Сесилия однажды перехватила взгляд Марка и помахала ему рукой, весело улыбаясь, будто была счастлива находиться сейчас именно в этом месте.
От него не укрылось, как изменилось ее лицо, когда вдалеке послышался лай собак, почуявших дичь. Охота началась.
Этот момент так любила мама. Всего год назад она пришпоривала лошадь, заставляя мчаться вперед. Но потом…
Мужчины ринулись вперед, даже Гилберт. Сесилия попыталась следовать за ними, но ее страх, видимо, передался даже лошади. Та встала, отказываясь двигаться. Глядя, как группа людей скрывается за деревьями, графиня ругала себя за трусость. Нет, она не достойна носить титул!
Топот коней и крики стихли, оставив ее наедине с деревьями, ветки на которых покачивались в такт порывам ветра.
Сесилия спешилась, ступив на упавшее бревно, и плотнее запахнула плащ.
Охваченный азартом погони, Гилберт оставил ее одну, возможно, просто хотел уберечь от опасности. Сесилия обернулась. Может, по следам ей удастся найти путь назад? В охотничьем домике она скажет, что замерзла, и останется в компании придворных дам у теплого камина.
Она подняла глаза к небу. Оно стало по-зимнему серым. Вскоре пойдет снег. Лай собак удалялся, видимо, они взяли след. Надо возвращаться, вскоре снег заметет следы.
Лай гончих был для Марка чем-то вроде сигнала рога к началу битвы. Он пришпоривал коня, чтобы не отстать от Эдуарда, радуясь, что Сесилия в безопасности на попечении Гилберта.
Зверь был хитрым, загнать его непросто. Охотники образовали круг, главный егерь объявил перерыв и направился к королю.
Марк получил возможность оглядеться, и, к своему удивлению, увидел Гилберта. Пораженный, он покрутил головой, опасаясь, что графиня где-то рядом, но не нашел ее.
– Где она? – спросил он, подъехав к Гилберту.
Тот, озираясь, пожал плечами:
– Не знаю.
– Что это значит? Разве вы не должны были следить за ней?
– Вы никогда не пытались говорить леди Сесилии, что надо делать?
Болван! Он даже не представляет, какая опасность может таиться даже в королевском лесу.
– Она могла упасть с лошади или…
– Король поскакал вперед!
Гилберт пришпорил лошадь и умчался, забыв о Сесилии и своем долге.
Марк не мог так поступить.
Он посмотрел на небо, затянутое плотными облаками. Лес был незнакомым, он не знал здесь тропы, по которым мог бы вернуться назад. Единственное, что он понимал отчетливо, – зверь совсем рядом. Как только зверя убьют, он организует поисковый отряд. Король, несомненно, также будет обеспокоен исчезновением графини.
Окинув лес за спиной тревожным взглядом, Марк поспешил присоединиться к группе.
Ему не пришлось скакать далеко. Кабана загнали в ловушку. Зверь был молодым и сильным, но погоня ослабила его. Скоро все будет кончено.
Один из псов подошел к кабану слишком близко, и тот ударом отбросил его в сторону. Раздался визг. Псарь спустил еще четырех собак, они быстро атаковали животное, впиваясь в голову, кусая за ноги и уши, казалось, они облепили все тело.
Марк, Ангерран и Гилберт стояли рядом и следили за происходящим. Король медленно спешился и взял из рук слуги копье. Честь убить зверя предоставлена, разумеется, ему. Эдуард медлил, прицеливаясь. Лучшим место было горло, шкура там не такая толстая, копье с легкостью пробьет ее и нанесет смертельный удар. Однако в этом случае приходилось ждать подходящего момента. Король несколько раз подходил ближе, но пасовал и делал шаг назад.
Внезапно кабан сбросил собак, будто они были мешавшими ему мухами, и рванул в лес.
Туда, где была леди Сесилия.
Марк вскочил на коня и помчался в погоню.
Лай собак приближался.
Сесилия подняла голову. Тело ее не слушалось. Как долго она сидит на бревне, не в силах подняться? Ей казалось, что охота уже должна закончиться. Откуда доносился лай? Она насторожилась и с ужасом поняла, что приближающийся топот принадлежит не своре псов, а дикому зверю, мчащемуся через лес, сметая все на своем пути.
Сесилия резко встала и нашла глазами лошадь, разгребавшую мордой снег, силясь найти островки травы. Сделав шаг, Сесилия поняла, что платье и обувь промокли, идти стало тяжело.
Лошадь подняла голову и навострила уши, должно быть, тоже почуяла зверя. Рычание, лай, оглушающий топот. На нее надвигается сама смерть.
Внезапно на поляну влетел всадник на лошади. Сесилия едва не упала от неожиданности.
Марк спрыгнул на землю и выхватил меч. В следующую секунду из-за кустов, ломая ветки, появилось темное пятно. Сесилия не сразу поняла, что это было. Увидев людей, животное замерло в нескольких шагах от графини.
– Не двигайтесь, – тихо сказал ей Марк.
Она не могла, даже если бы очень захотела. Она стояла, глядя прямо в налитые кровью глаза измученного погоней животного. Шкура его была подрана, из пасти валил густой пар.
Меж тем свора гончих стремительно приближалась.
Марк осторожно сделал шаг, потом второй и вытянул меч, ограждая им Сесилию от кабана. Тот пошатнулся и перевел взгляд с Сесилии на Марка.
Меч был сейчас не подходящим оружием, им можно убить человека, но не зверя, им сложно совершить быстрый маневр. Необходимо подойти ближе, чтобы вонзить его прямо в горло кабана, но прежде можно получить серьезный удар клыками или копытом.
Стараясь не делать резких движений, Марк вытащил кинжал.
Глава 10
Даже когда все закончилось, Сесилия не могла точно описать, что произошло. Перед глазами все смешалось. Кони, собаки, люди. Она помнила события отрывками. Марк и кабан напротив, стоящий на изготовку, чтобы наброситься на охотника. Обладавший хорошей реакцией главный егерь бросил королю копье, но графиня, движимая необъяснимой силой, видимо, посланной ей с небес, выхватила его и вонзила в грудь зверя.
Кабан пошатнулся и упал замертво.
Сесилия тряслась от страха и боялась, что ноги перестанут ее держать. Рядом был Марк, и она устояла только благодаря его сильной руке, на которую с благодарностью оперлась.
Он помог ей дойти до поваленного дерева и усадил. Затем взял ее ладони и попытался разжать окоченевшие пальцы.
Она жива. Слава богу, она жива.
Мысли о потере родителей причиняли ей столько горя, что она не задумывалась о риске для собственной жизни, о том, что тоже могла умереть. Она желала лишь оправдать ожидания родителей. Но сегодня она могла погибнуть. Внезапно, как мама.
– Я обязан вам жизнью, – сказал Марк так искренне, что она даже опешила.
– Вы защищали меня, – прошептала она.
Осознание пришло неожиданно. Она привыкла смотреть на него как на француза, которого ненавидела, который был одним из тех, кто убил отца. Она видела в этом человеке только то, что хотела. Сейчас же она поняла, как страшен и опасен его мир, он ужасен, как лицо смерти.
К ней бросился слуга с бокалом вина, подошел опечаленный Гилберт и принялся смущенно бормотать извинения. Де Куси привел ее лошадь. Король отдавал приказы готовиться к возвращению в замок.
– Нет, – Марк протестующе поднял руку. – Она поедет со мной.
– Ты согласна? – спросил король.
Ей казалось, что он имеет в виду нечто большее. Сесилия поднялась, встала рядом с Марком и положила ладонь на его руку.
– Да, – произнесла она, вскинув голову.
Де Марсель неохотно отпустил ее руку, когда настало время садиться в седло.
Вечером, когда де Марсель вошел в зал, со всех сторон послышались аплодисменты. Придворные, даже те, кто не желал до сего дня с ним разговаривать, поздравляли его, хлопали по плечу, подносили кубки, чтобы вместе выпить.
Сначала Марк пытался объяснить, что все не так, что леди Сесилия сама спасла себе жизнь, однако его никто не желал слушать, и он смирился, лишь пожалел, что графини нет рядом, она бы не позволила ему одному получить все лавры.
Откровенно говоря, он не надеялся, что Сесилия выйдет из своих покоев. До самого замка она не произнесла ни слова и удалилась, как только он помог ей спуститься на землю. Впрочем, слова были не нужны. Прижимая ее к себе, он думал о том, что готов быть рядом всю жизнь, чтобы точно знать, что она вне опасности…
И в это мгновение графиня вошла в зал, сложив руки под модным сюрко, отделанным мехом. Она излучала спокойствие, будто провела весь день в комнате у камина, и ступала гордо, словно титул наделял ее привилегиями, позволяющими противостоять самой смерти.
Марк смотрел во все глаза и даже не сразу заметил рядом леди Изабеллу. Дамы прошли по коридору из расступившихся придворных прямо к нему.
– Мы все признательны вам за спасение леди Сесилии, – произнесла принцесса. – Надеюсь, она вас поблагодарила.
Удивленный, Марк перевел взгляд на графиню, но та смотрела куда-то вдаль.
– Рад служить, – пробормотал он. – Это я должен благодарить графиню. Это ведь она вонзила копье и убила зверя. Разве она вам не рассказала?
Изабелла повела головой:
– Лишь в общих чертах. Получается, шевалье, вам надо благодарить ее с поклоном.
Сесилия нахмурилась, принцесса же склонила голову и, казалось, ждала, что он немедленно так и поступит.
Марк ничего не понимал в тайном языке придворных – перемигивании, жестах, взглядах, – всем том, что создано для общения, когда нельзя даже намеком выдать свои чувства.
– Любой рыцарь на моем месте был бы благодарен, – сказал он и кивнул, решив, что этого будет достаточно.
– Как и дама, – произнесла Сесилия, наконец удостоив его взглядом. – Если бы шевалье не попытался меня защитить и не выступил решительно против зверя, я бы здесь не стояла.
Марк ждал, что она продолжит рассказ, объяснит всем, что произошло на охоте, но Сесилия молчала. Однако повернулась к Марку и пристально, не отводя взгляда, посмотрела прямо в глаза.
– Идите, – улыбнулась леди Изабелла. – Выразите друг другу благодарность подальше от чужих ушей. Комната в башне пуста, и там разожжен камин. Только не задерживайтесь надолго.