– Нет, Великий Уррий. Это втайне сделал его канцлер. Бывший канцлер. Сияющее Око уже приказал казнить канцлера за это.
– Понимаю, – после долгой паузы сказало Существо. – Тогда почему Меня все еще не выпустили?
– Сияющее Око опасается. Опасается твоего гнева, Великий Уррий. Он прикажет магам выпустить тебя, как только убедится, что ты не держишь на него зла. Что ты не нападешь на него.
– И как он хочет убедиться в этом?
– Вот… – Нисса вытащила из-под одежды длинную веревку, блестящую серебром. – Вот! Тебе нужно позволить надеть на себя эту нить. Она ни в чем не ограничит тебя, кроме одного: не позволит напасть на правителя.
– И только?
– И только, Великий Уррий, и только. Пожалуйста, согласись. Прошу тебя!
Существо смотрело на Ниссу, на ее руки, держащие нить, смотрело на ее губы, смотрело в ее глаза.
– Я в клетке, – напомнило Оно. – Ты войдешь внутрь, чтобы надеть нить?
И снова, на долю мгновения, вспышка страха в глазах Ниссы. Появилась и тут же погасла.
– Нет, Великий Уррий. Это магическая нить. Она может вползти в клетку сама.
Существо молчало. И молчало. И молчало. Нисса ждала, не сводя с Него умоляющего взгляда.
– Я буду думать, – сказало Оно наконец. – Приходи завтра, и Я отвечу. И приведи Керса, Я хочу видеть его.
– К-керса? – растерянно повторила Нисса. – Зачем?
– Затем, что Я так хочу, – объяснило Существо. – А теперь иди. Я долгое время пыталось вырваться из клетки, Я устало. Я буду отдыхать и думать.
– Хорошо, – послушно сказала Нисса и убрала нить. – Тогда я пойду?
– Иди, – согласилось Существо, – иди… Нисса.
У корней широкого сильного дерева жили муравьи, мелкие и черные. Почти невидимые в траве, они бегали туда-сюда по своим муравьиным делам. А один из них все ползал и ползал по следам, оставленным в мягкой почве туфлями Ниссы. Ползал и ползал, а потом вдруг поспешил назад, в муравейник. И та невидимая стена, о которую так долго билось Существо, муравья пропустила.
– Что тварь? Успокоилась? – Главный тэрэсэ смотрел пристально, и под его холодным взглядом Керс нервничал все сильнее.
– Да, господин, – сказал он, поклонившись, – как видите, я не ошибся с подготовкой девчонки…
– Пока я вижу, – оборвал его тэрэсэ, – что тварь хочет встретиться с тобой. Возможно, она умнее, чем, как ты тогда выразился, «обычный деревенский дурачок»?
– Тварь очень любопытна, только и всего.
– Хорошо, если так. Чтобы удержать купол вокруг твари, потребовались силы почти всех тэрэсэ столицы. Еще несколько часов, и пришлось бы перебрасывать сюда тэрэ из дальних гарнизонов. Нам нужна мощь этого «Великого Уррия». Если твой план сработает, получишь ранг гуцэ и будешь на равных с высшими сановниками. Если нет… – Тэрэсэ не договорил, оставив угрозу висеть в воздухе.
– Тварь доверяет своей Ниссе. Все получится. – И Керс вновь поклонился, направляясь к выходу.
Заставить чешуйки рваться на части оказалось сложнее, чем Существо думало. Сложнее и больнее. Но целыми они никак не могли проползти в те крохотные щели невидимой стены, которые муравьи показали Существу. Поэтому чешуйки рвались на все более тонкие полосы, а потом ползли – упорно, целеустремленно. Чешуйка за чешуйкой, полоса за полосой, всю ночь.
А утром на рассвете кокон лохматой гусеницы, за которым Существо продолжало приглядывать, порвался, и она – но уже другая она – выползла оттуда. Расправила мягкие крылья, высушивая их, красуясь своим изменением. И Существо любовалось на свершившуюся метаморфозу, просто любовалось.
Тяжелые мысли ушли в прошлое, решение было принято.
Когда они пришли, чудовище лежало, обернувшись вокруг дерева, и нервно било о землю хвостом.
– Я думало долго, – сказало оно, – и я решило. Я не надену магическую нить. Я пришло сюда говорить с Сияющим Оком. Я буду говорить с ним. Пусть придет сюда и ничего не опасается. Я не смогу причинить ему вреда, даже если бы захотело.
Керс мысленно выругался. До чего упрямая тварь.
– Великий Уррий, – сказал он самым почтительным тоном, который смог из себя выдавить, – наш правитель очень занятой человек. Боюсь, тебе придется ждать этого визита долго.
– Я не спешу, – но, противореча словам чудовища, его хвост забил о землю быстрее.
– Великий Уррий, пожалуйста! – Девушка сложила ладони в жесте мольбы, просительно глядя на чудовище. Чудовище посмотрело на нее в ответ.
– Все будет хорошо, Нисса, – сказало оно, чуть смягчив тон, – мы ведь не спешим. Дождемся, когда правитель освободится, поговорим с ним, а потом он меня отпустит.
Керс невольно поморщился от такой наивности.
– Великий Уррий, мы не можем ждать, – отозвалась девушка, как они заранее обговаривали. – Если ты не наденешь нить, маги больше не будут меня лечить, и я… я умру!
Хвост чудовища замер, оно словно застыло. Потом медленно-медленно перевело взгляд на Керса, и тот невольно отшатнулся. Моментальной вспышкой вернулся тот страх, который он испытал, впервые посмотрев в глаза монстру. Только сейчас было еще хуже, сейчас в огненной глубине сверкала ярость.
– Если моя Нисса умрет, я убью всех, кто к этому причастен! – пообещала тварь, и хвост ее ударился о землю с такой силой, что целые пласты почвы взлетели в воздух. – Всех вас убью!
Керс сделал назад шаг, потом еще один. Во рту разом пересохло.
– Великий… – сказал он и закашлялся, – Великий Уррий, не сердись. Обещаю, я…
– Уходи, – прошипела тварь, – я больше не хочу тебя видеть. Оба уходите.
– Великий Уррий, – прошептала девушка, голос ее дрожал и срывался. – В-великий Уррий, п-пожалуйста…
Не сможет уговорить – понял Керс. Не сможет потому, что не верит собственным словам и слишком боится.
– Уходите!
И чудовище кинулось на них. Увязло в невидимых слоях материи, из которой состояли стены клетки, но словно бы не заметило этого. Кинулось снова. И снова.
Девушка не выдержала первой. Попятилась. Споткнулась, со всхлипом упала. С трудом поднялась на ноги и побежала прочь. Оглянулась – и упала снова. Поднялась и побежала вновь, в этот раз не оглядываясь.
«Тварь сидит в клетке, – сказал себе Керс. – Ей не выбраться. Тварь в клетке…»
Очередной удар сотряс землю, и магия подсказала: невидимая стена пошла трещинами.
Керс развернулся и зашагал прочь так быстро, как мог. От перехода на бег его удерживала только гордость.
Там, за спиной, тварь в последний раз ударилась о невидимую стену и замерла.
Глава 13
Главного тэрэсэ не было в столице. Какие-то дела, какие-то важные дела… А значит, у Керса еще было время все исправить.
Что-то кольнуло его в щиколотку, словно ужалила мошка, но когда тэрэ посмотрел на пострадавшее место, оно было чистым. Мошка? Странно. На окнах дворца правителя стояли магические щиты от насекомых.
Хотя о каких мелочах он думает, когда решается его судьба! Если приручить чудовище не получится, то лучшее, что может ожидать Керса, это назначение в какой-нибудь дальний гарнизон, на самой границе с Пустыней.
Тэрэ содрогнулся – этот жар, эта сушь, которую не утолит никакая вода… Эти мерзкие Песчаники, выдающие себя за людей. Это растущее чувство безнадежности. Безнадежности – потому что Пустыню невозможно остановить, потому что, рано или поздно, она возьмет свое.
Назначение на границу с Пустыней было тем же смертным приговором, только отсроченным. Нет, он должен найти способ. Должен!
В подземелье царила тишина – у правителя последние дни было плохое настроение, палачи выбивались из сил, придумывая все новые и новые виды казни, и использовали почти всех узников. Кроме одного, самого ценного. Самой ценной.
Она сидела на полу, обняв руками колени, и смотрела в пустоту перед собой.
– Все упрямишься? – сказал Керс и тоже сел на пол. – А я воду принес. Хочешь?
Девушка повернула голову. В голубоватом свете магического светильника она казалась призраком, ее и без того большие глаза были огромными. Лицо осунулось и побледнело, губы потрескались. Третий день без воды и пищи.
У Керса на мгновение дрогнуло сердце – отзвук его еще не прошедшей влюбленности. Мелькнуло воспоминание о том, как она поила его, умирающего от жажды, водой. Воспоминание о том, какой вкусной была эта вода, какими ласковыми ее руки…
Нисса не сказала ни слова, только смотрела на него, спокойно, равнодушно, как до этого смотрела на стену.
– Своим упрямством ты погубишь и себя, и Великого Уррия, – со вздохом сказал Керс.
Лишение воды и пищи – медленный способ, но действенный. Особенно учитывая, что чешуя твари, жившая на девушке, хранила ее от любых иных воздействий, обычных или магических. Если бы не заранее поставленное заклятие переноса, нацеленное сразу на эту камеру, неизвестно, удалось ли вообще поместить ее сюда.
– Если с Великим Уррием что-то случится, богиня покарает вас, – сказала Нисса тихо. – Как же вы слепы. Великий Уррий – последний шанс нашей страны на спасение.
– Именно. – Керс постарался вложить в эти слова все свое умение убеждать. Лицедейка, так тщательно подобранная им на роль Ниссы, не справилась, не смогла обмануть тварь. Только настоящая Нисса способна убедить свое ручное чудовище. – Ты ведь любишь свою родину, свой народ. Помоги нам. И помоги себе. Сияющее Око суров, но справедлив. Помоги – и он не только позволит тебе жить, но и богато одарит.
Нисса отвернулась и долго молчала, глядя в пустоту. Потом вновь посмотрела на него.
– Я не боюсь смерти. А ты, Керс? Ты боишься?
В ее вопросе не было угрозы, но тэрэ вздрогнул, вспомнив стражников, погибших или ставших калеками только потому, что пытались связать хозяйку чудовища. Из какого вещества ни были бы эти чешуйки, защищающие ее, но сквозь человеческое тело, сквозь сталь и даже сквозь магические щиты они проходили как сквозь масло. К счастью, стены подземелья в три фута толщиной, зачарованные еще древними тэрэ, оказались неприступны даже для них.