Последовала продолжительная пауза.
— А как поживает Харли?
Молчание Хейзл длилось еще дольше. Наконец она ответила:
— Понятия не имею. После развода каждый из нас живет своей жизнью. Кажется, у него появилась новая девица…
— Ну, это меня не удивляет.
— Да. Мам, извини, мне нужно уходить. — И Хейзл, попрощавшись, повесила трубку.
Забавно, — когда люди узнают, что вы разводитесь или уже развелись, они всегда спрашивают, есть ли у вас дети, и их реакция на отрицательный ответ всегда одна и та же: «Ну, это хорошо». Как будто брак сам по себе не имеет значения, если не подкрепляется наличием ребенка.
Но развод оставляет неизгладимый след, от которого невозможно полностью избавиться, и во многом определяет отношение окружающих. Хейзл постоянно слышала нотку сочувствия в голосе матери. Некое снисходительное презрение прозвучало и в словах Барта, когда она подтвердила, что разведена: «Ну, это случается сплошь и рядом», сказал он, как будто речь шла о какой-то распространенной инфекции! Что ж, он прав: в мире полным-полно разведенных людей, и хотя окружающие относятся к ним с сочувствием, — а может быть, именно поэтому, — они постоянно чувствуют свою ущербность.
Барт Арден позвонил Хейзл рано утром ровно через неделю.
Хейзл сразу узнала этот глубокий бархатный голос, хотя после короткого беспокойного сна была не в самой лучшей форме. Накануне вечером они с Лили ходили в кино, и та в середине фильма внезапно заявила, что хочет уйти, потому что исполнитель главной роли напоминает ей Барта. Хейзл не заметила такого сходства. Разве что глаза… но у Ардена они были ярче, а выражение лица гораздо более жесткое…
В результате подруги отправились ужинать, и Лили, выпив больше, чем обычно, вновь принялась говорить о том, что ее жизнь разбита по вине Барта. Слушая очередную версию одной и той же истории, Хейзл чувствовала себя так, словно едет в медленно идущем поезде, который движется в неизвестном направлении…
Услышав звонок, она с трудом открыла глаза и схватила трубку.
— Алло?
— Это Барт Арден.
Хейзл рывком села в кровати.
— О Господи! — пробормотала она.
— Похоже, телефон у вас барахлит. — Такая манера начинать разговор уже не удивляла Хейзл. — Я вернулся в Англию на несколько дней. Можем мы встретиться за ланчем?
— Когда?
— Сегодня, разумеется.
— Спасибо, что предупредили заранее, — ядовито заметила Хейзл.
— Итак, вы сегодня заняты?
— По чистой случайности нет.
— Тогда в чем же дело? — нетерпеливо спросил он.
Хейзл с трудом удержалась от очередного едкого замечания, которое уже вертелось у нее на кончике языка, и ответила как можно более вежливо:
— Все в порядке. Где?
— В ресторанчике «Грин грасс». Вы знаете, где это?
— Да, конечно.
— Хорошо, значит, в час дня, — заключил он и повесил трубку.
Ресторан «Грин грасс» располагался в центре города.
Когда Хейзл ровно в назначенное время вошла в зал, он был почти полон. Барт сидел в самом дальнем углу. Оттуда просматривался весь ресторан, но остальные столики располагались достаточно далеко, и можно было беседовать без помех. Он хорошо выбрал место, машинально отметила Хейзл.
Барт рассматривал меню. Словно почувствовав приближение Хейзл, он поднял голову и окинул ее беглым взглядом. Она умышленно оделась так, чтобы произвести на него впечатление, и почувствовала легкое разочарование.
Светлое платье из тонкого кашемира подчеркивало гибкие очертания ее тела и оттеняло золотисто-медовый цвет волос. На ногах у нее были новые замшевые туфли, на которые ушла вся недельная зарплата, а волосы она уложила в высокую прическу, которая уже сама по себе заслуживала внимания. Хейзл знала, что выглядит изысканно, элегантно и сексуально, хотя последнее не входило в ее планы.
— Привет, Хейзл, — медленно произнес Барт.
Ей показалось, что он немного удивлен. Наверное, решил, что я всегда одеваюсь так, как во время нашей первой встречи? — предположила она.
— Привет, Барт.
— Пожалуйста, садитесь.
— Спасибо. — Хейзл уселась напротив, невольно задумавшись о том, специально ли он подобрал темно-синий костюм под цвет глаз.
— Давайте сделаем заказ прямо сейчас, — предложил Барт, слегка улыбнувшись. — Тогда мы сможем без помех поговорить о деле.
— Хорошо.
Хейзл поймала себя на том, что кивает, как дрессированная собачка. Она попыталась сделать вид, что внимательно читает меню, хотя еда сейчас занимала ее меньше всего.
Странно, в чем дело? Может быть, в чувстве вины? Она ведь получила этот заказ обманным путем, выполняя просьбу Лили, и сейчас невольно продолжает лгать.
— Что будете заказывать? — спросил подошедший к ним официант.
— Мне, пожалуйста, королевский салат и цыпленка, — неуверенно произнесла Хейзл.
— Вы не голодны? — спросил Барт.
— Не особенно.
Его губы изогнулись в недоверчивой усмешке, когда он окинул взглядом округлые очертания ее тела.
— Вы не похожи на малоежку, — заметил он.
— Во время работы мне не до еды, — солгала Хейзл.
В другой ситуации она бы мигом расправилась с каким-нибудь обильным мясным блюдом, однако сейчас пристальный взгляд собеседника смущал ее настолько, что она боялась расплескать какой-нибудь соус.
Как только официант отошел, Хейзл вновь беспокойно выпрямилась под пронизывающим взглядом Барта.
— Все в порядке? — спросил он, очевидно решив, что нервозность — черта ее характера.
— Да, конечно. Все хорошо. — Хейзл положила на колени папку. — Я принесла вам несколько газетных вырезок с откликами на мою работу. Хотите взглянуть?
Барт недоуменно сдвинул брови.
— Зачем?
— На прошлой неделе вы говорили, что у меня нет никаких рекомендаций…
— Но я уже поручил вам работу, — возразил он, недоуменно пожав плечами, — и не собираюсь менять свое мнение… если только вы не совершите какой-либо непростительный промах, например, будете снова тратить мое время попусту.
За годы работы Хейзл научилась общаться с любыми клиентами, сохраняя на лице вежливую улыбку. Но, пожалуй, Барт оказался одним из наиболее трудных, подумала она.
— Мое время не менее ценно, мистер Арден, и…
— Я просил вас называть меня Бартом, — перебил он.
— Хорошо. Итак, почему бы нам не перейти к обсуждению праздника?
Когда официант поставил перед ними тарелки с салатом, ее собеседник, казалось, пришел в более благодушное расположение духа.
Почему, тем временем думал он, все, что говорит эта женщина, звучит как приглашение к сексу? При этом она явно не пытается флиртовать и даже старается забыть о том мгновенном физическом притяжении, которое возникло между нами во время первой встречи.
Барт всегда пользовался успехом у женщин, и ситуация, когда в общении с представительницей прекрасного пола возникают какие-то заминки, была для него абсолютно непривычной.
Может быть, она посылает мне скрытые сигналы, которые я просто не в состоянии распознать? — предположил он. Она, то становится мягкой и чувственной, то прячется в свою скорлупу и пугается, готовая в любой момент убежать.
Откинувшись на спинку стула, он улыбнулся.
— Хорошо. Итак, что вы хотите узнать?
Хейзл испытывала непреодолимое желание спросить, был ли он когда-нибудь по-настоящему влюблен, или женщины являлись для него чем-то вроде увлекательного спорта? Может быть, он из тех охотников, что наслаждаются травлей лис, а когда животное убито, теряют к нему всякий интерес?
Хейзл достала из маленькой сумочки записную книжку и карандаш.
— Во-первых, сколько гостей вы собираетесь пригласить?
— Около ста пятидесяти человек. Строго по списку.
— Хорошо, — пробормотала она, делая пометку.
— И никого больше! — настойчиво повторил Барт.
Это недвусмысленное замечание заставило ее недоуменно вскинуть глаза.
— Вы полагаете, что может появиться кто-то незваный?
— Возможно. Вы же знаете, такое иногда случается. Надеюсь, вы умеете справляться с такими ситуациями?
Барт слегка улыбнулся, и Хейзл вдруг поняла, отчего Лили не в силах забыть его даже через два года. Он не просто великолепен, подумала она, а воистину неотразим.
— Да, конечно. Можете на меня положиться. — Она сама удивилась, насколько легко это лживое обещание слетело у нее с языка. — Вы уже решили что-нибудь по поводу места проведения бала?
— Мой дом в Глостере, — быстро ответил Барт. — Вначале я подумал, что можно будет натянуть большой тент в саду, но потом засомневался. Не будет ли там слишком холодно?
— Думаю, нет, — ответила Хейзл. — В это время года многие устраивают вечеринки в саду. В феврале морозов не бывает, а тент защитит ваших гостей от ветра.
— Разве? — усомнился Барт.
— Да, — подтвердила Хейзл и отпила глоток воды. Ее щеки горели. — Но мне кажется, что лучше устроить бал в Бирмингеме, особенно если вы собираетесь пригласить иностранных гостей.
Барт отрицательно покачал головой.
— Ни в коем случае. Если уж люди в состоянии добраться из Европы в Англию, то потратить еще некоторое время на дорогу из Бирмингема в Глостер для них не составит труда. В крайнем случае, проведут одну ночь в отеле.
Хейзл помахала записной книжкой, чтобы хоть немного остудить пылающие щеки. Пожалуй, стоило надеть что-нибудь более легкое, чем шерстяное платье, подумала она. Или общество Барта Ардена действует так на всех женщин?
— Кажется, вы немного нервничаете, — заметил он.
— Просто мне жарко!
— Да, — кивнул он, глянув на ее раскрасневшееся лицо, — понимаю.
Его улыбка была настолько обаятельной, что у Хейзл закружилась голова. Она сделала какую то пометку в записной книжке и, постаравшись придать своему голосу уверенность, сказала:
— Мы еще не обсудили, на что пойдут средства, вырученные от этого бала.
— Так давайте обсудим.
— Это будут благотворительные цели, или…
— Или я положу деньги на свой счет в швейцарском банке? Вы это имели в виду? — сухо поинтересовался Барт. — Так вот, я решил передать их кардиологическому отделению местной детской больницы.