Я сразу подумал: старый. Лет сорока. Но представительный. Костюмчик ничего, и сидит, как надо. Короткая стрижка, мощная шея. Такой если двинет… Я невольно поежился. Софья деликатно кашлянула:
– Здрасте.
Мамаев оторвался от айфона и нелюбезно спросил:
– Вам чего?
Я невольно вздрогнул. Крутой мужик. Взгляд у него серьезный. Такие идут до конца. Трудно даже сказать, что такого особенного в этом взгляде? Обычные серые глаза, не большие, не маленькие, не сказать, что красивые. Хотя я не баба, чтобы оценивать красоту этих глаз. Но именно такой взгляд и бывает у людей, которым терять нечего. У отчаянных и бесстрашных. Или это он Барановскую грохнул, ее любовник, или…
– Будем молчать? – усмехнулся Мамаев. – Тогда убирайтесь.
– Я риелтор…
– А-а-а… – оживился он. – Тогда садитесь. – И кивнул на стул.
Села Софья, а я остался на ногах. Что-то мне подсказывало: беседа будет короткой.
– Есть что-нибудь? – спросил Мамаев. – Какие-то варианты?
– Варианты? – удивился я.
– Вы ведь по поводу размена? Я понимаю, что это большая проблема, разменять мою трешку и тещину двушку на что-нибудь стоящее, потому что я хочу такие же квартиры, но на одной лестничной клетке, но и вы учтите, что обе моих квартиры находятся в хороших районах…
Вот так я и узнал, что Мамаев хочет съехаться, а чуть позже узнал и причину.
– Извините, но я интересуюсь совсем другой квартирой.
Он очень удивился:
– А именно?
– Я пришел к вам по поводу Виталины Сергеевны Барановской. Двадцать пятого сентября прошлого года она исчезла, и, судя по всему, вы последний…
– Вы кто? – резко прервал меня он. – Ты и твоя девчонка? Уж точно не из полиции.
– Я же сказал: я риелтор, а она покупательница. Хочет купить квартиру Барановской, что невозможно из-за отсутствия хозяйки. Вот мы ее и ищем. Точнее, ее наследники… – Я сбился.
Он вдруг расхохотался.
– Ладно заливать. Вы хоть знаете, где она жила, Виталина-то?
– Я выиграла в лотерею! – выпалила Софья.
– Да ну? – прищурился Мамаев и окинул ее оценивающим взглядом. Моя Сонька до ушей залилась краской, а я здорово разозлился. Он не смеет так смотреть на мою девушку! – И большой выигрыш?
– На квартиру Барановской хватит! – отрезал я.
– Вот что, сопляки. – Он встал. – Выметайтесь-ка отсюда.
Он был выше меня почти на голову. И костюмчик недаром сидел на Мамаеве так ладно. Я понял, почему Барановская с ее миллионами на него запала. Кажись, это называется харизма. И ее у меня самого уж точно нет. Но здесь сидит моя девушка, и мне наплевать, даже если у этого мужика разряд по всем в мире единоборствам!
– Вы обязаны ответить на наши вопросы! Именно после встречи с вами Барановская исчезла! – выпалил я, не трогаясь с места.
– Вот как? Обязан? – прищурился он. – А, по-моему, я давно никому ничем не обязан. Это мое жизненное кредо, понял, щенок?
– Я не щенок!
Он не стал тратить понапрасну слова, чтобы доказать это, просто подошел и взял меня за шкирку. Хмыкнул:
– Риелтор.
И тут красная от смущения (или возмущения) Сонька вскочила:
– А ну отпустите его! Живо!
– Ишь ты какая! – удивленно сказал Мамаев и разжал руку. – Ну, отпустил.
Я снова почувствовал пол под ногами и постарался на них удержаться.
– Зачем вы подкупили свидетелей? – Сонька сжала кулачки и топнула ногой.
– Ух, сердитая у тебя девчонка. – Мамаев с усмешкой, сверху вниз, посмотрел на меня. – Так и будешь всю жизнь за юбку прятаться, а, риелтор?
Я не выдержал и боднул его головой в грудь. А чего он выпендривается? Он чуть покачнулся, но с таким же успехом я мог бы бодать фонарный столб. Через мгновение я уже летел в коридор, а за моей спиной отчаянно кричала Сонька:
– Не трогай его! Отпусти! Урод!
Уродом он уж точно не был, но ненавидела она его в этот момент вполне натурально.
– Вы ее убили! – закричал я, приземляясь на пятую точку. – Вы убили свою любовницу!
В коридор посыпались удивленные сотрудники. И тут… Да он испугался! Этот «Мистер Иду До Конца» в момент сдулся и подавленно сказал:
– Парень, ты чего такое говоришь?
– И я это докажу! Да-да! Докажу!
– Это какие-то психи, – сказал Мамаев высыпавшим в коридор сотрудникам. – Впервые их вижу.
– А вы охрану позовите, Сергей Викторович.
– Да я и сам справлюсь.
Он впрочем, не трогался с места. И смотрел на меня с опаской. Побить я его не мог, но моральную победу одержал. В убийстве Барановской он был замешан по уши. Из-за его плеча выпорхнула Сонька. Как она умудрилась просочиться между мощным Мамаевым и его далеко не хлипкой дверью, ума не приложу, но моя группа поддержки не подкачала и тоже оказалась в коридоре.
– Чего уставились?! – рявкнула на обитателей «Би-Арна» Сонька. – А то вы не знали, что у вашего шефа была любовница! Вы все его покрываете! И будете за это отвечать!
– Сергей Викторович, о чем это она? – Сотрудники Мамаева начали переглядываться.
– Я же говорю: психи. – Он наконец пришел в себя. – А ну, пошли отсюда!
– В полиции поговорим! – Сонька задрала острый носик и шагнула к выходу. Я поднялся с пола и отряхнул джинсы.
– Пинкертоны, мать твою, – выругался Мамаев. – Заняться нечем нашей молодежи. Шли бы на завод.
– Чего ж ты-то не идешь? – огрызнулся я. Не люблю, когда меня учат жизни такие вот холеные. К моему удивлению, он ничуть не обиделся. Сказал:
– Я свое отпахал. На производстве.
– И я отпахал!
– Ишь ты. Давай, топай. Риелтор. – Он издевательски хмыкнул.
– Увидимся еще.
И я вслед за Сонькой двинулся к выходу. Не удержавшись, я как следует, хлопнул дверью. Сказал:
– Вот гад!
– Конкретный гад, – поддакнула моя девушка. Я очень обрадовался: мамаевская харизма на нее не подействовала.
Мы уже спускались по ступенькам, когда услышали:
– Погодите!
Зацокали каблуки и в пролете над нами появились вышеупомянутые квадратные пряжки на ботфортах. К нам со всех ног бежала рыжая секретарша. Мы с Софьей остановились.
– Зачем вы так? – с обидой сказала девчонка, добежав. – Сергей Викторович нормальный мужик. Никого он не убивал. К нам уже приходили из полиции.
– Тоже небось по нему сохнешь, – хмыкнул я.
– Ничего подобного! У него жена и трое детей!
– Да мы в курсе, – сказал я ехидно. – Но это не помешало ему с Барановской любовь крутить. Доказано.
– Да это она его буквально преследовала! Противная была баба! Навязчивая.
– Ты сказала: была?
– А как я еще должны была сказать? – огрызнулась рыжая. – Ее аж с сентября нет! А раньше чуть ли не каждый день звонила! Он сбрасывал, так она в офис звонила!
– Ты подслушивала?
– Еще чего! Она пьяная звонила! Эсэмэсками его забрасывала. Замуж хотела.
– За Мамаева?
– А за кого?
– А что жена?
– Жена тоже хотела остаться за ним замужем, – ехидно сказала рыжая.
– Две бабы, выходит, мужика делили. И не доделили.
– Не убивал он ее!
– А кто?
– Я почем знаю? Может, братец ее полоумный?
– Кого? – Мы с Софьей переглянулись.
– Жены. Он ведь следил за ними.
– Расскажи!
– А чего тут рассказывать? – пожала она плечами. – Я сама видела. Даже машину его срисовала. Черный «Форд». Я и шефу сказала: «Сергей Викторович, вас, похоже, пасут».
– А он что?
– Рассмеялся. «Не выдумывай, Катя».
Значит, ее зовут Катя. И я проникновенно сказал:
– Катя, а в тот день, двадцать пятого сентября, ты видела черный «Форд»?
– Представьте себе, видела!
– А полиции ты об этом сказала?
– А они не спрашивали. Спрашивали про Сергея Викторовича: когда уехал, во сколько вернулся, как выглядел.
– И как он выглядел?
– Грустный немного. А так, обычный.
– Убийца вряд ли будет выглядеть грустным, – задумчиво сказала Соня.
– А чего он будет, по-твоему, делать? Хохотать? – не согласился я.
– Нервничать. Злиться. Раскаиваться.
– Ты Мамаева видела? Станет такой раскаиваться!
– Клим, перестань. Это твое субъективное мнение. Он сильнее тебя, потому что намного выше. А ты его здорово боднул.
– Ну, зачем вы так? – покачала рыжей головой Катя. – Драку устроили. Сергея Викторовича обидели.
Я хмыкнул: обидели. Такой сам кого хочешь обидит!
– Ты, Катя, расскажи лучше про черный «Форд». Значит, шеф уехал на встречу с Барановской, а этот «Форд» двинулся следом?
– Сергей Викторович твердо решил с ней расстаться. С Виталиной. Да, я подслушивала! Интересно же. Он давно решил ее бросить, потому что порядочный человек. – Я снова хмыкнул. – Да-да, не смейтесь! А она все не унималась. В тот день, двадцать пятого сентября, у него сын приболел. Жена позвонила, разревелась. «Ты совсем не думаешь о детях». Он и сорвался. Сказал: «Надо с этим решать». Надоело, видать. А я воспользовалась моментом, и… – Она порозовела и посмотрела на сапоги.
– Классные сапоги, – похвалила Соня.
– Не… Не за этим… Я на маникюр решила сбегать. Подумала, часа полтора у меня есть. В маркет забегу, там все время есть свободные мастера.
– Пешком далеко.
– Зачем пешком? – обиделась Катя. – На машине.
Я перевел взгляд на ботфорты: чистенькие. И подошва не истертая. Кто пешком ходит, того сразу видать. Я со вздохом посмотрел на Сонькины ноги. Сапоги бы себе зимние купила, миллионерша! А она: подавай тайну!
– Значит, Катя, ты видела, как уехал Мамаев, – уточнил я. – А следом и тот, кто за ним следил?
– Да. Я выждала немного и двинулась следом. На шоссе я их потеряла. Обе машины, и джип шефа, и черный «Форд» с тонированными стеклами. Они поехали дальше, к «Соколу», а я в супермаркет завернула.
– Откуда ты знаешь, что на этом «Форде» ездит шурин Мамаева?
– Я здесь уже два года работаю, – фыркнула она. – Здесь за это время все родственники Сергея Викторовича перебывали. Этот тип в основном за деньгами приезжал.
– За деньгами?