Сам приволоку!
Не мужик, не зверь я,
Не законный лапоть!
Ну, а чем на перья
Мне слезою капать –
Хватай-ка за гриву –
Брать Стамбул-Царьград!
Девичий-свой-львиный
Покажи захват!
Завзятой бобыль я,
Проживем без скуки! –
Тот навстречу – крылья,
Та навстречу – руки…
– Всех законов крепче
Ветровой закон! –
«Свет-Архангел! – шепчет. –
Никак, его звон?»
*
«Сорную траву дурную
Не коси, косарь, с плеча!
Не паша, не боронуя,
Молодость моя прошла:
Все печаль свою покоил,
Даже печки не сложил.
Кто избы себе не строил –
Тот земли не заслужил.
Для гробочка-домовины,
Из досочек из шести
Из сосновых – ни единой
Я не выстрогал доски.
Только знал, что на перине
Струнным звоном ворожил.
Кто страды земной не принял –
Тот земли не заслужил.
На перине, на соломе,
Середь моря без весла, –
Ничего не чтил, окроме
Струнного рукомесла.
Ну, а этим уж именьем
Пуще хлеба дорожил…
Кто к земным плодам надменен –
Тот земли не заслужил!»
*
Ломовым ей дышлом
В грудь – напев чуть слышный.
Она Ветру: «Слышишь?»
– Ничего не слышу!
Тот без зла ответил,
Ее зло взяло.
«Отстранись-ка, Ветер,
Рваное крыло!
Из твоей свободы
Не слатать заплаты!
Тебе путь – к Восходу,
Ну, а мне – к Закату!»
Не орел с орлицей
В спор-вступили-схват:
Крылья рвет – Девицын
Нареченный брат.
*
Солнце – долу,
Месяц – в гору,
Челнок с горы на́ гору.
Оставался б, мальчик, дома,
Обирал бы ягоды…
В сапожке казанском ногу
На борток поставил он.
Окиянскую дорогу
Мерит взором сабельным.
То не меч с мечом,
Не клинок с клинком –
То пресветлый взор
С заревым лучом –
Взор державный с лучом державным
В поединке схватились славном.
Под ногою хлябь-трясина
Дурь ведет опасную.
Мерься, мерься, взор пресиний,
С тою саблей красною!
Докажи: не трус ты скверный,
Не сопля в халатике!
С самим воинством вечерним,
Мол, играл в солдатики.
То не ладан-пар
От воды встает,
То войскам – гусляр
Производит смотр.
Не крестьянским полкам голодным –
Золотым облакам Господним.
– Выходи – сам хан татарский –
Поравняюсь силою!
Возводи меня на царство,
Рать ширококрылая!
Надоело промеж нянек
Брать цветник атакою!
Никакой я вам не пряник,
Не миндаль, не патока! –
То не два крыла –
В золотой костер,
То Царевич наш
Две руки простер,
Две руки свои разом поднял
В золотую зарю Господню!
(Не кичись своим обхватом,
Грудь Первопрестольная!
Семихолмие – Москва-то,
Хлябь – тысячехолмие!
Величай нас, люд сермяжный,
По имени-отчеству!
На морском холму на кажном –
Во́т наше Высочество!)
То не просто – конь
В боевой огонь,
Без стремян-подков
Острогрудый конь –
По морским заповедным чащам,
С белым всадником, ввысь глядящим.
А навстречу – из чертога –
Кто – в броню закованный?
Не ему ли дать дорогу
Войска – на две стороны?
К гусляру простерты длани,
За плечьми-просторами
Разошлась двумя крылами
Рать золотоперая…
То не меч честной
Мечу держит речь,
То булавка-сон
Промеж хилых плеч,
То острожник двух рук ревнивых
Женской местью сражен в загривок.
*
Над орленком своим – орлица,
Над Царевичем – Царь-Девица.
– Бог на небе – и тот в аду,
Ворон в поле, мертвец в гробу,
Шептуны, летуны, ветрогоны,
Вихрь осенний и ветр полуденный,
Все́ разбойнички по кустам,
Хан татарский, турецкий султан,
Силы – власти – престолы – славы –
Стан пернатый и стан шершавый,
Ветер – во́ды – огонь – земля,
Эта спящая кровь – моя!
Царю не дам,
Огню не дам,
Воде не дам,
Земле не дам.
Ребенок, здесь спящий,
Мой – в море и в чаще,
В шелках – под рогожей –
Мой – стоя и лежа,
И в волчьей берлоге,
И в поздней дороге,
Мой – пеший и конный,
Мой – певчий и сонный.
Ребенок, здесь спящий,
Мой – в горе и в счастье,
Мой – в мощи и в хвори,
Мой – в пляске и в ссоре,
И в царском чертоге,
И в царском остроге,
В шелках – на соломе –
Мой – в гробе и в громе!
В огне и в заразе,
В чуме и в проказе,
Мой – в сглазе и в порче,
Мой – в пене и в корчах,
В грехе и в погоне,
Мой – в ханском полоне,
Мой – есть он дотоле
И будет – доколе:
Есть страж – в раю,
Не-наш – в аду,
Земля – внизу,
Судьба – вверху.
*
Что́ это вдруг стальным лучом
Рассекло луч вечерний?
То Дева-Царь своим мечом
Клянется, саблей верной.
Припав к головочке льняной,
Ресницы-нежит-стрелы:
«Сама виной, сама виной, –
Гордыня одолела!
Видали вы такую стать,
Чтоб вдруг ребеночку не спать?
Да мне твой взор и спящий,
Всех царств небесных – слаще!
Кто спит – тот пьян, кто спит – тот сыт.
Да, цветик благовонный!
Есть Толстый Царь, есть Тонкий Царь,
Ты Царь мой будешь – Сонный!
Чуть что не так – и двор сквозной,
И дом дружку заказан…
Хоть и хорош, как заказной, –
У Бога не заказан!»
С великой нежностью ему
Разглаживает шнур-тесьму,
Лик-наклоняет-солнце
На белое суконце.
И вдруг – будь счастлив, паренек,
Что сон твой непритворный! –
Белого поля поперек
– Пропала! – волос черный!
*
Через все небо – вкось
Красные письмена.
Первый глухой удар
Грома далекого.
Дева не крестит лба,
Лат отломила бок,
Сабельной сталью в сталь
Знаки-врезает-весть.
Кончив, на острый край
Весть-насадила-гнев.
Через коленку – враз –
Саблю-ломает-сталь.
В правой – чем грудь разить,
В той – где рукой хватать.
Стан преклонив, к ногам
Оба конца кладет.
Не разогнув колен,
Русским честным крестом
Лоб-ему-грудь-плеча
Крестит на сон ночной.
Гонит пророк коней.
Гривами хлябь пошла.
Пуще взметнулся бич
В длани пророковой.
Молнией поднялась,
Грудь-разломила-сталь.
Правой рукой под грудь,
Левою – сердце вон!
Взмах – и ответный всплеск.
Красен рубахи холст,
Как кровяная – хлябь…
Ветер замел круги.
Ох, уж не ветр, не вихрь!
В небо полезла хлябь!
Не оплошай бичом, –
Вожжи уж вырваны!
*
Не приступ протрубил горнист –
Кулашный свист!
Не бурю полоснувший хлыст –
Ответный свист!
– Здоро́во, нареченный брат!
– Здоро́во, брат!
– В дорогу, нареченный брат!
– В дорогу, брат!
Довольно, знать, по гусляру
Рвать волоса!
В грудь – сквозь сердечного дыру –
Ветр ворвался!
*
Сталь из во́рота –
Память в лоб.
«Где же Воинство?
Что за сноп
Из воды, за лучи-за-стрелы?
Середь моря, что ль, солнце село?
Что за кровь на моей груди?»
А колдун: – В облаке гляди!
И видит гусляр: в облаках тех румяных,
В морях тех не наших – туманных – обманных –
Челнок лебединый с младым гусляром…
И дивного мужа под красным шатром
Он видит – как золотом-писанный-краской!
И светлые латы под огненной каской,
И красную каску на красных кудрях,
И властную руку, в небесных морях
Простертую – через простор пурпуро́вый –
Чрез версты и версты к челну гуслярову.
И вот уж – прыжками морская слюда,
Вот-вот уж носами сшибутся суда…
Сошлись – и как древнего времени чудо –
Тот муж светоносный в челнок белогрудый
Нисходит – склоняется – сдернул покров…
Да как подивится на вид гусляров!
Да как рассмеется так вот откровенно, –
Как новое солнце взошло во вселенной!
Как лев златогривый стоит над щенком…
Так, ласка за лаской, смешок за смешком,
В морях тех небесных! – далече-далече! –
Вся их повторяется первая встреча.