и шлепнуть себя по ребрам. Вроде бы, попал. Зуд прекратился.
За стенкой шатра говорил Второй из Пяти:
— Ваше величество, боюсь, не верно расставили акценты. В транспортере интересна не скорость, а принцип действия. Вы обратили внимание на термин «деконструкция»? Не забывайте о том, сколько исследований Праотец Эвриан посвятил мерцающим Предметам. Он писал об эффектах «распыления» и «испарения». Якобы, само вещество мерцающих Предметов испаряется, переходит в иную, нематериальную субстанцию, которая и порождает…
Должно быть, речи Второго очень интересовали владыку, чего не сказать о Хармоне. От обилия всяких мудреных словечек у торговца слипались глаза. Но заснуть тут, в простенке шатра, — хуже не придумаешь! Утром шатер снимут, чтобы внести на корабль, Хармона высекут плетьми, а Низу убьют. Нельзя спать, нужно выбраться и спасти ее! Осторожно, чтобы не дернуть материю, торговец стал ощупывать веревки. Непростая затея: одна рука зажата под задницей, вторая — припутана к груди. Поди нащупай ими что-нибудь! А Второй из Пяти усыпляюще варнякал за стеной:
— Выходит, что процесс этого «распыления» обычно идет сам собою, как у мерцающих Предметов, но может состояться и принудительно, под влиянием некоего воздействия…
Хармон пожалел, что пришиб паука. Тот хотя бы раздражал и не давал уснуть! Рука под задницей, так и не нащупав узла, онемела. Ноги прочно увязли в веревках, каждое движение ими раскачивало весь шатер. Оставалась одна надежда — рука на груди. Ну, еще зубы: авось получится прогрызть материю. Но это средство Хармон оставил на крайний случай.
— Не возьму в толк, милорд, — сказал владыка, чем порадовал Хармона: император тоже ни черта не понял в излияниях Второго! — Что же за транспортер и как он связан с распылением?
— Наши ученые выработали две версии на сей счет. Согласно первой, транспортер — это композитный Предмет, сочетание разнородных частей. Он обладает синергией свойств, вследствие которой…
Хармон закрыл глаза на слове «композитный», а на «синергии» всхрапнул, от чего в ужасе встрепенулся: не спать! Судорожно принялся шарить рукой, проходя веревки поочередно, нащупывая узлы. Развязать их одной рукой не удавалось. Освободить вторую — надо перекатиться, от этого качнется шатер. Но Хармон сумел подтащить веревку ко рту, схватить зубами, а рукой ослабить узел. Кажется, свободы стало больше. Он на верном пути!
— Композитный Предмет — значит, собранный из других Предметов?
— Именно так, ваше величество!
— Не его ли пытается собрать Кукловод?
— Вполне возможно, его.
— Не понимаю. Эвриан писал: транспортер — средство передвижения. Но Ориджин и Минерва считают, что Кукловод жаждет получить бессмертие. Их версия мне кажется более логичной. Ради бессмертия можно затеять опасную игру, но ради какого-то транспорта?.. Неужели корабль, даже самый быстрый, стоит такого риска?
— Хе-хе. Ваше величество, простите, но вы узко смотрите на вещи. Следует понять, что это за транспорт, каков его принцип действия. Быть может, он таков, что затмит любой эликсир бессмертия!
— Сомневаюсь… Хм, вы правы… Не о транспорте, а о ветре: он поистине силен.
То не был порыв ветра. Хармон Паула Роджер обрел достаточно свободы, чтобы стащить свои ягодицы со своей же руки. Шатер конвульсивно вздрогнул, а затекшую руку пронзило иглами. Но скоро она отошла, и Хармон потянулся к веревкам на ногах.
— Впрочем, ваше величество, есть и вторая версия на счет деконструкции. Ознакомились ли вы с главою «Вне пространства»?
— Боюсь, еще нет.
— В ней изложены интереснейшие догадки! Видите ли, по мнению Эвриана, феномен распыления свойственен всем Предметам. У некоторых этот процесс происходит постоянно и самопроизвольно, а у других…
Хорошо, что Хармон сидел. Неизвестно, как долго он дремал сидя, но в конце концов шлепнулся на спину — и проснулся.
— Кажется, я слышал храп, — отметил Второй из Пяти.
— Исключено, милорд. Мои шаваны — надежные стражи, они не уснули бы на часах.
— И тем не менее, прислушаемся.
Хармон окаменел, затаив дыхание. Вот теперь — где ж его раньше носило! — обнаружился паук. Щекотливые лапки пробежали по шее, взобрались на подбородок. Дрянь ты паскудная! Хармон выпятил губу и прицельно дунул на паука. Тот, скотина, уклонился от выстрела и перебежал на щеку. Оттуда — на нос. Мучительно захотелось чихнуть.
— Граф, ваша подозрительность переходит границы! Никто там не спит!
— Ваше величество, тише…
Сквозь ткань шатра пробивался очень тусклый свет, и Хармон смог увидеть паскуду. Крупный черный мохнатый паук сидел у него на кончике носа, задницей к торговцу… то бишь, к глазам торговца. Паук переминался с ноги на ногу, умащиваясь поудобнее. В носу неистово свербело.
— Милорд, знаете ли…
— Шшшш!
Паук сделал шаг — и сунул лапку прямиком в ноздрю. Хармон напрягся до последней жилки, сделал над собой титаническое усилие — но не сдержался. Из его груди вырвался мучительный чих, переходящий в стон отчаяния:
— Аааааа-пчхи-уууууу!
— Простите, ваше величество, — сказал Второй. — Вы правы, это не храп, а завывание ветра.
— Вот видите. А теперь ответьте, наконец: по-вашему, Предметы можно уничтожить?
— Такова версия ученых ордена: вынужденная деконструкция ведет к исчезновению Предмета.
Хармон забыл и паука, и сонливость. Хармон сел. Одним движением скинул петлю с ноги, но даже не подумал бежать. Что-что, а последние слова он понял ясно: Предметы можно уничтожить!
— Вы сказали — к исчезновению?
— И я не оговорился. До недавнего времени эта теория были лишь теорией. Но зимой из Запределья вернулся экспедиционный отряд северян. Наш агент из окружения графа Флеминга доложил о том, что видел в Запределье: форт Кукловода исчез, оставив пустое место!
— Я слышал сию байку.
— О, нет, ваше величество, это вовсе не выдумка! Наш агент в высшей степени надежен, его словам можно верить, как святому писанию. В форте Кукловода хранились десятки Предметов, извлеченных из восемнадцатого Дара. Лишь они могли быть причиной того, что видел агент: сферическая область пространства, включающая форт и кусок земли под ним, была мгновенно удалена из нашего мира. Люди впервые столкнулись с явлением деконструкции!
— Вы хотите сказать, Предметы… ммм… уничтожились, разрушились… и захватили с собою в небытие все, что находилось рядом?
— Именно так! Возможность этого явления и предсказывал отец Эвриан!
— Потрясающе! И так можно… деконструировать любой Предмет?
— По словам Эвриана, да. Нужно применить инструмент — деконструктор. Как он выглядит и действует, мы, к сожалению, не имеем понятия.
Владыка сделал паузу. В тишине Хармон слышал грохот собственного сердца. Уничтожение Предметов! Святые боги! Глория-Заступница, это же то, что нужно! Великая тайна, больше не придумаешь! Леди Магда сожрет ее и пальчики оближет!
— Зачем Кукловод уничтожил собственные Предметы?
— Возможен ряд причин. Эти Предметы могли таить в себе тайны, которые Кукловод хотел скрыть от северян. Он мог разрушить форт, чтобы устрашить врагов. Это отчасти удалось, ведь Флеминг переметнулся. Наконец, Кукловод мог просто испытать деконструктор — как ранее испытывал все виды оружия, попавшие в его руки. Вспомните Ульянину Пыль и Менсона на балу.
— Да уж… А как он сделал это?
— С помощью деконструктора, очевидно.
— Вы не поняли, граф. Мы рассуждали о том, какое устройство собирает Кукловод. Если он только сейчас приблизился к своей цели, то как мог применить деконструктор прошлой зимой?
— У меня нет ответа, ваше величество. Быть может, и не деконструктор является его целью. Однако эксперимент с фортом впечатляет своей мощью, а книга Праотца Эвриана бросает луч света на то, как это произошло.
Адриан помолчал.
— Что ж, премного благодарю вас, граф. Наши беседы всегда крайне познавательны. Теперь я должен скорее прочесть упомянутую главу.
— «Вне пространства», ваше величество.
— Я запомню.
Шурша пледами, они поднялись. Владыка проводил графа из шатра. Оставшись вдалеке от чужих ушей, Хармон скинул с себя материю и выкатился из простенка наружу.
Стояла прекрасная ночь, наполненная свежим морским бризом. Мерцала Звезда и лагерные огни, шумели поодаль волны. Хармон расправил плечи, вдохнул полной грудью воздуха с ароматом моря, ветра и горных цветов. Хорошо-то как! Сам спасен, Низа спасена, Магда довольна! Победа!..
— Вот он, шакал! — сдавленно буркнул Косматый и схватил Хармона за шиворот.
— Отведем в сторону, — шепнул Гурлах, — не будем тревожить владыку.
Его оттащили подальше от шатра и для начала отвесили кулаком в пузо. К счастью, Гурлах не имел железных рукавиц, да и гнева ему недоставало. Хармон легко справился с болью, выпрямился и уверенно сказал:
— Оставьте меня в покое, ослы.
— Ты нам солгал! — зашипел Косматый, выхватывая нож. Но спокойствие торговца озадачило шаванов — он заметил это по их позам.
— Не лгал. Не будь вы ишаками, сами поняли бы.
— Поняли — что?
— Зачем мне врать? Чтобы вы мне кишки выпустили?
— Уж мы выпустим, не сомневайся!
— А раньше я будто сомневался! Мне от вранья одна опасность, а толку — никакого. Сами подумайте, зачем?..
— Эээ…
— Но я знаю того, кому есть прямой резон. Если бы по Степи прошел слух, что Адриан переносит туда столицу, половина шаванов встала бы за него горой. Вот и думайте: владыке — двадцать тысяч всадников, мне — вспоротое брюхо. Кому больше толку от вранья?
Двое переглянулись. Гурлах потеребил нос.
— Ты что же… обвиняешь владыку во лжи?
— Он уже врал вам — когда назвал себя Охотником. Почему не может еще раз?
— Но он же знает, что мы не простим!
Хармон усмехнулся:
— Простите как миленькие. Вы ему за деньги служите, а не за громкие слова. Если б слух разлетелся, владыка обрел бы толпы союзников. А не вышло — и ладно, он ничего не потерял. Вы с ним были и без столицы — значит, и теперь останетесь. Доброй ночи, всадники.