но и дарила четки, а также врачевала их раны и лечила от болезней.
Отец Бенавидес был не только поражен, но и раздосадован тем, что услышал от индейцев. Он послал несколько писем папе римскому Урбану VIII и испанскому королю Филиппу IV с просьбой сообщить ему, кто опередил его в усилиях по распространению истинной веры среди здешних язычников.
Однако ответ на мучивший его вопрос преподобный Бенавидес смог получить только в 1630 году, и вовсе не от папы и не от короля. Когда миссионер возвратился в родную Испанию, он услышал о чудесах, творимых сестрой Марией из монастыря Непорочного зачатия, отправился туда с визитом, встретился с ней, и они долго беседовали наедине. Там Бенавидес получил убедительное подтверждение тому, что Мария обладает сверхъестественными и необъяснимыми способностями, а также узнал, что в этом монастыре для шитья одежды монахинь предпочитали использовать ткани голубого цвета.
Можно, конечно, посчитать, что история сестры Марии — выдумка невежественных религиозных фанатиков из мрачных времен Средневековья. Ну а в наш просвещенный век, в эпоху научно-технической революции, каждому нормальному человеку ясно, что невозможно физически находиться в одно и то же время в двух разных местах. По современным представлениям, сама эта мысль кажется абсурдной. Однако…
В 1970 году два известных и уважаемых парапсихолога, доктор Карлис Осис и доктор Эрлендур Харальдссон, отправились в Индию, чтобы познакомиться с деятельностью так называемых «святых людей». Одним из самых известных среди них был в те годы человек по имени Дададжай. Особой популярностью он пользовался на юге страны, где имел большое число почитателей. Прежде Дададжай был преуспевающим бизнесменом, а затем «переквалифицировался» в святые. И, разумеется, как всякий святой, он умел творить чудеса.
Среди многих чудес, числящихся за ним, одно особенно поразило исследователей, во-первых, своей невероятностью, а во-вторых, почти документальным подтверждением реальности этого случая.
В начале 1970 года Дададжай отправился в Аллахабад, находящийся примерно и 400 милях or его дома, и остановился и семье одного из своих приверженцев. Во время пребывания у гостеприимных почитателей он как-то раз вышел в сад, чтобы помедитировать на свежем воздухе, а, возвратившись в дом, сообщил ошарашенным хозяевам, что только что побывал в Калькутте. Дададжай даже сказал хозяйке дома, что она может легко убедиться в правдивости его слов, если свяжется со своей невесткой, также живущей в Калькутте, и попросит ее проверить, был ли он в данное время у тех людей, адрес которых он сообщил хозяйке.
И хозяйка решила последовать его совету, поскольку, при всем уважении к Дададжаю, не могла поверить в возможность стать фантастического действа.
Люди, семью которых Дададжай, по его словам, навестил в Калькутте, рассказали следующее.
Рома Мухерджи, его последовательница и поклонница, сидела в своей комнате и читала книгу, когда перед ней вдруг возник Дададжай. Сначала его фигура была туманной и полупрозрачной, но вскоре полностью материализовалась. Внезапное появление фантома так напугало ее, что она вскрикнула и стала громко звать к себе мать и брата. Тем временем Дададжай спокойно присел к столу и попросил ошеломленную девушку принести ему чаю.
Когда Рома возвращалась к своей комнате с чаем, следом за ней шли ее мать и брат, врач по профессии. Рома не стала входить в комнату, а, слегка приоткрыв дверь, протянула внутрь комнаты через образовавшийся просвет между дверью и косяком руку с подносом, на котором стояли чашка чая и вазочка с печеньем. Через этот просвет мать Ромы увидела Дададжая. Стоявший позади брат видел только, как рука Ромы с подносом скрылась в комнате, а затем возвратилась обратно пустой. Значит, она передала его кому-то, находившемуся в комнате, поскольку поставить поднос, не входя а комнату, Роме было не на что, — ничего подходящего в пределах досягаемости ее руки там не было.
Тем временем домой заехал глава семейства, управляющий одного из калькуттских банков. Он не поверил тому, что услышал от своих взволнованных домочадцев, и, не обращая внимания на их возражения, подошел к дверям комнаты Ромы и заглянул внутрь. Он увидел там сидящего в кресле около столика человека с чашкой чая в одной руке и сигаретой в другой.
Когда все члены семьи решились, наконец, войти в комнату, там никого не оказалось, но в пепельнице на столике дымилась наполовину выкуренная сигарета. Рома знала, что это был любимый сорт Дададжая.
И вот еще один, практически запротоколированный случай раздвоения личности.
Зимой 1943 года молодой лейтенант американской армии (назовем его Джоном Брауном) проходил службу в Панаме. В этот день на душе у лейтенанта было неспокойно: его мать находилась в нью-йоркской больнице Memorial Hospital, и вчера ей должны были сделать сложную хирургическую операцию. Получить отпуск, чтобы побыть рядом с ней в трудные минуты, не удалось.
Мысль о матери не оставляла Джона ни на минуту, а когда около четверти второго наступил перерыв в учебных занятиях, его вдруг одолела страшная сонливость, он вышел из казармы, присел на освещенную солнцем скамейку и сразу же задремал. И увидел сон…
Ему снилось, что он в Нью-Йорке, стоит на улице Ист-Ривер-Драйв напротив той самой больницы. Он вошел внутрь, сказал дежурной, что здесь находится его мать, которой вчера сделали операцию, и попросил разрешения навестить ее. Дежурная, просмотрев список пациентов, сообщила Джону, что его мама чувствует себя после операции удовлетворительно и что он может повидаться с ней. Когда дежурная записывала имя и фамилию лейтенанта в книгу регистрации посетителей, к ним подошла медсестра. Она сказала, что узнает Джона по фотографии, которая висит в палате у матери над ее кроватью. Медсестра добавила, что там он сфотографирован в той же самой зимней форме, какая надета на нем теперь.
Поблагодарив девушек, Джон вошел в двери лифта, и медсестра увидела, что он нажал на кнопку нужного этажа. Когда лифт двинулся вверх, лейтенант вдруг почувствовал, что все вокруг становится каким-то призрачным и словно окутывается дымкой…
Джон проснулся, сидя на скамейке перед казармой в Панаме. Он понял, что все происшедшее увидел во сне, хотя проспал буквально несколько секунд: часы показывали 13:15.
Прошло несколько дней, и лейтенант Джон Брэун получил письмо от матери. Она сообщала, что операция прошла успешно, что чувствует себя она хорошо и, наверное, ее скоро выпишут из больницы. А в конце письма мать написала о странной истории, которую услышала от дежурной медсестры. Та рассказала своей пациентке, что в больницу приходил ее сын, молодой симпатичный лейтенант (девушка узнала его по фотографии). Получив разрешение навестить мать, он вошел в лифт, чтобы подняться в хирургическое отделение, и… исчез! Никто не видел его выходящим из лифта или идущим по коридору в отделении. В книге регистрации посетителей отмечено время визита лейтенанта — 12:15, что соответствует 13:15 панамского времени. В книге были записаны также имя и фамилия посетителя, но оказалось, что они принадлежат не Джону Брауну, а совершенно другому человеку [2, с. 29–30, 104–105, 209–210; 11, с. 107–108].
Материализация мысли
Американский этнограф и антрополог Карлос Кастанеда[43] в 50-е и 60-е годы XX века жил среди индейцев племени яки, изучая их быт и магические обряды. Одним из наставников, приобщавших Кастанеду к «тайному знанию», был шаман Дон Хуан.
В одной из своих книг Кастанеда рассказывает, что однажды Дон Хуан продемонстрировал возможность создания живого существа силой мысли.
«Вот, смотри», — сказал шаман, поднеся к лицу Кастанеды правую ладонь и сжав пальцы. Внезапно ученый почувствовал слабость во всем теле, ему стало трудно смотреть на ладонь Дона Хуана, глаза заливал пот. Затем голова Кастанеды вдруг откинулась назад, словно его стукнули по лбу. И в этот момент на раскрывшейся ладони Дона Хуана появилось удивительное существо — животное, похожее на грызуна и напоминающее белку, только хвост его был усеян колючками, как у дикобраза.
«Потрогай его», — предложил шаман.
Кастанеда провел пальцами по спине существа, прикоснулся к его головке и тут заметил невероятное: зверек был… в очках! Это настолько поразило ученого, что его охватил приступ истерического смеха. А грызун вдруг начал увеличиваться в размерах, вскоре он перерос пределы поля зрения Кастанеды, а затем и вовсе исчез из виду…
Искусством создавать силой мысли различные предметы, а также живых существ обладают маги и колдуны многих народов, в частности тибетские монахи-йоги. В тибетском варианте такие существа называются тульпами. Причем реальность их существования даже сами создатели трактуют достаточно своеобразно.
Тибетские мистики утверждают, что все воспринимаемые нами явления, вкупе с окружающим нас физическим миром, являются лишь продуктом нашего воображения. Поэтому для них действительность существования тульпы вообще не составляет предмета размышлений, поскольку как «твердая» материя, так и мысленно создаваемые ее формы присутствуют исключительно в воображении, и одна из них не более реальна, чем другая.
Один из наиболее известных случаев создания тульпы связан с именем французской исследовательницы и путешественницы Александры Дэвцд-Неель. Она провела в Тибете 14 лет и решила сама выполнить сложнейший ритуал дубтхаб, результатом которого должно было стать появление заданной физической сущности, созданной мысленным усилием. В книге «Магия и таймы Тибета» («Magic and Mystery in Tibet») исследовательница вспоминает, как ей захотелось сотворить «монаха небольшого роста, толстого и добродушного».
После многократных попыток, длившихся несколько месяцев, стали появляться видимые очертания фантома. «Его фигура постепенно принимала все более отчетливые формы и проявляла вес больше признаков жизни, — писала Дэвид-Неель в своей книге, — И он становился все более частым гостем в моем жилище». Вскоре дошло до того, что монах начал появляться даже тогда, когда она о нем не думала. «Чаще всего это был видимый образ, — продолжает исследовательница. — Но иногда я лишь чувствовала, как меня касаются его одежды, а однажды даже ощутила прикосновение его руки к своему плечу».