— Прочти вслух, — потребовал Шейланд.
Джо развернул листок одной рукой, другой держа Доркастера за горло. Читать было чертовски неудобно: бумага тряслась, взгляд то и дело скакал к барону, ожидая подвоха. А следовало приглядывать еще и за баронскими солдатами: один боролся с Айви, другой зажимал разбитый нос — но каждый все еще представлял опасность.
— Милорд, будьте добры, возьмите меч барона и встаньте рядом вон с тем, носатым. Если он дернется, убейте его.
Граф так и сделал, но меч он держал скверно, совсем без сноровки.
— Читай же!
— Всякому, кто… именем Великого Дома… простите, милорд, строчки скачут… за голову графа Виттора Шейланда… кто посодействует, тот получит… Тьма сожри! — Джоакин выронил письмо. — Милорд, тут обещают целое баронство за вашу голову! Подписано герцогом Ориджином!
— А есть печать и подпись?
— Да, милорд.
— Подлинные?
— За подпись не поручусь, я давно ее не видел. А печать — весьма натуральная.
— Вот подлец! Сговорился! — вскричал граф, указывая клинком на Доркастера.
А тот взглянул на Джо:
— У меня уже есть баронство, проживу без второго. Возьми себе.
— Что?
— Рубани разок — и выйдешь отсюда бароном!
Джо поморгал, силясь понять, что ему предлагают. Неужели, предательство?.. За кого же его принимают?!
— Милорд, позвольте, я с ним покончу.
— Отчего бы и нет, — ухмыльнулся граф.
Джоакин выхватил кинжал и уже занес для удара, когда Шейланд почему-то рассмеялся.
— Постой, ха-ха-ха. Ну постой же! Отставить!
— Милорд?..
Происходило нечто странное. Айви перестал драться с баронским воином, оба сели на полу, почесывая ушибы. Шейланд бросил меч к ногам Доркастера:
— Вставайте, мой друг! Возьмите свою железку, я таким не пользуюсь.
Рука Джо разжалась от удивления. Барон поднялся, подобрал и вложил в ножны меч. Сказал не без испуга в голосе:
— Милорд, когда вы думали его остановить? Еще секунда — и страшно представить!..
— Моя вина, барон. Джоакин служит недавно, я все не привыкну, какой же он быстрый. Думал, успею еще разок пошутить, а тут уже нож… Простите, неловко вышло.
— Ну, знаете ли… Хе-хе. Хе-хе-хе.
Барон рассмеялся несколько принужденно.
Джо воскликнул:
— Милорд, что происходит?! Почему… как?..
Доркастер поднял бумагу и подал Шейланду.
— Милорд, оцените, как хорошо сделано! Это приглашение на вашу свадьбу в Первую Зиму. Мой умелец вывел чернила и написал текст заново, а печать оставил.
— Достойная работа, — признал граф. — Даже я бы не отличил.
— Так это подделка?! — ахнул Джо.
Барон продолжил, самодовольно ухмыляясь:
— Вторая такая же находится в моем замке, у сына. Все вассалы графа по пути сюда заедут к нему, и он предложит каждому сговор против меня и милорда. Каждому, кто согласится, немедленно оттяпают голову. Именно для этой надобности я оставил сыну сотню воинов.
Шейланд хлопнул его по плечу:
— Благодарю, дружище. Наша маленькая сценка окончена, теперь отпустите своих людей — им, похоже, нужен лекарь. Джоакин, вы тоже можете идти. Вы снова показали пример идеальной службы. Зайдите ко мне после вечерней песни: пришла пора вам получить желаемое.
Джоакин вышел в полном смятении, польщенный похвалой, но расстроенный унизительной проверкой. Граф испытал его так, будто все еще сомневается! Будто не хватило ночного боя, чтобы убедиться в его преданности! Если бы он хотел переметнуться к северянам, сделал бы это той ночью, и граф уже болтался бы в петле, а Джо носил двуцветный плащ! Но Ориджины — жестокое, кровожадное, волчье племя, и Джоакин никогда не встанет на их сторону, и чертовски досадно, что граф до сих пор этого не понял.
Когда вышел Айви, Джо спросил его:
— Это обычное дело у графа — такие вот проверочки?
— Ну, случается время от времени. Чаще, чем хотелось бы.
— Но я-то доказал! Я, считай, графу жизнь спас!
— Так ты и просишь многого. Захотел себе Перст Вильгельма — вот и получай. Персты кому попало не даются.
Лишь теперь у Джоакина возник вопрос:
— Айви, ты знал, что граф владеет Перстами?
— Знал.
— А другие рыцари?
— Ближайшие к милорду знали.
— Но вы Перстов не носите?
— Неа.
— Почему? Неужели граф вам не доверяет?
Айви помедлил с ответом.
— О других рыцарях не скажу, это их дело. Но лично я не хочу никаких Перстов.
— Отчего так?
— Ну, мне думается… без них лучше.
Джоакин попытался расспросить, но не добился большей ясности. Айви не был ему другом и откровенничать не стал.
Когда Джо явился к графу вечером, тот был один. Восседал под портретом отца, как в первую встречу, без никаких телохранителей и вассалов. Уединение и тишина придали обстановке торжественности. Джоакин расправил плечи, встал смирно.
— Милорд, я к вашим услугам.
Граф предложил ему сесть.
— Сир Джоакин, сегодня вы вторично проявили готовность спасти меня от смерти. Я считаю, этого достаточно для доверия. Пришла пора дать вам то, о чем вы просили.
— Перст Вильгельма, милорд?..
— Сам Перст пока не принесет вам пользы. Сейчас вы пройдете посвящение и получите силу. Но применять ее сможете лишь спустя три дня, вот тогда я вручу вам Предмет.
Джо почувствовал, как заколотилось в груди от слова «посвящение».
— Сейчас вы… научите меня говорить с Предметами?
Граф положил на стол пилюлю — спрессованный синий порошок.
— Прежде, чем вы научитесь чему-либо, вы должны уяснить два условия. — Голос графа понизился и стал звучать зловеще. — Я назову вам первое и второе. Вы ответите, готовы ли принять их. Если нет, мы распрощаемся.
Джоакин пожал плечами — звучит логично. Неясно, зачем этот драматизм в голосе графа.
— Первое, — сказал Виттор Шейланд, — по моему приказу вы будете убивать. Если я говорю, вы бьете без раздумий, как сегодня. Вы убиваете того, на кого я укажу, и не испытываете никаких сомнений. Вы даже не думаете об ответственности: я ваш лорд, ответственность на мне, вы — мое орудие. Это приемлемо для вас?
Джо нахмурился:
— Милорд, мы же воюем с северянами, верно?
— Мы воюем с теми, кто угрожает мне. Сейчас это Ориджины, и я намерен загнать их обратно в те ледники, из которых они выползли. Но если кто-то другой пойдет против меня — будь то девушка, старик или умильный щеночек — вы убьете его по моему приказу.
Джоакин скрипнул зубами:
— Мне не очень хотелось бы убивать девушек.
— Неужели! Вы видели, на что способны некоторые девицы. Вы заклинали Гарри Хога пристрелить Иону, и были совершенно правы! Женщины опасней мужчин — вам ли не знать! Но если вы изменили мнение… — граф развел руками, — вы знаете, где находится дверь.
Джо поиграл желваками.
— Но речь только о тех женщинах, которые вам угрожают?
— Разумеется! Вы прекрасно меня знаете. Я не из тех, кто нападает без причины, ради извращенного удовольствия. Моя единственная цель — защитить свое право на жизнь и свое место под солнцем! И не только свою жизнь, но и жизни всех, кто вверил их мне.
— Хорошо, милорд. Я согласен.
— Рад это слышать. И второе условие, — граф щелчком подвинул пилюлю ближе к Джоакину, — когда вы выпьете это, я получу над вами власть. Ее характер таков: я смогу убить вас, произнеся два слова. Мне не потребуется ни нож, ни яд, ни арбалет. Мне не нужно будет кричать, не обязательно даже, чтобы ваши уши уловили мой голос. Та сила, что поселится в вашем теле, имеет очень острый слух. Двух слов, сказанных шепотом, будет достаточно, чтобы вы превратились в пыль.
Джоакин сглотнул.
— Милорд, это звучит немного пугающе.
— Естественно. Я и хочу, чтобы вы запомнили этот испуг. Вы уже трижды меняли господина. Если вздумаете сменить в четвертый раз — вспомните то, что я сейчас сказал. Ваша служба следующему лорду продлится ровно столько, сколько будут звучать два коротких слова.
После паузы граф окончил:
— Но даю клятву: если будете верно служить мне, то вам нечего будет бояться, кроме проклятых Ориджинов.
Джо колебался. Условие напоминало то ли рабство, то ли темную магию, и ни то, ни другое не было ему по душе.
— Милорд, это… волшебство какое-то?
— Это жертва, сударь. Вы получаете уникальную силу. Становитесь воином с собственным Перстом Вильгельма! Таких воинов на свете меньше, чем герцогов и графов. Вы думали, подобное положение можно получить запросто? Найметесь на службу — и готово? Нет, сударь. Сверхсила не дается бесплатно. Я принес свою жертву, — взгляд графа почему-то метнулся вверх. — Вы принесете свою.
— А когда… вы освободите меня?
— Я не назвал бы это так. Вы свободный человек, а ограничены лишь в одном: в возможности нанести мне вред.
— Я имею в виду, милорд… ну, когда я смогу уйти и зажить своей жизнью?
— Когда наши враги будут повержены в прах! Когда чертовы агатовцы сполна рассчитаются за все унижения, нанесенные мне и вам! Когда имя Ориджинов станет звучать как гнусная уличная брань, а всякий потомок Агаты будет стыдиться своего рода!
В душе Джоакина потеплело. Он взял пилюлю, повертел в пальцах. Слова графа убедили его наполовину, остальное сделала сама пилюля. Была она совершенно заурядна: обычный лекарский порошок, спрессованный в комочек. Аланис пила такие во дворце, чтоб не болела щека; мама Джоакина принимала такие против одышки. У него мелькнула мысль: это же не Предмет, а просто снадобье. Никакое снадобье не может убивать по приказу! Значит, пилюля — всего лишь новая проверка!.. Граф хочет знать, что Джо абсолютно предан ему. Так пусть увидит!
Джоакин проглотил пилюлю. Граф Виттор одобрительно кивнул.
— Условия выполнены. Теперь — главное.
Он поставил на стол пузырек с густой красной жидкостью, похожей на кровь.
— Это — власть над Предметами. Выпейте и ждите. На четвертый день Предметы покорятся вам.
— Так просто?
Граф хлопнул глазами — и рассмеялся.