Фото: А. Бричевский (http://flot.sevastopol.info).
Несколько слов об истории Черноморского флота.
Первым и наиболее грамотным создателем главной военно-морской базы нынешней цитадели ЧФ был Александр Васильевич Суворов. После победы адмирала Ушакова при штурме острова Корфу он воскликнул:
– Ура Российскому флоту! Зачем я не был там хотя бы мичманом?!
Святой Фёдор Ушаков, архистратиг Флота российского.
Обратимся к материалам сайта «История Севастополя» (www.sevtolib.org.ua).
Фрегаты «Храбрый» и «Осторожный» были первыми русскими кораблями, оставшимися на зимовку в Ахтиарской гавани в 1782/83 г.
Весной 1783 г. к этим берегам пришла вся эскадра под командованием вице-адмирала Ф. А. Клокачева, одного из героев Чесменского сражения.
Корабли бросили якоря в бухте, позднее названной Южной. Здесь они оказались надежно защищенными от бурь и штормов. Русские моряки увидели на берегу, покрытом низкорослым лесом и кустарником, небольшую деревушку, прилепившуюся к обрыву. Имя деревушки – Ак-Яр или Ахти-Яр (скорее всего, так переделали название русские моряки, «Ак» по-татарски «белый», ну а насчёт «ахти» сами знаете – А.И.) легло в основу названия бухты, а затем и города, построенного на её берегах.
Моряки, крепостные крестьяне из разных российских губерний да вольнонаёмные мастеровые – жители соседней Балаклавы – стали первыми строителями будущей базы Черноморского флота. 3 июня (14 июня по новому стилю) 1783 г. на западном берегу Южной бухты были заложены первые каменные постройки города: дом для нового командующего Черноморской эскадрой Ф. Ф. Мекензи, часовня, кузница и деревянная пристань, та, которую позднее назвали Графской. Эта дата и стала днем рождения Севастополя.
Строительством руководил начальник штаба эскадры флаг-капитан Д. Н. Сенявин, впоследствии адмирал, видный флотоводец. Указом от 10 февраля 1784 г. Ахтиар, город-крепость у Чёрного моря, назвали Севастополем. Высокий смысл этого имени ему предстояло оправдать. Родившись как военно-морская база, Севастополь навсегда связал свою судьбу с Черноморским флотом. В ходе русско-турецкой войны 1787–1791 гг. эскадра под командованием Ф. Ф. Ушакова разгромила превосходящие силы турецкого флота у острова Фидониси, разбила противника в Керченском проливе, у Тендровской косы, а затем у мыса Калиакрия. Современники отмечали, что военное искусство черноморцев, не связанное с догмами прошлого, превосходило боевое мастерство моряков других флотов.
Адмирала Ф. Ф. Ушакова, в 1790 г. возглавившего Черноморский флот, справедливо называли «морским Суворовым»: он не знал поражений.
Президиум Верховного Совета СССР в годы Великой Отечественной войны учредил орден Ушакова двух степеней и медаль Ушакова. Этих наград удостаивались военные моряки, особо отличившиеся в морских боях и сражениях. Имя прославленного адмирала носит одна из центральных площадей Севастополя.
Имя Фёдора Ушакова прославлено не только в истории военно-морского искусства, но и в православии. Он после Димитрия Донского стал вторым (через четыреста лет) русским полководцем, признанным святым. Сдержанно поздравил Ушакова после штурма острова Корфу английский адмирал Нельсон. Турецкий султан (!) прислал в подарок Ушакову бриллианты, соболью шубу и тысячу червонцев, для команды – 3,5 тысячи червонцев. Император Павел пожаловал Ушакова чином адмирала. Фёдор Ушаков после победы писал: «Мы не желаем никакого награждения, лишь бы только служители наши, столь верно и ревностно служащие, не были бы больны и не умирали с голоду». А вот родной дядя Ушакова возле Александро-Невской лавры собирал пятачки на паперти. Сам адмирал был холост, и согласно вечной заповеди – «дом моряка – в море» почти всю жизнь провёл на кораблях, в плаваниях и баталиях.
11 сентября – День победы русской эскадры под командованием Ф. Ф. Ушакова над турецкой эскадрой у мыса Тендра. Учреждён Федеральным законом от 13.03.95 № 32-ФЗ «О днях воинской славы (победных днях) России».
Манифестом от 8 апреля 1783 г. Крым, Тамань и правобережье Кубани были присоединены к России. Так началась славная история флота, прославленного в веках борьбой за Абхазию, подвигами брига «Меркурий», устоявшего против двух турецких линкоров, оборонами Севастополя и Одессы, бесстрашием морской пехоты, прозванной немцами «Schwarze todt», – «Чёрная смерть».
Павел Степанович Нахимов – блистательный флотоводец, второй по значению в истории России после Ф. Ф. Ушакова – резко выделялся внутри николаевского адмиралитета своим демократизмом. «Колоссальная личность, гордость Черноморского флота» (по отзывам современников), он был доступен и прост в обхождении с рядовыми матросами, держась такого правила: «Матрос есть главный двигатель на корабле, а мы только пружины, которые на него действуют». Семьи у него не было, «сухопутных» друзей – тоже. Моряки заменяли ему и дружеский круг, и семейный очаг. Почти всё своё адмиральское жалованье он раздавал матросам и их семьям. Зато он мог вполне положиться на них во всем. Они же боготворили его и готовы были идти за ним в огонь и воду. Тогда родилась народная песня с такими словами:
С нами Бог и сам Нахимов с нами,
Он не даст нам, братцы, потонуть!
Адмирал П. С. Нахимов.
Итак, 18 (30) ноября 1853 г. эскадра Нахимова всего из восьми судов блокировала в гавани Синоп и полностью уничтожила турецкий флот из 14 кораблей (один взлетел на воздух, другой выбросился на берег, остальные утонули). Лишь пятнадцатый, английский корабль, пароход, спасся бегством – догнать его парусники Нахимова не смогли.
Турки потеряли в этой битве от 3 до 4 тыс. человек, русские – 38 убитых и 240 раненых (остальным Нахимов «не дал потонуть»). Сам Нахимов был ранен. Шинель его, которую он перед боем снял и повесил рядом на гвоздь, оказалась пробитой осколками ядра. Командующий же турецким флотом Османпаша со всем своим штабом был взят в плен. Так закончилось последнее крупное сражение парусных флотов, и была одержана одна из самых ярких русских морских побед.
С тех пор на воротниках матросских рубах три полоски символизировали три победы: Гангут (1714), Чесма (1770) и Синоп.
(Вообще-то, это красивая легенда. У Петра Первого было три эскадры с тремя, двумя и одной полоской на воротниках. И форменные рубахи синего, белого, красного цветов. А полностью все три полоски на гюйсе нижних чинов и кадетов военно-морских училищ появились в 1882 году. – А.И.).
Список подвигов Черноморского Флота можно продолжать бесконечно. Корабли ЧФ перевозили сотни тысяч тонн боеприпасов, вооружения, эвакуировали мирное население из осаждённых городов, доставляли десант к месту назначения, отчаянно отбивались от воздушных атак, и при этом были буквально заперты в родном Чёрном море, не имея возможности выйти за его пределы! Проливы были закрыты. Вообще, согласно международному морскому праву, операционная зона доступна для всех кораблей всех держав. Но турки, вместе с просвещённой Европой, никогда не относились к числу друзей России.
Многие, вероятно, помнят кинофильм, созданный по книге Александра Покровского режиссёром Хотиненко под названием «72 метра». Можно было бы многое покритиковать, но одна из самых замечательных сцен, снятых в Севастополе с ныне покойным актёром Краско, не у одного меня вызвала ностальгию. Строй офицеров застыл, и украинские моряки воззвали (не ручаюсь за точность текста):
– Кто желает присягнуть украинскому флоту, выйти из строя!
Потоптались нерешительно, и несколько человек вышло.
Тогда Краско, одетый в «форму раз», то есть парадную летнюю, весь в белом, скомандовал:
– Экипаж, за мной! Оркестр, «Прощание славянки»!
Грянул оркестр.
И пошли они из Севастополя на Северный флот.
В это время офицеры, растерянные и потерянные в новых временах, лишённые прав и привилегий элиты Вооружённых Сил СССР, пытались определиться в жизни. К сожалению, большинство из них ушло со службы. А вот как проходил этот процесс. Случай достоверный. На ВМБ Донузлав молоденький старлей, ожидавший вместе со старшими офицерами распределения в общаге, согласно данным «Морского сборника», старейшего нашего профессионального журнала, подошёл к капитану первого ранга и фамильярно вопросил:
– Коля, а где мои шкары? (ботинки – А.И.)
На что капраз было вскинулся:
– Ты что, салага, как разговариваешь?!
А старлей хладнокровно ответил:
– Это я раньше был салагой, а теперь перестройка, и ты мне никто! (Дело было году в девяносто втором).
Вот так заканчивали флотскую службу блестящие офицеры, имевшие за плечами учения, похожие на войну, боевые походы, океанские шторма, ракетные стрельбы, погружения до 1000 метров глубины. Да что там говорить! Ехал я в Грозный, и моей попутчицей была бабушка двоих внуков. Одному было лет пять, а второму, по-моему, три. Дорога долгая, мы разговорились, бабушка увидела мою книгу, и спросила:
– Скажите, а я не могла вас видеть в Донузлаве?
Я оторопел. Продолжили разговор, и выяснилось, что жительница Нового Уренгоя работала медсестрой в Новоозёрном, в госпитале, и лечила мои обмороженные руки горячим воском в ванночках. А ехала она как раз в Донузлав! К зятю. А он, офицер великого украинского флота, в свои почти пятьдесят лет служил командиром так называемой УТС-ки, то есть учебно-тренировочного судна, где проходили практику матросы и старшины. Эта громадная посудина ещё в мои семидесятые годы, несмотря на шаровую покраску, уже ржавела возле причальной стенки.
Учебно-тренировочное судно «УТС-415» в Южной бухте Севастополя.
Фото: А. Бричевский (http://flot sevastopol.info).
А зять достойной бабушки, командир УТС… Как бы это рассказать… В общем, разводил коз в палисаднике. И огородом занимался, и выращивал репу, свёклу, картошку, и возил мясо на рынок в Евпаторию, дважды в сутки заходил на свою боевую единицу и был вполне доволен жизнью. Никого не обвиняю. У человека есть свой натурпродукт, деньжата водятся, и в гробу он видал новое Отечество вместе с присягой, ночными вахтами, дальними походами и экспортом марксизма во славу революции в одной или нескольких отдельно взятых голо… ногих стран с братьями по разуму, таскающими на шеях АК и РПГ–7, как связки лука!