До запуска в замок партии туристов, в которую по билету попал Звигунов, оставалось пятнадцать минут, и он начал прохаживаться по смотровой площадке. Вокруг слышалась родная русскому сердцу речь, как будто и не уезжал из России. Много же русского народа приезжает посмотреть на землю, которая уже давно выветрила следы сапог их дедов. Есть что-то неуловимо родственное между нашими народами. Понять бы, что? Язык разный, нравы разные, отношение к порядку, дороги, медицина, образование – все разное. Может, только военное и связывает нас?
Звигунов подошел к ограждению площадки, стараясь не смотреть вниз – боялся высоты. Вдалеке, в ущелье, виднелся легкий мост над водопадом. Красиво! На одной из скал, прямо напротив смотровой площадки на голых камнях была выложена надпись, судя по готическому шрифту, на немецком языке. Надпись была удачно подсвечена спрятанными светильниками, создавая какой-то мистический эффект. «Молодцы же немцы!» – не смог сдержать своего восхищения Звигунов. Любопытство охватило его, и он обратился к землякам с просьбой перевести надпись на скале. Те с удивлением смотрели на скалу, потом с еще большим удивлением на него, потом, догадавшись о чем-то своем, спешно отходили от него и поглядывали на него, как на ненормального. Один мужик с рязанской интеллигентностью на лице даже толкнул его, добавив что-то вроде: «Напился – будь человеком!»
Но любопытство – это такая вещь, которую преодолеть непросто. «Что же там…, написано?» – продолжал любопытствовать Звигунов. И вдруг, а ведь надо было просто подождать, надпись сменилась – теперь она была на русском языке: «Золото партии. Закладка № 3. Заложено 5 мая 1945 года. Вес – 30 тонн. Закрыто цвергом Зигблицем». Совсем другое дело – это такая инсталляция для туристов. Как бы напоминание о недалеком прошлом в отношениях России и Германии. А цверги – это, наверное, какой-то военный чин в тогдашнем вермахте.
Прогулка по замку произвела на Звигунова сильное впечатление. Он был поражен обилием залов, комнаток, переходов, галерей, лесенок, эркеров, закутков, дверей и прочих архитектурных штуковин. Увлекшись деталями убранства и украшений, Звигунов чуть отстал от товарищей по экскурсии, продолжая слушать в выданный телефончик комментарии на русском языке. Он осторожно приблизился к одной из портьер и чуть отодвинул ее в сторону. За ней была дверь. Оглянувшись, Звигунов потянул ее на себя – не открывается. Толкнул от себя, и дверь вдруг поддалась и открылась внутрь. От двери уходил освещенный коридор. Расценив освещение как признак безопасности, Звигунов решил попробовать догнать свою группу по этому коридорчику, который, судя по всему, вел как раз туда, куда направились туристы. И он поспешил по коридору. Из телефончика лилась речь какой-то девчонки о том, что этот замок построен его хозяином под впечатлением от опер Вагнера…
Коридор – ровный и сухой, с каменным полом – делал повороты, и вскоре впереди показался свет, как если бы там был хорошо освещенный зал. Тронный зал. У дальней стены действительно большого зала на постаменте действительно стоял трон – большой стул с высокой спинкой, и все это расписано и усеяно чем-то блестящим, наподобие самоцветов. За троном стоял пожилой мужчина в униформе – видимо, смотритель зала. Он строго и в то же время как-то растерянно смотрел на Звигунова. Это потому что турист без экскурсии – непорядок. Виновато улыбаясь, Звигунов напряг свой талант полиглота и выложил какое-то подобие извинений.
Смотритель стоял, как истукан, и только мелко тряс головой – наверное, прилично старый уже. Пожалев старика, Звигунов отправился по коридору обратно, чтобы догнать своих. Дверь без труда открылась наружу. Звигунов не обратил на это внимания, а то бы еще раз восхитился инженерными талантами немцев – даже старинные двери могут открываться в обе стороны. Осторожно притворив за собой дверь, чтобы не хлопнула, Звигунов удовлетворенно замкнул ее привычным для него заклинанием.
На стол Премьера легла докладная записка, из содержания которой он понял, что резидентура не справилась с заданием найти и взять под контроль Звигунова. На кону интересы огромной страны. Ситуация грозила выйти из-под контроля. «Мочить!» – решил стратег.
Глава 5,которой суждено стать заключительной, но это еще как сказать, потому что, как говорится, «бабушка надвое сказала!»
Первый Цверг, которого все зовут ПеЦ, смешав в этом уважение и страх, и сам немного струхнул. И было отчего. Маг, приехавший из России по договоренности между российским и германским правительствами, вел себя все более странно. Предполагалось, что, имея на этот счет четкие и определенные инструкции, русский маг будет ждать встречи с цвергами, которую организует либо немецкая сторона, либо немецкая совместно с русской. Затем, определившись с формой участия и ее магической составляющей, маг должен приступить к исполнению своей миссии – снять заклятие с золотого запаса европейских стран, хранящих свое золото в Альпах, но не в мире людей, а в мире цвергов, что и делало драгоценный металл недоступным для человека, который, как известно, всегда найдет что-то, пребывая в поисках, либо, что чаще, найдет случайно. Для этого у людей есть специальное заклинание, положенное на музыку (песня – одна из форм речевой магии), и слова эти таковы: «Кто ищет, тот всегда найдет!» Вот и попробуй спрячь что-то от людей!
Люди всегда казались цвергам аномалией божественного замысла. К слову, это только в мире людей праотца и прамать выгнали из Эдема за опустошение райских садов. Цверги просто начали в свое время существовать и жили себе дальше без потрясений вселенского масштаба. Даже то, что временами и перед цвергами вставали проблемы, например, в отношениях нижних и верхних цвергов, не имело таких высоких градусов, как это принято у людей. Однако и этому случаю было объяснение, пусть хотя бы и на уровне гипотез. Люди каким– то образом умудрялись не только проникать в параллельный мир цвергов, но и оставляли там свои более чем проблемные следы – попросту говоря, вступали в контакты с женской частью населения цвергов. Это происходило, разумеется, единично, а выявленные случаи всегда карались отселением родившихся детей в реальность людей, что формировало малый, но все же наличествующий процент подкидышей. И, тем не менее, ген человека со всем его непростым форматом и профилем мутировал в цвергах, делая свое дело подобно ложке дегтя в бочке меда крепкой конституции горных жителей параллельной реальности.
Считается также, что известную долю цивилизационных успехов люди имеют именно по причине присутствия гена цвергов в их человеческой крови. Великие изобретения и открытия, как это законно считают цверги, были сделаны людьми с участием миллиардных долей генотипа цвергов в людской природе. Ну, и уж если быть объективными, существует вполне обоснованная версия о том, что большому числу магов среди людей человечество также обязано цвергам – ведь они имеют гораздо более продолжительную историю своего существования. Оно всегда так бывает при смешении чего бы то ни было, и крови в том числе. Еще великий маг Дарвин говорил о том, что создавая вариации в потомстве, живые существа повышают потенциал выживания вида – кто-то да и приспособится к новым условиям существования. Люди оказались самыми вариативными и приспособляемыми, более того, из всех известных цвергам разумных существ в параллельных мирах люди оказались самыми способными к изменению окружающей среды в пользу своих нужд и даже просто прихоти. Еще один современный маг из людей даже составил очень мощное заклинание, усилив его мелодией: «Не надо прогибаться под изменчивый мир, пусть этот мир прогнется под нас!» Так открытие мага Дарвина стало повседневным лозунгом современных магов, которых среди людей становилось все больше и больше.
Вот и русский маг Звигунов был крайне странным, необычным, неординарным – не таким, как все нормальные маги, даже при условии всеобщей ненормальности людей как таковых. Маг творил чудеса самого разного ассортимента и калибра – от раскручивания стрелки компаса до гейзенберговской магии материализации и дематериализации чего бы то ни было. Русский маг легко создавал переходы из реальности людей в реальность цвергов. Он даже вошел в тронный зал ПеЦа, легко миновав многоярусные магические защиты, чем изрядно напугал старика. И снова казалось, что русский маг делает что-то не так, неправильно, как если бы не ведал, что творит. Более того, он делает вид, что ничего такого и не происходит.
Прочитав маркер на хранилище, который не мог быть видимым даже цвергам и уж тем более кому-то из людей, русский маг Звигунов вплотную подобрался к святая святых – месту хранения немецкого золота. Замок и раньше использовался для перемещения золотого запаса из мира людей в мир цвергов и обратно. Собственно, он и строился именно для этого, потому и похож на средневековый, что копировал успешные варианты пунктов транспортировки золота, собрав лучшее из архитектурно-магических образцов. Немецкая сторона буквально в считаные дни соорудила ремонтностроительные леса вокруг замка, чтобы поддержать легенду, с опорой на которую туристическая достопримечательность будет закрыта для посещения туристами, чтобы те не мешали конспиративной перевозке золота. Это если Звигунов вернет его в реальность людей. И это не в смысле «сможет», а в смысле «захочет». Опасения ПеЦа на счет русского мага принимали все более твердые очертания. Старое сердце что-то чувствовало, а чувствам старик доверял.
И вот, в придачу к переживаниям ПеЦа, пришло срочное сообщение об еще одном проникновении Звигунова в реальность цвергов. На этот раз это было не менее тревожно, чем неожиданное появление русского в тронном зале. На этот раз Звигунов попал в мир нижних цвергов, и что он там делал – неизвестно. А вдруг нижние цверги почувствовали опасность остаться без золота для украшения жилищ и вступили с русским в свои собственные тайные переговоры?