— Я собираюсь писать роман, — ответил Брустер. — Барт давно меня уговаривал взяться за него, и я решил больше не отлынивать. Вот и приехал, чтобы обсудить с ним кое-какие детали.
Это звучало более или менее убедительно, но Хейзл заметила, что гость избегает смотреть ей в глаза. Было очевидно, что он чувствует себя неуютно.
Должно быть, он скрывает какую-то малоприятную информацию, касающуюся Барта, решила она.
— Может, вы и собирались написать роман, но сегодня приехали сюда вовсе не по этой причине, ведь так? — спросила Хейзл.
Их глаза встретились.
— Вы правы, — наконец ответил Брустер.
— Думаю, нам лучше сесть и все спокойно обсудить.
Он прошел за Хейзл в гостиную с видом человека, несущего на плечах тяжелый груз.
— Айрис не советовала мне приезжать, — пробормотал он.
— А вы, конечно, ее не послушались, — ехидно заметила Хейзл. — Но раз уж вы здесь, почему бы вам не объяснить мне, в чем дело?
Брустер пристально взглянул на нее, словно надеясь прочитать мысли, и, помолчав, спросил:
— Какое впечатление на вас произвел Барт?
Если бы не события прошлой ночи, Хейзл могла бы ответить на этот вопрос, не покраснев, но сейчас ее щеки вспыхнули.
— О, черт! — прорычал Брустер, не дожидаясь, пока она произнесет хоть слово.
Хейзл во все глаза смотрела на него.
— Брустер! Что происходит?