– Вы очень опоздали, – заявил он. – Вы должны были прийти восемь часов назад. Мы нашли вам замену.
Ошеломленный, Павел ответил:
– Вероятно, вы меня с кем-то путаете.
– Вы не модель?
– Нет.
– Жаль. Вы бы заработали целое состояние. – Он подмигнул Павлу.
Слишком уставший, чтобы реагировать, Павел произнес:
– Я ищу Эмили Ричардсон. Мне сказали, что она здесь.
– Она за той дверью, – ответил коротышка, указывая куда-то в дальний конец комнаты. – Она подгоняет Тиане последнее платье, поэтому не задерживайте ее долго. Кое-кто из нас хочет сегодня вечером попасть домой.
Кивнув в знак благодарности, Павел прошел к двери, слыша вокруг себя беспорядочный шепот. Некоторые его узнали.
Он открыл дверь.
– Две минуты! – произнесла женщина на полу, не поднимая глаз.
Босая Эмили стояла на коленях перед статной моделью по имени Тиана и подшивала подол ее платья.
– Привет, красавчик! – сказала модель, сверкнув глазами.
– Я подожду. – Павел проигнорировал модель и уселся на ближайший неудобный стул. Рассудком он понимал, что Тиана роскошная женщина. Однако она не вызывала у него никаких чувств.
Он пришел сюда ради Эмили. Ради той, что была совсем не похожа на вампира-гота, в образе которого впервые предстала перед Павлом. Сейчас на ней были серебристые легинсы и зелено-оранжевая полосатая туника до колен. Если потребуется, Павел будет ждать ее вечно.
Тиана завизжала:
– Эй! Что вы вытворяете?
– Извините, – сказала Эмили, прижав большой палец к лодыжке Тианы, куда случайно воткнула иголку.
Услышав голос Павла впервые за две недели и в такое неожиданное время, Эмили опешила.
Боясь повернуться и посмотреть на него, она заставила себя сосредоточиться на работе. Но у нее дрожали руки. Она чувствовала на себе его взгляд. Эмили понятия не имела, как ей удалось снова не уколоть иголкой Тиану.
Подогнав платье и отправив модель в студию на последнюю съемку, Эмили глубоко вздохнула и повернула голову. Она попыталась поздороваться с Павлом, но язык отказывался ее слушаться.
Она не верила, что когда-нибудь снова с ним увидится. Эмили убеждала себя, будто не желает опять с ним встречаться, но в глубине души она знала, что лжет самой себе. Хотя она не пыталась разыскать Павла. Она слишком горда, чтобы бегать за ним и просить его подачки. По иронии судьбы, именно Павел научил ее ценить себя.
– Как дела, Эмили? – спросил он, нарушая ледяное молчание.
Она энергично кивнула и заставила себя произнести:
– Хорошо. Хорошо. Спасибо.
– Я рад за тебя.
Павел изменился. Эмили не могла понять, что именно в нем стало другим. Прическа? Его волосы были не такими ухоженными, как обычно. И ему не мешало бы побриться. Оживленными на его лице были только глаза. Его взгляд обжигал ее.
Не в силах вынести этого, Эмили начала складывать вещи. Затаив дыхание, она ждала, когда Павел сообщит ей, зачем сюда пришел. У него должна быть на то причина.
Знает ли он о том, что она сделала?
– Тебе нравится работать у Грегорио? – поинтересовался Павел.
– У меня потрясающая работа, – сказала она, заставляя себя говорить бодро. Работа была действительно великолепной, и Эмили наслаждалась каждой минутой. Она с трудом верила, что нашла работу так быстро.
Она покинула офис Павла, изнывая от злости и тоски, но переполняясь решимостью.
Павел совершенно откровенно заявил ей на своей яхте, что у них нет будущего. Их ужасное противостояние в его кабинете заставило Эмили смириться с ситуацией.
Итак, у нее два варианта: либо она раскисает, что сделать проще всего, либо продолжает жить дальше. А лучший способ выжить – найти новую работу. Поэтому она отправилась в дом моды «Александер» и поговорила с Хьюго, который уже чувствовал себя виноватым за ее увольнение. Он предложил Эмили вернуться. Поразмышляв пару секунд, она покачала головой. Работать с Хьюго было интересно, но ее душила его категоричность. Поэтому Эмили попросила его дать ей рекомендацию.
На следующий день, вооружившись портфолио и блестящей рекомендацией, она отправилась в лондонские дома мод. К тому времени, когда Эмили вернулась домой, ей позвонили. Модный дом «Грегорио» назначил ей собеседование. Через два дня Эмили вышла на новую работу.
У Грегорио был гораздо более демократичный подход к дизайнерам, чем у Хьюго. Грегорио хотел знать все идеи своих дизайнеров, вне зависимости от того, нравились они ему или нет.
Работа помогала Эмили не думать о проблемах. Она старалась забыть Павла. И она думала, что ей это удалось. Но, увидев его снова, она поняла, что забыть его не сможет никогда.
– Как поживает твой отец? – спросил Павел.
– Намного лучше. – По крайней мере, она может связно формулировать мысли. – Лекарства наконец стали ему помогать, ему оказывают квалифицированную помощь на дому. Многое изменилось.
– А Джеймс теперь тебе помогает?
Она улыбнулась:
– Ему не отвертеться.
– Рад это слышать.
Глядя ему прямо в глаза, она сказала:
– Все благодаря тебе. И за это тебе спасибо.
– Ты благодаришь меня? – спросил Павел.
Эмили кивнула:
– То время, что мы провели вместе, заставило меня понять, как часто я подавляла свои желания на протяжении многих лет. Я всегда пыталась переделать себя и подстроиться под других людей. Теперь мне хватает мужества быть самой собой, и, если мне нужна помощь, я ее прошу. Я знаю, что не смогу все исправить самостоятельно. По крайней мере, я пытаюсь… – Она замолчала, размышляя о том, что сделала всего за две недели.
По-прежнему стоя на коленях, Эмили стала собирать обрывки ниток и материала на полу вокруг себя. Она старалась выровнять дыхание и успокоить учащенно бьющееся сердце.
– Я знаю о письме, которое ты отправила моей матери, – сказал Павел.
Эмили замерла, опустила голову и закрыла глаза. Она пожалела, что отправила письмо матери Павла, в ту самую минуту, когда его забрал курьер.
– Прости, – хрипло произнесла она. – Я не знаю, что меня заставило.
– А я знаю.
Эмили вздрогнула, почувствовав прикосновение его теплой руки к своему запястью, открыла глаза и увидела, что Павел стоит на коленях рядом с ней.
Он коснулся ладонью ее щеки.
– Ты сделала это потому, что не могла поступить иначе. Ты сделала это потому, что тебя переполняет любовь, и ты не можешь видеть, как твой любимый человек страдает. Даже если этот человек не заслуживает твоей любви.
– Пожалуйста, скажи мне, что я не навредила. – Это был единственный страх, который ее преследовал.
Павел покачал головой:
– Ты не могла навредить.
– Я просто чувствовала себя такой виноватой из-за того, что вынудила тебя поговорить с Маратом…
– В этом ты не виновата, – прервал ее Павел. – Ты высказала предположение, и мне жаль, что я на тебя набросился. Мне было плохо, я искал, на кого свалить вину…
– Но…
Прежде чем Эмили успела продолжить, Павел ее поцеловал. У нее перехватило дыхание.
– Никаких «но», – сказал он, касаясь горячим дыханием ее щеки. – Я сам решил поговорить с Маратом, зная, каков будет результат. Письмо, которое ты отправила моей маме, облегчило ситуацию. Она была готова к моему визиту.
– Мне не следовало вмешиваться. – Эмили отвернулась, пытаясь отстраниться от Павла.
Он крепко обнял ее и усадил себе на колени.
– Сиди спокойно. – Его большие руки гладили ее по спине нежно и решительно.
– Я поклялась, что перестану пытаться исправить людей, – сказала Эмили.
– Но мне нравится, что ты пытаешься их исправить.
Она замерла.
– Уж такой ты человек, – мягко заметил Павел. – Когда любишь кого-то, то принимаешь все его недостатки. И я понимаю это сейчас, потому что готов ради тебя на все.
Эмили подняла голову, чтобы посмотреть на него.
– Я всегда считал, что любовь рано или поздно заканчивается. Что люди рождаются с определенным запасом любви, которую могут дать другим. Я верил Марату, когда он говорил мне, что я кукушонок в гнезде, и наш отец никогда не будет любить меня, как родного сына. Ты доказала мне, как я ошибался. Любовь к тебе связала меня с тобой крепче любой кровной связи. – Павел провел пальцем по ее щеке. – Ради тебя я готов отдать свою душу, и мне никогда не вымолить твоего прощения за то, что произошло в моем офисе. Клянусь, что больше никогда не заговорю с тобой в таком тоне.
Павел говорил искренне. Эмили видела это по его глазам.
– Ты страдал, – прошептала она. – Вот поэтому я написала письмо твоей матери. Мне было больно видеть, как ты мучаешься.
– Да, мне было плохо, но я не должен был срываться на тебя. – Он глубоко вдохнул запах ее тела. – Я испугался. Я так много лет считал себя недостойным любви, что просто не заметил, когда она у меня появилась. Даже не представляешь, что я испытал, когда увидел письмо, которое ты отправила моей матери ради меня. – Он испытующе смотрел на нее горящими глазами. – На яхте ты призналась, что принимала бы от любимого человека то, что он способен тебе дать, и не просила бы о невозможном.
– Я люблю тебя, Павел. Мне все равно, что у тебя не может быть детей.
– Знаю. Ты заставила меня поверить, что любовь бесконечна. Андрей любил меня, он по-настоящему меня любил. Раз ты и он могли любить упертого дурака вроде меня, то я сумею полюбить брошенного ребенка, жаждущего обрести семью.
Уступив чувствам, Павел страстно поцеловал Эмили в губы.
– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он. – Ты согласна стать Эмили Плющенко?
– Конечно, я за тебя выйду. – Она нахмурилась. – Эмили Плющенко?
Павел грустно улыбнулся:
– Я размышлял о татуировке в виде бабочки, которую ты сделала в память о матери, и принял решение. Я не могу восстановить наследие Андрея, но могу почтить его память. Я снова взял фамилию Андрея. Мне вообще не следовало от него отворачиваться. Но я хочу, чтобы ты, Эмили, никогда не менялась. Я люблю тебя такой, какая ты есть.