Подобного рода предубеждения долгое время господствовали в социологической и антропологической среде во многом благодаря глобальному разделению сфер интересов между двумя группами научных дисциплин: природа всегда оставалась в компетенции естественных наук, культура — общественных. Это размежевание сопровождалось отсутствием взаимного интереса — с оттенком недоверия. Любые взаимодействия между общественными и естественными науками чаще всего заканчивались непримиримой полемикой, вызванной непониманием как с одной, так и с другой стороны. Вместо того чтобы на основе по-настоящему научных дискуссий организовать междисциплинарное сотрудничество, они вступали в противоборство. Так, общественные науки решительно отказались принимать взгляды социобиологии, которая, по выражению одного из ее основателей, Эдварда О. Уилсона, предлагала «поглотить их путем фагоцитоза» (Wilson, 1975). Со своей стороны, приверженцы неодарвинистских теорий культуры — в частности, социобиология и эволюционная психология — подвергли жесткой критике все то, что они называли «стандартной моделью социальных наук» (см., например, работу Линкера (Pinker, 2002)), которая, по их мнению, представляла человека пассивным продуктом окружающей его культурной среды, полностью ответственной за его формирование. Одни с карикатурным преувеличением пытались всю культуру свести к генам, другие — отказывались признать за биологией право внести свой вклад в понимание культуры и общества. В итоге на авансцене науки остались одни разногласия, отягощенные идеологией и взаимными нападками, которые только подогревали споры и препятствовали междисциплинарному сотрудничеству.
Однако стоит нам только вникнуть в детали исследований, проводимых в рамках современной эволюционной биологии, и мысль о том, что поведение любого живого существа полностью подчинено генам, уходит на задний план. Эволюция собак служит наиболее ярким тому подтверждением. С другой стороны, с научной точки зрения совершенно непродуктивно a priori признавать за абсолютную истину утверждение, что культура представляет собой феномен, никак не связанный с природой, — феномен, который можно рассматривать лишь применительно к человеку. Короче говоря, исследовательское поле, находящееся на стыке биологической, социальной и культурной проблематики, объединяет исключительно сложный круг вопросов, которые требуют тонкой теоретической проработки — по множеству аспектов одновременно. Междисциплинарный подход заставляет отказаться от безоговорочного признания гипотезы о тотальном разделении природы и культуры (Descola, 2005) и рассматривать ее в качестве всего лишь одной из множества возможных гипотез. Тем более что все недостатки и научная непродуктивность этой гипотезы становятся очевидными уже при первом приближении, если рассматривать ее применительно к собаке и ее взаимоотношениям с человеком.
В течение последних нескольких лет стараниями некоторых социологов и антропологов, в особенности Филиппа Дескола (Descola, 2005), Бруно Латура, Мишеля Каллона (Callon, 1986) и нескольких специалистов в области этнометодологии (Goode, 2007), незыблемость границ между природой и культурой была поставлена под сомнение. В числе ученых, со своей стороны поддержавших эту же точку зрения, можно назвать Дана Спербера и его работы в области когнитивной антропологии (Sperber, 1996). Стоит отметить, что в среде общественных наук существует, хотя, может быть, и не привлекая к себе особого внимания, множество классических теоретических моделей, которые не исключают, во всяком случае a priori, что животные могут быть вовлечены в истинные социальные взаимодействия. В рамках таких моделей допускается возможность восприятия животных в качестве активных участников — конечно, совершенно особого типа, требующего отдельного определения, — социальных взаимоотношений. Речь идет о весьма разнообразных моделях, предложенных такими научными направлениями, как понимающая социология[98], этнометодология, символический интеракционизм[99], прагматическая социология, теория рационального выбора, теория игр, методологический индивидуализм, а также натуралистическими теориями, представленными во множестве вариантов. Конечно, нельзя не учитывать глубоких различий между всеми этими моделями. Однако в данном случае для нас важно другое: само существование подобных моделей подтверждает, что идея о возможности установления социальной связи человек-животное не является чем-то из ряда вон выходящим, это всего лишь точка зрения, которая никак не противоречит множеству уже опробованных теорий. Между тем с такой точкой зрения совершенно несовместимы культуралистические и радикальные конструктивистские теории. Они не допускают, что животное можно рассматривать в качестве субъекта или активного действующего лица: в рамках таких теорий животное становится всего лишь одним из элементов человеческой культуры или «социальной конструкцией». Кроме того, с признанием за животным права считаться полноценным участником социальных взаимодействий никак не согласуются теории, построенные на основании тезиса о том, что только наличие языка придает собственно человеческим феноменам неделимую целостность, которая не может быть сопоставима с феноменами, наблюдаемыми у животных. И, наконец, полностью отвергают возможность такого признания модели, подразумевающие, что обязательным атрибутом социального субъекта является рефлексивное сознание.
По большому счету, мысль о том, что такое животное, как собака, а также отношения, связывающие нас с этим животным, могут стать объектом изучения, включенным в исследовательское поле социальных наук, уже не представляется настолько дерзкой и крамольной, как это могло показаться на первый взгляд. Напротив, научные дивиденды, которые может принести эта идея, значительно превышают возможные риски. Она всего лишь позволяет задуматься о том, что социальные науки могут рассматриваться не только как науки гуманитарные, поскольку при определенных условиях в сферу их компетенции может быть интегрировано животное, выступающее в данном случае в качестве активного действующего лица. При этом совершенно не обязательно ограничиваться упрощенными схемами, вроде тех, что предлагают нам социобиологи. Именно междисциплинарный подход дает возможность разным научным дисциплинам объединить свои усилия и попытаться уловить суть процессов и явлений, связывающих в этом мире биологическое с социальным и культурным.
Изучение собаки преподносит нам еще один важный урок: лучший друг человека способен стать лучшим другом наук о человеке.
Литература
Издания на французском языке
Baratay Éric, Et l'homme créa l'animal, Paris, Odile Jacob, 2003.
Béata Claude, La Psychologie du chien, Paris, Odile Jacob, 2004 (rééd. 2008).
Cavalli-Sforza Luigi Luca, Gènes, peuples et langues, Paris, Odile Jacob, 1996.
Davidson Donald, «Animaux rationnels», Paradoxes de l'irrationalité, Combas, L'Éclat, 1991, p. 63–75.
Delort Robert, Les Animaux ont une histoire, Paris, Le Seuil, 1984.
Descola Philippe, Par-delà nature et culture, Paris, Gallimard, 2005.
Despret Vinciane, Hans, le cheval qui savait compter, Paris, Les Empêcheurs de penser en rond, 2004.
Ezvan Olivier, Idées reçues en éthologie canine, tomes 1 et 2, Maisons-Alfort, Éditions du Point Vétérinaire, 2002 et 2003.
Fontenay Elisabeth de, Le Silence des bêtes: la philosophie à l'épreuve de l'animalité, Paris, Fayard, 1998.
Lestel Dominique, Les Origines animales de la culture, Paris, Flammarion, 2001 (rééd. 2003).
Lévinas Emmanuel, «Nom d'un chien ou le droit naturel», Difficile liberté, Paris, Albin Michel, 1976 (rééd. 2006), p. 231–235.
Pageat Patrick, Pathologie du comportement du chien, Maisons-Alfort, Éditions du Point Vétérinaire, 1998.
Porcher Jocelyne, La mort n'est pas notre métier, La Tour d'Aiguës, Éditions de l'Aube, 2003.
Proust Joëlle, Comment l'esprit vient aux bêtes: essai sur la représentation, Paris, Gallimard, 1997.
Rémy Catherine, Des bêtes et des tueurs: une ethnographie de la mise à mort des animaux, Paris, Economica, à paraître.
Renck Jean-Luc, Servais Véronique, L'Éthologie: histoire naturelle du comportement, Paris, Le Seuil, 2002.
Sperber Dan, La Contagion des idées, Paris, Odile Jacob, 1996.
Tomasello Michael, Aux origines de la cognition humaine, Paris, Retz, 2004.
Uexkull Jakob von, Mondes animaux et monde humain, Paris, Denoel, 1965 (rééd. Paris, Pocket, 2004).
Vauclair Jacques, L'Intelligence de l'animal, Paris, Le Seuil, 1995.
Vialles Noélie, Le Sang et la chair: les abattoirs du pays de l'Adour, Paris, Éditions de la Maison des sciences de l'homme, 1987 (rééd. 1995).
Weber Max, Économie et société, volume 1, Paris, Plon, 1971 (rééd. Paris, Pocket, 1995).
Издания на английском языке
Arluke Arnold, Sanders Clinton, Regarding Animals, Philadephie, Temple University Press, 1996.
Budiansky Stephen, The Truth about Dogs, Londres, Orion Books, 2002.
Clutton-Brock Juliet, «Dog», in Mason Ian L. (éd.), Evolution of Domesticated Animals, Londres, Longman, 1984.
Coppinger Raymond, Coppinger Lorna, Dogs. A New Understanding of Canine Origin, Behavior, and Evolution, University of Chicago Press, 2001.
Dawkins Richard, The Selfish Gene, Oxford University Press, 1976; trad, fr.: Le Gène égoïste, Paris, Odile Jacob, 2003.
Dawkins Richard, The Ancestor's Tale, Boston, Houghton Mifflin, 2004.
Dennett Daniel C, The Intentional Stance, Cambridge, the M. I. T. Press, 1987; trad, fr.: La Stratégie de l'interprète, Paris, Gallimard, 1990.
De Waal Frans, Good Natured: The Origins of Right and Wrong in Humans and Other Animals, Cambridge, Harvard University Press, 1996; trad, fr.: Le Bon Singe: les bases naturelles de la morale, Paris, Bayard, 1997.