в то время там действительно находился овощной магазин на улице Нортамберленд, и его владельцем был именно Айан Кэрриган. Описывая свою свадьбу, Вирджиния-Брайди вспоминала, что во время торжества она, по обычаю, должна была исполнить вместе с мужем некий специальный танец. В Обществе исследователей местного фольклора подтвердили существование такого старинного обычая: молодожены танцевали одни, а гости бросали им серебряные монеты «на счастье».
Всего Вирджиния сообщила около 30 таких подробностей, сопутствовавших ее предыдущей жизни в облике Брайди, о которых она не могла знать, живя в Америке, даже если бы специально изучала историю и этнографию Ирландии XIX века.
Английский врач-гипнотерапевт Джо Китон во время проводимых им гипнотических сеансов неоднократно выслушивал от своих пациентов увлекательные рассказы об их прежних жизнях. Однако он не очень верил в достоверность подобных рассказов. И вот после многих лет сомнений Китон неожиданно получил неоспоримое доказательство реальности феномена реинкарнации. Этим доказательством стало свидетельство о смерти Рубена Джона Стаффорда, последовавшей 2 апреля 1879 года в английском городе Брайтоне. Копию свидетельства, хранящегося в архиве, посыльный доставил доктору в октябре 1983 года.
Рэй Брайант — один из пациентов доктора Китона — уже рассказывал под действием гипноза о некоторых своих прежних жизнях. Так, во время одного из сеансов Брайант сообщил, что он — Рубен Стаффорд, раненный во время Крымской войны 1853–1856 годов, в которой Англия выступала на стороне Турции против России. При этом Брайант, превратившийся в Стаффорда, подробно перечислил лекарства, применявшиеся для его лечения «девушками Флори» — санитарками, работавшими под руководством Флоренс Найтингейл, английской медсестры, организовавшей фронтовую медицинскую службу первой помощи. Упоминал Стаффорд и о своем доме в Престоне в графстве Ланкашир. А когда находившийся под действием гипноза Брайан имитировал смерть Стаффорда, то ее характер точно соответствовал тому, что было написано в свидетельстве о смерти. Удалось разыскать и послужной список Стаффорда, также подтвердивший точность рассказов Брайанта.
Сам же Брайант прокомментировал свое удивительное перевоплощение так: «Не знаю, был ли я, живущий сейчас на земле как Рэй Брайант, когда-то Рубеном Стаффордом. Но, возможно, во мне есть его частица. Наверное, все дело в том, что сознание человека не умирает вместе с ним. Какая-то его часть остается жить» [13, с. 64–66; 15, 1978, № 1738, с. 17].
Ребенок родился…с пулей в груди
Совершенно невероятная история, когда факт реинкарнации был подтвержден подлинным «вещественным доказательством», произошла во Франции. Вот что рассказал об этом на Международной научной конференции в Брюсселе известный французский хирург-педиатр Анре Мейно.
«В 1975 году в одной американской семье в Париже родился недоношенный ребенок с нарушениями в системе кровообращения. Мы установили, что он страдает врожденным пороком сердца, требующим хирургического вмешательства, однако решили подождать, пока младенец наберет вес и окрепнет. Операцию сделали, когда ему исполнилось 6 месяцев. После вскрытия грудной клетки вблизи аорты обнаружили металлический предмет. Какой там оказался, понять не мог никто. Предмет изъяли и передали на экспертизу. Специалисты установили, что это, вне всякого сомнения, пуля, выпущенная из мушкета, состоявшего на вооружении лет 200 тому назад, вероятно, во время войны за независимость в Америке.
Мать ребенка пребывает в недоумении и растерянности, поскольку ни во время беременности, ни до нес она не была ранена или травмирована. Логически объяснить происшедшее не представляется возможным. У нас есть на этот счет свои предположения, но они носят чисто метафизический, паранормальный характер, и представлять их на научном симпозиуме было бы неуместно».
Этим сообщением заинтересовалось члены французского общества парапсихологов. Они заявили, что им удалось установить контакт с духом 19-летнего американского солдата, который погиб в 1775 году от пули, попавшей в грудь, и что через 200 лет дух юноши должен был возродиться в теле новорожденного [13, с. 67].
Английская возлюбленнаяфараона Египта
Египетский фараон из XIX династии Сети I, сын Рамсеса I и отец Рамсеса II, правил более 3 тысяч лет тому назад — с 1303 по 1290 год до н. э. Он вел победоносные войны на Ближнем Востоке, а также в Ливии и в Нубии. Во время своего правления фараон построил для себя два заупокойных храма в Абидосе и Фивах, а также гробницу на западном берегу Нила напротив Фив.
Вскоре после того, как Сети I взошел на царский трон, в семье бедных египтян родилась девочка, которую назвали Бентрешит. Когда малышка немного подросла, родители отдали ее в храм Осириса, находившийся в Ком-эль-Султане, чуть севернее еще только возводившегося тогда в Абидосе заупокойного храма фараона Сети. Там Бентрешит предстояло пройти обучение и затем стать жрицей. Когда девочке исполнилось 12 лет, верховный жрец Антеф спросил ее, хочет ли она познать свет и выйти замуж или предпочитает оставаться в храме. Незнакомая с внешним миром Бентрешит выбрала пребывание в храме и приняла обет чистоты и целомудрия.
Отныне девочка должна была навсегда посвятить себя служению Осирису, овладеть сложными религиозными ритуалами. Прошло два года, и однажды Бентрешит встретилась с фараоном Сети в саду около его нового заупокойного храма. Фараон с первого взгляда влюбился в юную красавицу. Их связь грозила для Бентрешит большой опасностью, ибо нарушение жрицей обета целомудрия каралось смертью. Вскоре девушка забеременела, и верховный жрец потребовал назвать имя любовника. Неуверенная, что под пытками не выдаст своего возлюбленного, она покончила с собой. Фараон тяжело переживал эту утрату и поклялся, что не забудет Бентрешит ни в этом, ни в ином мире…
В один из осенних лондонских дней 1908 года супруги Иди вместе со своей дочерью Дороти отправились в Британский музей. Они, правда, опасались, что четырехлетней девочке там будет не очень интересно, что она быстро устанет и закапризничает, но оставить ее оказалось не с кем, а этот поход был запланирован заранее. Опасения насчет поведения малышки полностью подтвердились: вскоре она уже хныкала и просилась домой. Но родителям все же удалось уговорить ее зайти еще в один, последний, зал — египетский.
И здесь случилось неожиданное.
Сначала Дороти остановилась у входа в зал как вкопанная, затем сорвалась с места, стала перебегать от одного экспоната к другому, целовала ноги статуй, а потом присела на корточки перед стеклянной витриной с мумией и категорически отказывалась двинуться дальше. Ее родители пошли осматривать следующие залы, а когда примерно через полчаса возвратились, то нашли дочь на том же месте и в той же позе. Миссис Иди наклонилась, чтобы взять Дороти за руку, но та ухватилась за витрину и недетским, изменившимся до неузнаваемости голосом сказала: «Оставь меня здесь, я среди своих!»
Вообще-то странности в поведении Дороти начались годом раньше, после несчастного случая, навсегда оставшегося в ее памяти. Вот как она сама, уже будучи взрослой, рассказывала о нем: «Когда мне было три года, я упала с лестницы и потеряла сознание. Приехавший по вызову врач констатировал мою смерть. Когда он через час вернулся вместе с санитаркой, которая должна была заняться трупом, то к своему большому удивлению обнаружил, что «труп» пребывает в полном сознании, играет с куклой и на нем нет никаких повреждений».
После этого случая Дороти стала рассказывать, что часто видит во сне большое строение с колоннами и обширным садом, полным деревьев, цветов и фруктов. Одновременно у нее начались приступы депрессии, она вдруг без всяких причин принималась плакать и говорила родителям, что «хочет вернуться домой». Когда се уверяли, что она и есть дома, девочка с этим не соглашалась. Но объяснить, где же находится се настоящий дом, не умела. Первый признак связи этого таинственного дома с Египтом появился во время посещения Британского музея.
Несколько месяцев спустя отец принес домой детскую энциклопедию, в которой находилось несколько снимков и рисунков с изображениями сцен из жизни древнего Египта. Особое внимание девочки привлек так называемый Розеттский камень, базальтовая плита с параллельным текстом на греческом и древнеегипетском языках, благодаря находке которой было положено начало расшифровки египетских иероглифов. Дороти брала лупу и, к удивлению родителей, часами рассматривала иероглифы на камне. А вскоре она объявила, что знает язык, на котором сделана надпись, только забыла его.
Когда Дороти исполнилось 7 лет, ее сон о здании с высокими колоннами начал приобретать смысл. Толчком послужила фотография с надписью: «Храм Сети I в Абидосе». Увидев ее, девочка радостно сообщила отцу: «Вот мой дом! Здесь я живу!» А потом грустно добавила: «Но почему все так разрушено? И где же сад?»
Отец попросил девочку не фантазировать и не болтать глупостей. Ведь она не могла видеть здания, построенного тысячи лет тому назад. А кроме того, в пустыне не бывает садов.
Еще будучи школьницей, Дороти начала серьезно изучать египтологию и делала при этом настолько поразительные успехи, что на нее обратил внимание сам сэр Эрнест Уолис Бадж, куратор отдела египетских древностей Британского музея, и стал давать ей уроки по иероглифике. А в свободное от школьных занятий и уроков сэра Баджа время Дороти запоем читала книги о Древнем Египте.
Вскоре семейство Иди переехало в Плимут, портовый город на юге Англии. Там Дороти окончила среднюю, а также художественную школу, затем овладела профессией журналистки и стала сотрудничать с местными печатными изданиями. Разумеется, ее излюбленной тематикой было все связанное с Египтом — как древним, так и современным.
Когда Дороти исполнилось 27 лет, она решила круто изменить свою жизнь: собрала чемоданы и, невзирая на энергичные и бурные протесты родителей, уехала в Лондон. Там она стала работать для одного из египетских журналов, иллюстрируя свои статьи своими же рисунками. Прошел месяц, и однажды на пресс-конференции в Палате Общин Дороти познакомилась с молодым египтянином Абделем Магидом. Через два года встреч и ухаживаний он сделал ей предложение, они поженились и почти сразу же уехали в Египет.