— Я отдам что угодно ради славы Степи! — отчеканил молодой граф.
— Ради славы, — подчеркнул Корт, — но не ради сидения на задницах.
Степной Огонь щелкнул пальцами, чтобы слуга налил ему вина. Поднял кубок — и швырнул в лицо Корту.
— В следующий раз, — тихо сказал Моран, — это будет нож.
Пока ганта утирал лицо рукавами, Степной Огонь повернулся к Юхану и Ондею.
— Ганта Корт сказал про четыре силы. Он ошибся, как и во всем остальном: сил теперь пять. К четырем прибавился Кукловод с Перстами. И вышло так, братья, что все силы, кроме нас, затеяли войну друг с другом. В том году волк разбил искровиков, а теперь крушит Альмеру. Кукловод готовит Персты, чтобы ударить по волку. Только мы стоим в стороне и не бьемся ни с кем. Когда наши враги перережут друг друга — кто останется главной силой в мире?
— Вроде, мы.
— Мы, вождь.
— Тогда ответьте мне — чего я жду?
Но ответы не прозвучали: шаван вошел в шатер и помешал беседе. То был один из первых всадников Юхана Рейса, он склонился к уху хозяина, чтобы сделать секретный доклад. Юхан резко прервал его:
— Говори громко! Я не имею секретов от вождя.
— Мы задержали отряд из пяти человек: три мужчины, две женщины. Командир отряда сказал: женщины — невольницы, подарок Степному Огню. Сказал: хочет вручить подарок лично.
— Женщины стоят того? — спросил Юхан. — Красивые?
— Нет. Одна — простая шаванка из наших, другая — альмерка со шрамом в пол-лица. Но он сказал, их имена вас порадуют: Аланис Альмера и Чара Без Страха.
Имена заставили встрепенуться всех четверых собеседников.
— Чара Без Страха, она же — Чара Спутница?
— Да.
— И герцогиня Аланис Альмера?
— Непохожа она на герцогиню… Но назвалась так.
— А как назвался командир отряда? — спросил Степной Огонь.
Услышав ответ, он сказал Юхану:
— Дай приказ своему человеку: пусть этих людей разоружат и ведут сюда. Пусть будут очень осторожны: у них есть Персты Вильгельма.
— Гнойный Дух Червя!.. Ты слышал: возьми сотню лучников, окружи их, сними все оружие. Ступай!
Всадник ушел, вполголоса шепча проклятия. Юхан вскочил на ноги.
— Помоги подняться, — попросил Моран.
Опираясь на руку Рейса, он встал, откинул полог шатра, вышел на площадь.
Вокруг кипела жизнь: шумели голоса, звенели подковы, стучали ложки, скрипели сапоги. Длинные ряды шатров тянулись во все стороны, лучами расходясь от золоченой палатки вождя. За лагерем темнела стена графского замка. Громадная статуя воина с головою быка возвышалась над воротами. Каждая нога его была размером с башню, а голова царапала рогами тучи. Солнце клонилось к закату, красные лучи размазывали кровь по лезвиям секиры в руках колосса.
— Шаваны! — крикнул Моран. — Первую, вторую сотни — ко мне. Окружить площадь. Луки к бою.
И вот пятеро встали перед вождем. Командир Пауль — крепкий мужчина со взглядом опытного стрелка; двое солдат — один глазастый, другой высокий и тощий; и две женщины. На счет последних Пауль не солгал: Чара Спутница и Аланис Альмера.
Две отборных сотни Морана обжали площадь кольцом, двести луков ждали приказа. Дюжина шаванов защищала вождя. А пять человек графа Рейса вынесли на площадь какие-то мешки. Глаза шавана чуть не лезли из орбит, когда он поднес Юхану первый мешок:
— Тут Предметы, ганта! Тут всюду — Предметы!
— Покажи всем, — велел граф Рейс.
Шаван положил мешок — и распахнул. То, что было внутри, замерцало зловещим светом.
— Остальные!
Мешки легли к ногам вождя и графа, раскрылись, явили взглядам содержимое. Две сотни глоток выдохнули проклятья:
— Дух Червя!.. Святые Странники!..
— Мы сняли это с них, — пролепетал шаван, — и с их коней.
— Сопротивление было? — спросил Степной Огонь.
— Нет, вождь. Отдали добром…
Моран вышел вперед и обнажил меч. Острием клинка потеребил ближний мешок, выкатил на землю несколько Предметов. И поднял глаза на Пауля:
— Кто вы такие?
Пауль облизал губы — мерзкий, волчий жест.
— Сперва я спросил бы, кто такой ты. Но вижу по ногам: ты — Моран, вождь-калека.
Глаза Степного Огня сверкнули злобой.
— Кто. Вы. Такие?
Пауль повернулся к вождю спиной и сказал громко, чтобы слышала вся площадь:
— Я пришел из подземного царства! Я — ваш бог!
Моран засмеялся. Дюжина голосов ответили эхом — но только дюжина. Большинство молча таращилось на мешки. А молодой Юхан сумел-таки оторвать глаза от груды реликвий. Глянув на Пауля, он увидел странное: серые пылинки просачивались сквозь рубаху чужака и зависали в воздухе вокруг него. Казалось, крошечные мушки выползают из-под одежды.
— Я принес вам дар! — крикнул Пауль. — Здесь — Персты Вильгельма! Возьмите их в руки и идите за мной! Станьте моей армией!
— Ты не бог, — смеясь, бросил Моран. — Ты проходимец. Мне сказали о тебе.
Пауль обернулся к вождю:
— Конечно, сказали. К завтрашнему вечеру обо мне заговорит вся Степь.
— Мне сказали, — отчеканил вождь, — что ты — всего лишь колдун. Кукловод прислал тебя затем, чтобы стравить нас с волками. Без Предметов ты — никто. Мы вырвали твои зубы.
Люди Пауля напряглись, готовясь к бою. Отсутствие оружия не испугало их. Мужчины поглядывали на мешки, надеясь прыгнуть и схватить Персты Вильгельма. Чара Без Страха нацелилась отнять лук у ближайшего стрелка.
Пауль жестом осадил своих воинов и подошел ближе к Степному Огню.
— Меня нельзя прислать. Нет на свете силы, способной повелевать мною.
Черные мушки сотнями ползли сквозь рубаху Пауля. Целый рой окружил его, и Юхан Рейс задрожал от понимания:
— Ты же Гной-ганта, владыка тлена! Ты состоишь из мух и червей, как сама смерть!
— Еще из мозгов, — Пауль подмигнул Юхану. — Но ты близок к истине, молодой воин. Смерть — моя цепная псина.
Степной Огонь усмехнулся:
— Это легко проверить. Первая сотня — убейте его!
Не все рискнули исполнить приказ, но несколько дюжин луков скрипнули тетивами и выпустили стрелы. Железный дождь обрушился на Пауля.
А затем две сотни глоток исторгли крик, четыре сотни глаз полезли из орбит. Не достигнув цели, едва войдя в облако черных мух, стрелы замерли в полете. Больше того — они изменили цвет! Каждая стрела стала темнее и тусклее, как силуэт, едва видимый темной ночью. Будто глупый художник написал картину красками — а потом пририсовал стрелы углем.
Пауль сделал шаг вперед и хлестнул площадь словами:
— Меня нельзя убить! Смерть и вечность — мои слуги!
— Они движутся… — прошептал Юхан Рейс.
Следом за графом увидели и остальные. Стрелы продолжали лететь — но со скоростью капли смолы, ползущей по сосне. Спустя много минут они пронзят место, где когда-то стоял Пауль.
— Дети Степи, вы разочаровали меня! — взмахом руки бог указал на статую воина-быка. — Вы забыли главный закон: бери, что можешь взять! Я могу взять весь мир! Станьте моими воинами — и я поделюсь с вами!
— Шиммери?.. — выронил Корт.
— Всего лишь? Ты мелок, ганта! Кто ваш главный враг? Кого вы боитесь и презираете веками?!
— Волки! — крикнул Юхан.
— Север будет ваш! Вы можете взять его! Идите и возьмите!
Степной Огонь сделал шаг — столь быстрый, какого нельзя было ждать от калеки, — и рубанул. Рассекая облако мух, клинок устремился к шее Пауля.
Бог обернулся и глянул на меч, даже не пытаясь уклониться. Клинок на глазах терял скорость и темнел. Темнел, как старое дерево, как выцветшая краска, как гниющий труп.
— Глупец, — сказал Морану Пауль. — Я просто убил бы тебя, но ты выбрал гораздо худшую судьбу.
Влекомая мечом, рука вождя вошла в облако — и тоже начала темнеть. Моран рванулся, но рука уже утратила подвижность. Он мог отрубить ее — если б имел второй меч. Невыносимый ужас изуродовал лицо Морана. Темень ползла по его телу: с руки — на плечо и грудь, с груди — на шею и живот. На глазах орды Гнойный Дух Червя овладевал вождем.
Моран разинул рот, чтобы закричать, — но не смог и этого. Скованная вечностью, грудь уже не шевелилась, дыхание застыло. С шеи тень поднялась на подбородок, обволокла скулы, глаза, лоб. Моран застыл, нездешний, тусклый, выброшенный из потока времени. Смертельный страх навсегда впечатался в его лицо.
— Ваш вождь низложен! — крикнул Пауль и толкнул Морана в грудь.
Степной Огонь стал падать — медленней, чем солнце движется по небу. Возможно, к утру его спина коснется земли.
— Я стану новым вождем! — сообщил бог. — Ты поможешь мне, лучница. И ты, молодой воин. И ты, ганта с хитрыми глазами.
Шаваны пялились на него, немые от ужаса и благоговения. Стрелы, выпущенные в Пауля, продвинулись на половину дюйма.
— Чего замерли? — хохотнул бог. — Берите же! Это — ваше оружие!
Он пнул ногой мешок. Персты Вильгельма покатились по земле.
Стрела-8
Конец июня 1775 г. от Сошествия
Река Холливел; графство Рейс
Мы идем на запад
Мы идем на запад
Шаван, убегай
Шаванка, рыдай
Ради Агаты
Мы идем на запад!
Восемь кораблей под флагами Ориджина мчали вниз по великой реке. Попутный ветер и могучее течение несли их с такой силой, что берега пролетали мимо. Пастушьи лагеря, рыбацкие причалы, стада и табуны возникали вдали — и вот уже оказывались рядом, а скоро пропадали за кормой. Все на берегу — и стар, и млад — таращили глаза, разевали рты. Едва заметив нетопыря со стрелою, рыбаки поспешно убирали сети, пастухи гнали стада прочь от Холливела. Шутка ли — северяне идут!
По правому берегу лежала земля, которую предки Эрвина много лет посещали с одною и той же целью. Страх перед кайрами здесь передавался от дедов ко внукам, входил в легенды, разлетался песнями по ветру. Видишь кайра — убей, а не можешь — беги. Берег пустел, пока эскадра шла вдоль него. Люди исчезали, как зайцы при виде всадника.
И этот очевидный, нескрываемый страх опьянял северян. Он был памятником славы их предков, монументом в честь агатовских побед. Все равно, что скульптуры всех северных героев стояли бы посреди Степи. Вот же лучшее доказательство: воины Агаты — бессмертны. Они остаются жить в страхе своих врагов.