Он посидел несколько минут рядом с Тимом, слегка поглаживая его по голове. Мальчик затих, закрыл глаза и вскоре уснул.
Энрико потихоньку вышел из комнаты и спустился вниз. Рейчел уже убрала со стола. Энрико взял ее за руку и усадил в плетеное кресло, придвинул к нему другое и сел сам.
— Если бы ты знал, как я рада, что ты приехал! — воскликнула Рейчел, когда он снова взял ее за руку. — Ты меня просто спас. Я уже ругала себя за опрометчивое решение приехать сюда и собиралась в конце недели возвращаться в Лондон. Представляешь, за пять дней мне ни разу не удалось даже поплавать в море. Я боюсь оставить Тима одного около воды. На рынок и в магазины тащить его по жаре я тоже не могу, а продукты, купленные с помощью Франчески в воскресенье, уже на исходе. Да и как я объясню, что мне надо, если не знаю языка. И к тому же — ты будешь смеяться — я боюсь оставаться одна ночью в доме… Сколько раз за эти дни я вспоминала тебя и думала: как было бы хорошо, если бы Энрико был здесь!
— А я-то уж возомнил, — с грустным вздохом сказал Энрико, — что ты обрадовалась мне, потому что соскучилась и хотела меня видеть. А тебе просто нужен помощник и переводчик…
— Неправда! Я очень соскучилась по тебе, и мне очень не хватало тебя все это время. Но здесь я почувствовала себя особенно беспомощной и незащищенной. Поэтому я и пожаловалась тебе на свои трудности. А с твоим приездом все сразу изменилось и мне уже ничего не страшно.
— Почему же ты не позвала меня? Я же говорил тебе, что всегда готов помочь.
— Но ведь ты уезжал в Германию. И потом…
— Что?
— Я слышала, что ты ездил туда к женщине, и твои знакомые даже радовались, что ты наконец-то перестанешь быть холостяком.
— И что ты подумала?
— Я позавидовала твоему характеру и способности быстро забывать одно увлечение и переключаться на другое. Впрочем, я сама тебя к этому призывала. — Рейчел робко взглянула на Энрико в надежде на опровержение только что высказанной версии.
— Ну что ж, все правильно, я действительно ездил к женщине, — подтвердил Энрико ее опасения.
У нее оборвалось сердце. Она старалась держать себя в руках, но это давалось ей с трудом.
— Значит, ты приехал попрощаться со мной? — Ее голос предательски дрогнул.
— Скорее поздороваться.
Своим ответом Энрико озадачил Рейчел. Она посмотрела на него вопросительно. Но он не спешил давать объяснения.
— Ты снова решила, что я легкомысленный и ветреный, как все представители моей нации.
Рейчел смутилась, потому что в его словах была большая доля истины.
— Ты думаешь, мало встречается англичан, немцев, шведов с такой же характеристикой? Ты полагаешь, что среди итальянцев или французов нет людей серьезных и ответственных? Но это наивно, примитивно и… обидно.
— Я не хотела никого обидеть, — начала оправдываться Рейчел, — просто, однажды столкнувшись, видимо, не с самым лучшим представителем итальянского народа, я, естественно, с некоторым недоверием отношусь и к другим.
— Это совсем не естественно. Знаешь, в юриспруденции есть такой термин — «презумпция невиновности», то есть пока не доказано, что человек виноват, нельзя считать его виновным. Людям нужно доверять, тогда и тебе самой будет легче жить.
Рейчел молчала. Она понимала, что Энрико прав. Но в то же время она так боялась снова ошибиться, что постоянно топтала свое чувство. Как узнать, честный человек или обманщик? Ведь это не игра, где угадал — хорошо, не угадал — ничего страшного. Это жизнь, и не чужая, а собственная.
Энрико пожалел Рейчел. Она казалась ему несчастной и слабой, и ему хотелось опекать ее и заботиться о ней. Он готов был к тому, что его чувство к ней останется односторонним. Но как он горячо желал, чтобы любовь была взаимной!
— Ну хорошо, — сказал Энрико. — Я расскажу, как все было, и твое дело — верить или нет.
Рейчел с замиранием сердца ждала, что последует за этими словами.
— Я вылетел в Германию на следующий день после того, как позвонил тебе. Там меня с нетерпением ждала женщина, с которой я давно нахожусь в прочных и близких отношениях, но не любовных, а родственных. Это моя кузина. Она немного старше меня, и мы с ней с детства очень дружны. Она рано вышла замуж, но первый брак оказался неудачным. Прошло немало лет, пока она не встретилась с очень хорошим человеком, врачом из Мюнхена. Они поженились, и кузина уехала к мужу. Детей у них не было. — Энрико выпил минеральной воды и продолжил: — И вот некоторое время назад я получил печальное известие о внезапной смерти ее мужа, а недавно она позвонила мне, вся в слезах, и сообщила, что ее собираются выселить из дома и отобрать все, что принадлежало им с мужем. Она не знала, к кому обратиться, и очень надеялась на мою помощь и поддержку. Разумеется, я не мог остаться в стороне от ее беды.
Энрико взглянул на Рейчел.
Она внимательно слушала его.
— На месте выяснилось, что вступлению кузины в наследство воспрепятствовали неведомо откуда взявшиеся родственники ее мужа. Они развили бурную деятельность и попытались лишить ее всего, в чем им помогали не очень порядочные адвокаты. Кузина, мало что понимающая в делах наследства и собственности, растерялась и не знала, что предпринять. Я попросил ее дать мне доверенность на ведение ее дел, после чего быстро разобрался с адвокатами, пригрозив им служебными неприятностями. Затем выяснил, что так называемые родственники никакими родственниками не являются, что они самые настоящие аферисты. — Энрико сокрушенно покачал головой, как бы снова переживая недавние события, участником которых он невольно стал. — Следовало бы, конечно, подать на них в суд, но кузина после благополучного оформления наследства отказалась от судебного преследования своих обидчиков. У нее никого не осталось в Германии, так что она собирается продать дом и переехать в Италию, поближе к родным. — Энрико улыбнулся и подвел итог: — Вот так автор детективов сам оказался втянутым в криминальную историю…
Выслушав его рассказ, Рейчел вздохнула с облегчением.
— Хорошо, что тебе удалось помочь кузине, — серьезно сказала она, а потом насмешливо добавила: — Только жаль, что, вопреки ожиданиям твоих знакомых, ты так и не расстался со своим холостяцким положением.
Энрико хитро прищурился.
— Надеюсь, что скоро расстанусь.
Рейчел не стала уточнять, что он имеет в виду, и перевела разговор на другую тему:
— Ты теперь, наверное, напишешь новый детектив о той истории, которая случилась с твоей кузиной? Ведь у тебя так много конкретного материала, что не надо ничего придумывать.
Энрико задумался. Предложение Рейчел было не лишено смысла. Но все же он колебался.
— Может быть, и напишу, если будет настроение. Но я же говорил тебе, что хочу написать большой роман о жизни, о любви. Честно говоря, я уже начал его писать, но все время отвлекаюсь на другие дела.
— И как там развиваются события? — спросила Рейчел.
— Как в жизни.
— А какой будет конец?
Энрико протяжно вздохнул и совершенно серьезно ответил:
— Не знаю. Это во многом будет зависеть от тебя.
Рейчел удивленно вскинула брови.
— От меня? Ты меня берешь в соавторы?
— Я тебя беру в жены.
— Ты уверен, что поступаешь правильно?
— Абсолютно. И учти: никакого другого ответа, кроме «да», я не приму.
— А если я все-таки отвечу «нет»?
— Я упорный и всегда добиваюсь цели.
Рейчел сидела в кресле, вытянув ноги. Энрико уже давно смотрел на ее длинные, стройные ноги, и сейчас его рука, лежавшая на руке Рейчел, опустилась на ее колено и стала плавно продвигаться вверх по гладкой, шелковистой коже. Дойдя до подола короткого халатика, рука остановилась.
— А я знаю, что у тебя под халатиком ничего не надето, — озорно заявил Энрико.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Рейчел, потому что халатик был из непрозрачного материала.
— Догадался. Разве я не прав?
Рейчел промолчала.
— Пожалуй, я проверю.
Одна рука Энрико преодолела нижнюю границу халатика, и вскоре его догадка подтвердилась. Вторая рука в это время методично расстегивала пуговки у ворота, обнажая незагорелую грудь.
Желание возрастало с каждой минутой. На веранде не было другой мебели, кроме стола и плетеных кресел. Энрико притянул Рейчел к себе и усадил ее верхом к себе на колени. Теперь они сидели лицом к лицу, но голова Рейчел была выше головы Энрико. Она обхватила его руками за шею, а лицом уткнулась в его волосы. Он держал ее за талию, мерно приподнимая и опуская в такт движениям своего тела. Губами он приникал то к одной, то к другой груди, чувствуя, как от его прикосновений ее соски набухают и твердеют.
Пот градом катился с обоих, но они не замечали жары, потому что внутреннее пламя охватившей их страсти было во много раз сильнее. Каждое их соединение было предсказуемо и узнаваемо и в то же время ново и неповторимо.
Какое счастье, что Энрико со мной, думала Рейчел, когда возбуждение начало стихать. Я хотела, чтобы он был рядом, и он оказался здесь. Как в сказке!
Они все еще сидели, крепко обнявшись, пока дыхание постепенно приходило в норму. Потом нехотя разъединились и в изнеможении откинулись на спинки кресел. Рейчел запахнула халатик, который так и не успела сбросить.
— Энрико, а как ты узнал, что я здесь? — отдышавшись, спросила Рейчел.
Энрико повернул голову в ее сторону и, не открывая глаз, объяснил:
— По возвращении из Германии я два дня тебе звонил, но впустую. Решил, что ты взяла отпуск и куда-нибудь уехала, но не думал, что сюда. А вчера вечером случайно встретился с Франческой на выставке моего приятеля, художника-иллюстратора. Он и мои книжки иллюстрировал. Франческа видела его на презентации, но, кажется, не была с ним знакома. По пути с работы она заметила плакат, извещавший об открытии выставки, и фамилия художника показалась ей знакомой. Она затормозила около выставочного зала и зашла. Там мы и встретились. Узнав, что я не оставил свое сердце в Германии, она тут же сообщила мне, что ты отдыхаешь на ее вилле. Для меня это был такой замечательный сюрприз! — Энрико открыл глаза, как бы проверяя, не превратилась ли его мечта, ставшая явью, снова в призрачное сновидение. Живое воплощение его мечты сидело рядом и, счастливо улыбаясь, слушало его. — У меня есть для тебя новость, — загадочно проговорил Энрико.