Никому ничего нельзя доверить! Рассчитывать можно только на себя. Хотя, раз у Оадзь нет моей ведьмы, то и мужик для обмена уже не нужен вовсе. Надо самому отправиться на раскоп и посмотреть, правду ли сказала Сациен. Мне нужно заполучить Иветту, чтобы больше никто не смел называть меня вечным неудачником уже ни на что не годным мужчиной»! — в чёрных глазках отчётливо тлели угольки обиды не только на собственную родню.
Оборотень едва дождался восьми утра, когда археологи приходили на раскоп. Он едва не зарычал в голос, когда увидел сладкую парочку, между делом откровенно флиртующую у всех на глазах. Сердито засопев, Тала принялся подкрадываться к ничего не подозревающим молодым людям, намереваясь умыкнуть приглянувшуюся ему нойду.
Только бедолага никак не ожидал, что кто-то со всей дури вцепится в куцый хвост и потащит его прочь от раскопа. Обернувшись, он с удивлением наткнулся на мрачный взгляд Роты:
— Эта нойда не про твою честь, чужак! Надеюсь, мы правильно поняли друг друга?
— Уйди отсюда, повелитель болячек! — Тала вывернулся из не слишком крепкого захвата и отшвырнул обоих волков бога чумы точно мелких дворняжек.
Только конь оказался удачливее. Огромный зверь со всей силы лягнул наглеца копытом в широкую грудь, заставив неудачника улететь далеко назад в густые заросли полярной ивы. Вслед донеслось откровенно издевательское ржание. Это было последним, что услышал Тала после того, как, ударившись лобастой головой об кривоватый стволик, потерял сознание.
Бог пообещал оторвать наглому оборотню глупую башку, если тот и дальше будет совать свой нос, куда никто не просил. После чего Рота величественно удалился.
Иветта лишь хитро улыбнулась, когда увидела творящиеся вокруг неё откровенные безобразия. Она прекрасно понимала, почему бог чумы не дал «мохнатому жениху» добраться до неё. Видимо, как и Небожителям, повелителю болезней просто всё до смерти надоело. Покидать своё царство в Мире Духов надолго он не имел права. Всё в древней Лапландии было уже знакомо до тошноты и не вызывало и тени интереса.
Виктор споткнулся и с трудом удержался на ногах, почувствовав, как некая сила пытается утянуть его подальше от охранных камней. Ими место раскопа окружили предусмотрительные чакхли.
Из кустов выглянула лучащаяся от удовольствия Оадзь и прошипела:
— Не получит тебя поганая Сациен, нойд. Раз моей дочке Радозь так приспичило колдуна в мужья заполучить, значит, так тому и быть! Да и Совину недолго быть свободным! Попадёт в мои лапы!
К своему крайнему неудовольствию наглая нечисть никак не ожидала, что пришлая ведьма пустит в ход совсем незнакомые заклинания. Им её обучили Геката, Нокс и Талея. Зелёные плети лиан спеленали незваную гостью точно живые верёвки. Как ни пыталась вырваться из нежданной ловушки женщина-лягушка, шипя и разбрызгивая вокруг капельки смертельно опасного для всего живого яда, но так и не преуспела.
Иветта, сделав вид, что ничего необычного не произошло. Она небрежно разорвала колдовские плетения наглой нечисти и промурлыкала:
— Что-то жабы больно наглые пошли! Куда взгляд не кинешь, копошатся прямо под ногами!
Ведьмочка сразу же засекла в кустах полярной ивы недовольно сопящую дочь Оадзь и мстительно улыбнулась, заставляя чары примотать наглую девицу к матери покрепче. Старейшина чакхли решил, что и этой парочке не помешает добавить немного ума, как и Выгахке. Перебросив возмущённо шипящих пленниц через плечо точно куль с мукой, карлик вежливо раскланялся со всеми присутствующими и истаял без следа.
Выражение лица мужчины светилось тихим счастьем. Получить редкостную возможность отомстить сразу трём обидчицам скопом он уже и не чаял. Это событие и было его самым заветным желанием.
— Что-то меня тянет вот к тому валуну, — недовольно проворчала Ветка, помогая Виктору принять устойчивое положение. Потом неспешно отправилась туда, куда её властно манил непредсказуемый ведьмин дар.
Странная оленья косточка сразу привлекла внимание девушки, но прикасаться к находке она не стала. От неё веяло смертельной опасностью. Как оказалось, хвалёное родовое чутьё снова уберегло от беды свою хозяйку.
— Молодец, что всегда осторожна, — Иветта сразу почувствовала, что недовольство Трефилки относится не к ней. — Опять Мать Мёртвых Ябме-акка решила проверить живых на смекалку и крепость духа. Терский берег губит подлых, слабых и неосторожных. Ты меня снова порадовала Иветта, — саамская колдунья осторожно взяла заговорённой варежкой из оленьей кожи странную косточку и кинула добычу в огонь вместе с горсточкой порошка из местных трав, чтобы развеять без следа опасное для всего живого колдовство.
— Главное, чтобы не навредило никому, — девушка деловито обшарила окрестности раскопа с помощью родового Дара и с удивлением почувствовала, что от небольшого серого камешка исходит странное колдовство, что заставляет бледнеть лишайники и умирать ягель. — А вот это уж свинство! — деловито буркнула молодая нойда и подозвала к себе старшую наставницу. — Эта гадость губит прилегающие пастбища, если я правильно поняла.
— Ты права, Иветта, — странный округлый гладыш полетел вслед за оленьей косточкой, жарко вспыхнул в недрах костра и рассыпался чёрным пеплом.
Ветка сразу почувствовала, что напряжение вокруг раскопа моментально развеялось. Как туман на болотах при наступлении утра. Невысокая женщина, выступившая из тени, отбрасываемой густыми зарослями карликовых берёз, приветливо улыбнулась девушке и негромко сказала:
— Я — Вирка, богиня леса и тундры. За то, что умеешь беспокоиться не только о себе, нойда, в здешних краях всегда будет обильная охота и вдосталь ягеля для оленей.
— Благодарю вас, но моей заслуги тут почти никакой и нет. Спасибо Совину и Трефилке. Они отчасти научили здешним премудростям. Главная из которых — тундру надо любить и беречь. Тогда она не позволит никому причинить тебе вред и голодать.
— Есть, нойда. Ты избавила меня от очень неприятных проблем. Ссориться с Матерью Мёртвых мне не с руки. За твою помощь саамские роды, кого охраняют две нойды и три нойда, никогда не узнают, что такое голод и плохая охота. Ещё я лично поговорю с Аккрувой, чтобы сети ломились от жирной рыбы.
— Благодарю тебя, Вирес-акка. Пусть ничто не огорчает тебя, мать тундры.
Вирка загадочно улыбнулась и истаяла без следа. Оставила людей самим разбираться с древними загадками терского берега. Ветка с удивлением поняла, что буквально ловит каждую мысль здешней земли. Ведьмочка торопливо разулась и встала босыми ступнями на согретую летним солнышком почву. Она сразу почувствовала, как всё, что растёт, живёт и дышит, словно потянулось к её душе, подтверждая, что Терь приняла колдунью со всеми достоинствами и изъянами. Эту землю устраивала пришлая нойда именно такой, какой она, по воле Сарахкки, уродилась.
Иветта снова почувствовала токи неведомой энергии, что приятно покалывала самые подушечки её пальцев. Только колдунья не спешила утонуть в приятных ощущениях, прекрасно понимая, что излишнее благодушие может быть фатально.
Девушка сразу почуяла приближение Сациен. Богиня рек и озёр Терских никак не желала угомониться. Признать, что ей больше никто не позволит развлекаться в этих благодатных землях, где так много и местных, и пришлых мужчин погубила, саамская Снежная Королева не пожелала. Впрочем, теперь молодая нойда могла отплатить своей обидчице равноценной монетой того же достоинства.
Едва слышным шёпотом Иветта пропела заклятье, попросив помощи у тропинок. В результате они так переплелись под ногами не в меру разошедшейся блондинки, чтобы та до конца полярного лета наматывала круги на одном месте. Вернуться же в родные реки и озёра хитрые смешанные чары позволят лишь тогда, когда археологи отправятся восвояси в родные края. В голове у ведьмочки плотно засела мысль, что на месте раскопа надо будет восстановить всё, как было задолго до того, как тут порезвились равк и люди с Большой Земли.
Хозяйка рек и озёр разгневалась не на шутку. Так сильно, что реки бурлили, точно их вскипятила в своём котле неугомонная Выгахке. Озёра больше походили на штормящее зимнее море. Только пришлая нойда и без помощи Трефилки и трёх колдунов оказалась так сильна, что Сациен, несмотря на все своё могущество, уже знала, что ничего не сможет с ней сделать. Чужие для этих краёв чары надёжно охраняли свою подопечную от её мести.
Сероглазый чужак и вовсе оказался совсем непонятным для женщины. Она привыкла ни в чем не знать отказа. Любой местный мужчина, на которого падал благосклонный взгляд Хозяйки рек и озёр, был с радостью готов уплатить названную цену. Он считал её вполне справедливой за такую милость. Этот же наглец никого, кроме Иветты, и видеть не пожелал.
Любые любовные чары отскакивали от него, как волны от огромного валуна. Причём дело тут было не только в колдовской защите. Он сам не хотел никого видеть рядом с собой, кроме беспардонной девицы с рыжевато-каштановыми волосами и светло-карими глазами.
Хозяин Болот осторожно появился у самой границы трясины, закутавшись в туман. Он совсем не хотел, чтобы белокурая гордячка заметила его слишком быстро и ускользнула из тенёт, поставленных именно на эту непокорную и вздорную птичку с пёрышками цвета зимнего серебра.
Сациен уже и сама заметила, что ходит кругами. В тысячный, быть может, уже раз путь её пробегал мимо замшелого валуна, расцвеченного яркими пятнами лишайников.
— А чтоб тебя равк Угар совсем сожрал, наглая чужачка! — в сердцах воскликнула богиня, попытавшись развязать тугое кольцо тропинок, но так и не преуспела.
Поскользнувшись на клочке болотной тины, Хозяйка терских рек и озёр с ужасом почувствовала, что совершенное по формам тело больше ей не подчиняется. Через пару мгновений воды топи сомкнулись над головой Снежной Королевы. Болотник же тут же объявился, довольно пробулькав:
— Гордыня ещё никого до добра не доводила. Даже такую сильную женщину, как ты, Сациен. Просил же, как предками завещано, войти женой в мою вежу. Так нет ведь, тебе смертных подавай! Потешишь своё самолюбие, да и утопишь тут же! Чуть весь саамский род на корню не загубила, неугомонная и ненасытная девка! Уже не только сам Каврай дюже тобой недоволен, но и Ябме-акка в голос ворчит, что скоро некому будет населять Мир Смертных. Ты, такое ощущение, вообще не способна понять, что даже у таких безобидных лишь на первый взгляд поступков, как твои шашни с людьми, могут быть далеко идущие последствия. Только теперь тебя велено отправить на суд Небес и Подземного Мира. Слишком уж много воли ты себе взяла. Никто не велел тебе тревожить тех, кто призван защищать эти края.