с могут оказаться такие, у кого слабые нервы, кому не хватает духу принять необходимое. Я лишь надеюсь, что всем нам хватит мужества, чтобы не упасть в обморок при виде крови. — С этими словами королева извлекла маленький ножик из клапана в левом рукаве. Сделала она это движением руки, оставшимся незамеченным всеми присутствующими, и поэтому то, что случилось потом, застало их всех врасплох.
Двумя быстрыми хирургическими движениями глава Британской империи полоснула по рукам мальчика. Брызнула кровь.
— Подойди ко мне, мальчик, — сказала королева, бросая нож, хватая мальчика за запястья и с силой сжимая их. — Ну, теки же, — прошипела она. — Теки!
Уже потом, собрав всю свою логику и здравый смысл, которые покинули его перед лицом ужаса, происходившего в бальном зале, Артур понял, что такое интенсивное сжатие запястий мальчика должно было привести к остановке кровотечения. Не усилить его, а напротив — прекратить. Оно явно не должно было вызвать те фонтаны, что он видел, эти ужасные гейзеры сверкающего алого цвета.
К королеве подбежал Дедлок.
— Это чудовищно, ваше величество! — Он попытался вырвать ребенка из ее рук, но против всякой логики хватка женщины оказалась достаточно крепкой.
Холворм, Квилинан и Килбрет молча взирали на происходящее, изредка обмениваясь взволнованными взглядами. В данном случае они ограничились ролью наблюдателей.
— Молчать! — прокричала королева. — Вы все сегодня стали сообщниками.
Лицо Дедлока покраснело от бешенства.
— Я не допущу этого зверства.
Мальчик рухнул на пол, вокруг него образовалась алая лужица.
— Что вы сделали? — сказал Дедлок. — Во что превратились?
Королева, казалось, никак не прореагировала на его слова — она была возбуждена, вся пылала страстью.
— Тихо, — сказала она, и голос ее задрожал от нетерпения. — Он здесь.
Мальчик сел прямо в растекающейся луже крови, словно чертик из коробки в человеческом обличье. Шевельнувшись, он издал звук. Они все слышали его — тяжелый, телесный, трескучий звук вроде того, что слышишь, когда отрывают голову креветке.
Он улыбнулся.
— Доброе утро, — сказал он, хотя его голос ничуть не был похож на голос ребенка. — Приветствую всех вас.
Левая рука королевы повисла около ее губ — движение девичьего изумления.
— Левиафан?
Губы мальчика судорожно открылись.
— Я здесь, ваше величество.
— Значит, все это было правдой?
— Все правда. Абсолютная правда.
Дедлок подошел к мальчику.
— Левиафан?
— Вы, видимо, мистер Дедлок, — сказал мальчик. — Сомневающийся. Циник. Дедлок — это не настоящее ваше имя. Почему бы вам не назвать нам имя, с которым вы родились, сэр? Ведь в этом нет ничего постыдного?
— Что вы такое? — спросил Дедлок.
— Существо более высокого порядка, сэр. Я тот, кто ходит среди ангелов. Тот, кто слышит музыку сфер.
— Вы не принадлежите роду человеческому?
— Я существо из воздуха и звездного света, Дедлок. Я состою из облаков и лунных лучей.
— Чего вы хотите? Зачем вам нужен Лондон?
Мальчик повернулся к королеве.
— Сказать ему, ваше величество?
Она хихикнула.
— Превосходная фирма Холворма, Квилинана и Килбрета составила наш контракт.
Вперед выступил шотландец.
— Все честно и открыто, — пророкотал он, голос его был исполнен шотландской гордости за хорошо проработанный юридический документ.
— Мадам? — В голосе Дедлока слышалась почти нескрываемая ярость. — Неужели вы готовы отдать город на откуп этому чудовищу?
Мальчик рассмеялся, кровь и слизь у него в горле приглушали этот звук, словно он доносился из цистерны. Поднявшись на ноги, мальчик зашагал, стуча каблуками, к монархине.
У Дедлока был такой вид, будто его вот-вот вырвет.
— Величество!
Мальчик подошел к столу и положил руку на столешницу. Кровь образовала лужицу вокруг чернильницы, добралась до пресс-папье, алые капли потекли на ореховое дерево.
— Моя дорогая госпожа. Пожалуйста, подпишите контракт. Можете использовать мою кровь.
Королева достала ручку и обмакнула ее в лужицу крови перед ним.
— Вы так добры.
— Нет! — Дедлок находился так близко к королеве, что на какое-то мгновение показалось — вот сейчас он ударит ее.
— Левиафан хочет одного — направлять нас, — сказала королева. — Это просто его взнос.
Мальчик заерзал возле стола.
— Подписывайте, ваше величество.
— Мадам, — сказал Дедлок, — умоляю вас не подписывать этот документ. И я еще раз говорю вам: это существо совсем не то, за что себя выдает. Какому богу нужны подписи и контракты?
— Время уходит, — просительным голосом сказал мальчик. — Подпишите документ.
— Мадам!
Ребенок улыбнулся.
— Без моей помощи страна будет захвачена к концу века. Повсюду иностранцы! Дикари у ворот. Улицы залиты кровью невинных! Подписывайте, ваше величество! Подписывайте!
Дедлок готов был упасть на колени.
— Ваше величество, прошу вас. Зачем этому существу Лондон? Что оно будет делать с городом?
— Я уже приняла решение, мистер Дедлок, — сказала она.
Королева ко всему красному вокруг добавила свою кровавую подпись.
— Мадам! — Дедлок был в отчаянии. — Я не могу… я не стану… терпеть это.
Королевский гневный взгляд.
— У вас нет выбора.
— Напротив. Все свои силы я направлю на то, чтобы остановить вас. Я посвящу всю свою жизнь тому, чтобы воздать этому Левиафану должное. Все ресурсы моей организации я направлю против вашего Дома зла.
— Вы хотите объявить гражданскую войну? Войну между короной и государством?
— Я с прискорбием говорю это, мадам, но вы не оставили мне выбора.
Когда мистер Дедлок тяжелой поступью вышел из комнаты, обуянный праведным гневом и уверенный в своей правоте, мальчик ничком упал на залитый кровью липкий пол и последние признаки жизни покинули его.
Все закончилось. Стритер хлопнул в ладоши, в комнате стало светло, а очертания духов снова исчезли — растворилась в пылинках и солнечных лучах.
Артур — глаза у него заболели от света — наклонил голову и посмотрел на посланника матери. На лице у него застыло выражение жалостливого смятения.
— Это — правда? — спросил он.
Стритер усмехнулся.
— Все-все правда, шеф. Но вот что на самом деле интереснее всего: а что же дальше?
14
Когда на следующее утро я предстал перед мистером Дедлоком, он был совершенно не похож на себя — задумчивый, меланхоличный, погруженный в мрачную тоску.
— Я сам выбрал это место, — начал он. — Вы это знали?
День был яркий, жестокое зимнее солнце светило вовсю, а когда наша кабинка приблизилась к верхней точке, нам открылся вид на здания Парламента в их самом привлекательном виде.
— Директорат мог расположиться где угодно. Но я выбрал «Глаз». Почему? Да потому, что я хотел видеть то, за что мы сражаемся. Вы понимаете? Я люблю демократию.
Я слушал, пытаясь понять, к чему он клонит.
— Сплю я плохо. Теперь, по крайней мере. Но здесь, вблизи Парламента, мои сны хотя бы не так черны. — Он с задумчивым видом издал булькающий звук. — Догадайтесь, о чем я собираюсь попросить вас.
— Думаю, вы хотите, чтобы я снова встретился со Старостами.
Дедлок смерил меня сквозь стекло мрачным взглядом.
Я подбирал слова как можно тщательнее.
— Не думаю, что они захотят нам помочь. И когда я их вижу…
— Да?
— Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не заплакать.
— Мне понятны ваши чувства, мистер Ламб. Один раз я встречался с ними — давно и в другие времена. — Он вздохнул. — Именно они сделали это со мной. Вы знали? Они наградили меня этим. — Он осторожно погладил свои бока, скользя пальцами по странным складкам кожи, которые я принял за жабры. — Вы удивлены? Разумеется, я не родился таким. Это они изменили меня. Вот такое у них чувство юмора.
— Я и представить себе не мог…
— Я лучше всех знаю, на что они способны. Но нам необходимо найти Эстеллу, а вы — единственный, с кем они готовы говорить.
— Они наговорили мне всяких ужасов…
Дедлок подплыл к стенке аквариума.
— Я все объясню. Обещаю. Но пока — возвращайтесь к Старостам. Найдите Эстеллу.
— Я сделаю все возможное, — сказал я, хотя при одной только мысли о возвращении в подземные казематы Даунинг-стрит у меня начинали дрожать коленки.
— Вы сделаете даже больше, Генри Ламб. Вы не сможете отказаться. Война теперь в ваших руках.
Днем Даунинг-стрит казалась совсем другим местом — почти дружественным, населенным тучами правительственных шишек и закулисных деятелей, политтехнологами, предпринимателями и занудными аналитиками, но иллюзия эта растворилась, когда я спустился под землю и миновал посаженных в склянки сумасшедших, которые при виде меня начинали глупо улыбаться, хмурить брови и рыдать.
Охранник перед камерой Старост узнал меня и, кивнув, пропустил внутрь. Телевизор из камеры исчез, но меловой круг был заполнен огромным количеством еды — бисквитные пирожные с кремом, лакричные конфеты, сосиски на палочках, эклеры, зеленое желе, брикеты мороженого, булочки с изюмом, печенье в форме диких животных, банки тайзера[44] и шербетные леденцы.
Мои мучители помахали мне.
— Ого-го, мистер Л.!
— Хэлло, сэр!
— Хокер, — стоически пробормотал я. — Бун.
Рыжеволосый нетвердой рукой запихнул ложку бисквита себе в рот. Немного крема и как минимум одна вишенка выпали на его рубашку и галстук.
— У нас тут отборная еда, сэр!
— Чертовски вкусно!
— Классная жрачка!
— А по какому поводу? — не без опаски спросил я.
— Неужели не догадываетесь? — фыркнул Хокер.
Было кое-что, о чем я должен был у них спросить.
Кое-что, о чем я даже Дедлоку не говорил.
— В прошлый раз, когда я был здесь, вы опять говорили о моем отце. Вы сказали, что присутствовали при его смерти.