Звигунов вдруг захотел еще чаю. Он посмотрел на чайник и подумал про себя: «Ну что…, попить, что ли, чайку?», и чайник вдруг загорелся огоньком включения. «Термореле!» – догадался Звигунов.
«Опять колдует!» – подумал Клаус, увидев очередное магическое представление – включение электроприборов на расстоянии.
Глава 4,в которой стороны вступают в контакт, но и это происходит как-то не так, как было бы привычно обычному уму
Зигшпиль пребывал под впечатлением от увиденного, а увидел он мага. Маг это был какой-то не такой, какими они должны быть. Обычные маги обычно творят магию нарочито, эпатажно, с чувством – хмурят брови, грохочут голосом или загадочно взмахивают руками, особенно, если в руке что– нибудь вроде посоха или волшебной палочки. Этот же маг, русский, творил более чем убедительную магию весьма высокого градуса, но делал это как-то между прочим, проходя мимо, не задумываясь. В исполнении русского мага его магия была каким-то обыденным делом. Вот этим-то люди и страшны – они могут быть сильными магами и не придавать этому никакого особого значения.
Сами цверги, ввиду приличной продолжительности жизни, исчисляемой в их подземных годах, были к зрелому возрасту крепкими магами. Однако только единицы могли добиваться изменения физического пространства. Ну, может, что-то мелкое: раскачать маятник или слегка расшевелить стрелку компаса. Воздвигнуть, создать или, наоборот, сломать что-нибудь крупное, вроде скалы, камня или какого-нибудь домика из камней, им не под силу. Говорят, что этой силой обладают особые сильные и очень старые маги из цвергов, к которым, без сомнения, относятся верховные цверги, управляющие подземным миром, и, конечно, Первый Цверг – премьер цвергов, которого за глаза и с боязливым уважением зовут «ПЦ» (произносится «Пец»). Именно премьер и вызвал Зигшпиля к себе на аудиенцию, чтобы заслушать, что было и круто, и страшновато одновременно.
Следуя нужным маршрутом по лабиринту коридоров и лестниц с уровня на уровень, отказавшись от транспортеров и лифтов, чтобы было время подумать и подготовиться, Зигшпиль вдруг почувствовал напряжение пространства, затем все вокруг него стало расплываться, и вдруг прямо перед цвергом стала вырастать из ничего лестница вверх – ступенька за ступенькой. Камни как будто возникали из воздуха, стремясь куда-то вверх. Зигшпиль, замерев, наблюдал за этим необычным явлением. Над верхней ступенькой вспыхнул свет – это отрылась какая-то дверь, и в светящемся дверном проеме показался знакомый силуэт и узнаваемая физиономия – русский маг. Цверг понадеялся, что его не видно в темноте, и стоял, не шелохнувшись. Русский захлопнул дверь, и ступеньки стали пропадать одна за другой сверху вниз до тех пор, пока последняя, нижняя не исчезла вовсе. После этого и дверь наверху затянуло кирпичной кладкой.
Зигшпиль, обалдев, продолжал стоять, пытаясь осознать, что же произошло. Получается так, что русский маг не просто легко проник в параллельную реальность цвергов, создав в нее вход из своей, человеческой реальности, он создавал материю. Это было слишком круто и нереально, чтобы поверить в это. Если же окажется, что маг не изъял из пространства материю в одном месте, чтобы сконцентрировать ее в определенной форме в другой, то это означает только одно – способность управлять переходом волновой энергии в материю и обратно. И цверги, и люди знают об этом эффекте, как о «принципе Гейзенберга» – открытии великого мага людей, открывшего такой переход. Русский маг – даже и не маг, судя по его магической мощи. Это уже совсем другой уровень, о котором даже цверги, будучи не сильно суеверными, все же говорят с осторожностью.
Перед цвергом вновь стали из ничего вырастать ступеньки, однако вверху ничего не было видно, но, судя по всему, дверь – та самая дверь – снова открылась и закрылась опять. Это было уже слишком, и цверг бросился бежать, петляя по коридорам. Ну прямо как дети людей, когда они бегут, орут и размахивают руками.
Премьер цвергов – ПеЦ – ждал Зигшпиля, надеясь, что тот не торопится, поскольку ему хотелось продлить время своих размышлений. А поразмышлять было о чем. Русские действительно прислали необычайно могущественного мага, и он, похоже на то, сможет снять заклятие с золота, которое…
Золото – это особый, сам в себе магический артефакт. Всему, что сделано из золота, оно придает особую силу, добавляя к магии знаков и символов не просто довесок, а становясь чем-то вроде умножителя. Так, если обычный крестик обладает некоторой силой, как религиозный артефакт, то крестик из золота многократно сильнее. Золото практически не исчезает, не испаряется при плавке и литье, не окисляется и не ржавеет. Именно по этой причине его выгодно хранить. Именно по этой причине у цвергов могли возникнуть неприятности в случае снятия заклятия с золотых запасов людей. Это давняя история и головная боль ПеЦа.
Все началось с того, что по завершении последней войны людей на территории Альп нижние цверги ни с того ни с сего стали надоедать верхним набегами и грабежами. К золоту они проникнуть не могли – заколдовано, а вот напасть, побить, а то и убить кого-то из верхних цвергов, украсть что-нибудь или кого-нибудь ограбить, сломать какой-нибудь из многочисленных механизмов – это они запросто.
Нижние цверги малочисленны, но злобны и агрессивны. Создавать, строить или конструировать что-либо они не могли и не желали этому учиться. И так они достали верхних цвергов, что те отложили свои инженерные и ювелирные дела, вооружились и нагрянули в горный нижний мир нижних цвергов, и вытеснили их оттуда еще ниже – туда, где было уже гораздо горячее ввиду близости магмы. Сами же, чтобы нижним не было куда возвращаться, заселили их оставленные дома добровольцами из числа верхних цвергов, которые не только привели в порядок убогие пещеры, но привнесли в эти края довольно много цивилизации и порядка. Через некоторое время нижний и верхний миры уже почти не отличались друг от друга. Может, только тем, что обилие источников минеральной воды сделало эти места чем-то вроде курортов, на которых любили отдыхать многие верхние цверги. В общем, стало это запущенное ранее место всецверговской здравницей.
Нижние цверги успели изрядно закалиться на рудниках, сплотились, физически окрепли и стали потихоньку возвращаться на свою родину. Верхние цверги, как это всегда бывает у благополучных людей, потеряли бдительность и пребывали в настроениях всепрощения и всепозволения. Как-то так случилось, что нижних цвергов становилось все больше и больше в этой популярной здравнице. И наконец настал день, когда благодушию верхних цвергов пришел конец – нижние цверги подняли восстание. Несмотря на превосходящие силы верхних цвергов, нижние мало помалу закрепились на этих территориях, вытеснив чужаков. Ни те, ни другие не желали уступать и успокоиться. Война продолжалась долгие годы.
И вот однажды ПеЦу в голову пришла идея, воплощение которой сулило прекращение войны – верхние цверги предложили нижним что-то вроде компенсации за ссылку в рудники и стали выделять материалы для украшения жилищ. Аппетиты нижних цвергов росли, и вскоре их уже не устраивали самоцветы – подавай золото, а его было много, тем более никто уже не сомневался, что люди уже не смогут забрать его никогда. И все же (нужно отдать должное ПеЦу), он не тратил золотого запаса людей – тратилась только та его часть, которая полагалась цвергам за услуги хранения. Правда, еще давно, когда и люди смирились с мыслью о том, что золота им не видать уже больше никогда, возникло дополнение к тысячелетнему соглашению – ежегодно снижать процент, полагающийся цвергам за хранение золота людей. Эти поправки были приняты всеми вкладчиками в необычные альпийские кладовые.
Произведя несложные подсчеты, ПеЦ определил пределы, за которые нельзя выходить, чтобы цверги не стали должниками людей. Исходя из этого, впереди было еще около сотни лет, на которые рассчитывал ПеЦ в надежде перековать, переделать, перевоспитать нижних цвергов, чтобы ассимилировать их в свой мир и больше никогда не иметь проблем. Нижние же цверги наращивали аппетиты, и по реальности цвергов распространялась молва о сказочном богатстве жилищ и мест общего пользования нижнего мира. Все это было более чем богато украшено золотом – золотом людей.
Теперь же эта задумка оказывалась под угрозой того обстоятельства, что люди, соскучившись по золоту, заберут его в одночасье. Кроме того, в приальпийских странах гуляет то ли кризис, то ли его призрак. И старый мудрый цверг, верховный цверг ПеЦ решил сделать ставку на переговоры с русским магом, добившись от него обещания, что люди не смогут забирать сразу помногу золота. Идеальной мечтой ПеЦа была бы такая картина: график выдачи золота – по одной стране в месяц, и не более одной сотой части вклада за одну выдачу. Если бы маг принял предложение ПеЦа, то достаточно было бы наложить такое ограничение специальным заклятьем, подобным тому, какое наложил кто-то из русских более полувека назад.
То, что Звигунов имеет такую силу, ПеЦ нисколько не сомневался. А когда молодой цверг Зигшпиль в числе других эпизодов своего рассказа упомянул о лестнице и двери, которые русский маг, легко материализовал и дематериализовал, стало ясно, что это маг огромной силы или даже… Ну не будем сгущать, еще накликаем.
Теперь же, выслушав Зигшпиля, верховный цверг искал ответ на вопрос о том, как именно провести переговоры – где и в какой форме. Понятно, что русский легко может войти в мир цвергов и будет, скорее всего, пребывать здесь в естественном виде – то есть материально, а не так, как цверги, путешествующие в мире людей лишь своей нематериальной составляющей. Насколько это опасно для цвергов, сказать было трудно. Похоже, русский маг может все (ну или почти все). Предстояло решить и вопрос о том, что предложить магу в обмен на его в высшей степени полезную для цвергов услугу. Но это ПеЦ сделает в одиночестве и тишине, отпустив молодого цверга с каким-нибудь заданием – чутье подсказывало, что в картине о русском не хватает какой-то важной детали.