– Конечно. Давайте сделаем это, – сказала Кейт. – Тогда, когда Стражи убьют вас в 2021 году, я снова почувствую запах опаленных крыльев.
– У нее сейчас готический период? – спросил Ангел у Ороро.
– Я здесь, Уоррен. Ты можешь говорить со мной как с испуганным ребенком, если хочешь, но по моим внутренним ощущениям три часа назад я контрабандно пронесла в лагерь Глушитель, а Логан спас меня от бандитов. А по пути в наш барак я проходила мимо твоей могилы. Смейся надо мной, если тебе так нравится.
Он посмотрел на нее, затем на Логана и перевел взгляд на Ороро.
– Что ж, похоже, она говорит серьезно. Думаю, для начала нам надо попытаться добраться до слушания, прежде чем оно начнется, чтобы Ксавьер мог вволю порыться в ее голове.
Они дошли до лимузина, ожидающего перед жилой высоткой. Ангел назвал водителю адрес, а затем поднял стеклянную перегородку.
– Извиниться передо мной ты сможешь после того, как мы увидим профессора, – сказала Кейт.
– За что? – удивился Уоррен.
– За недоверие ко мне.
– Не думаю, малышка Китти. Даже если твоя история окажется правдой, в чем я сомневаюсь, ты ведь не ждешь, что я стану извиняться за свой рационализм.
– Рационально стоит отнестись к следующему обстоятельству, – сказала Ороро. – В «Макс Икс» был Страж. Думаю, кто-то играет на сомнениях сенатора Келли, чтобы убедить власти снова развернуть программу Стражей. Это выглядит достаточно зловеще, даже если бы у нас не было истории Китти.
– Согласен, – сказал Уоррен. – Мы изучим это. Но мне не нужно верить в волшебные сказки об обмене телами и путешествиях во времени, чтобы знать, что Клуб Адского Пламени и Стражи представляют собой угрозу. У нас достаточно проблем, чтобы не покупаться на каждую услышанную сумасшедшую историю.
С момента приземления в Вашингтоне Логан не произнес ни слова, но теперь он это сделал:
– Увидишь, братишка.
– Думаешь? Она даже тебя убедила?!
– Не совсем. Но ее слов мне достаточно, чтобы понять: нужно попасть на слушание как можно скорее.
Уоррен посмотрел на Курта:
– А как насчет тебя, mein Freund9? Ты не веришь в это, правда?
– Верю, – сказал Курт. – Думаю, что и ты бы поверил, если бы увидел изменения, которые с ней произошли.
Уоррен имел доступ к закрытым служебным парковкам то ли благодаря своему влиянию, то ли потому, что Ксавьер был в списке свидетелей. Как бы то ни было, они нашли место на стоянке, и, покинув лимузин, группа – за исключением Логана и Курта, которые решили не показываться на глаза публике, – прошла в здание через дальний вход. На минуту они остановились в холле, чтобы взглянуть на экран монитора, транслирующего ход слушания.
Камеры были установлены так, как это было принято для слушаний, представляющих интерес для общественности. Слушания по политическим вопросам проводили перед утомленными репортерами и общественными деятелями. Но стоило перейти к социальным проблемам, как раздавались громкие голоса, пытавшиеся заглушить галерку и прервать слушания скандированиями лозунгов.
Аналогичная ситуация наблюдалась и на сей раз: протестующие против мутантов собрались на балконе с плакатами и выкрикивали свои лозунги настолько громко, насколько им позволяли правила проведения заседаний. На самом деле эти правила можно было трактовать по-разному, но группа, похоже, хорошо отрепетировала свои действия – или же сенатские приставы решили проявить некоторую симпатию к антимутантской точке зрения.
Зал слушаний представлял собой прямоугольное помещение, разделенное проходами на три стороны. Вдоль четвертой на подиуме стоял длинный стол, обращенный еще к одному столу, установленному перед зрительскими местами. За столом на подиуме сидели десять сенаторов – членов специального комитета по сверхчеловеческой безопасности; один стул, принадлежащий сенатору Роберту Келли, не был занят. Сенатор ходил по залу, показывая всем, что он нервничает.
Чарльз Ксавьер и Мойра Мактаггерт за столом свидетелей ждали, когда сенатор закончит свою вступительную речь. Ксавьер был привычно собран и безупречно одет, а на его бритой голове не было и капельки пота, несмотря на жару от дюжины телевизионных ламп. Ороро узнала его любимое зеленое одеяло, которое он обычно накидывал на ноги. Мойра непринужденно сидела рядом с профессором в сшитом на заказ костюме истинной аристократки, с волосами, тщательно зачесанными назад так, как если бы она сейчас проводила какие-то исследования и они могли ей мешать. Внешне оба казались совершенно бесстрастными, но Ороро была абсолютно уверена: обладай она телепатическим даром Ксавьера, в их мыслях она бы услышала много нелестных слов о сенаторе.
– Мы собрались здесь, чтобы обсудить вопрос, имеющий важное национальное, а также международное значение, – говорил Келли. – Это не охота на ведьм, но – надеемся и молимся – поиск истины. Многое изменилось в нашем мире, и сегодня мы сталкиваемся с ситуациями и угрозами, с которыми не сталкивались предыдущие поколения.
Келли расхаживал по залу так, чтобы донести свои мысли до всех присутствующих и чтобы лицо постоянно находилось в фокусе хотя бы одной телекамеры.
– Одно из таких изменений – появление так называемого Homo superior10. – Он медленно и четко произнес два последних слова на латыни, сделал эффектную паузу и перевел дух. – Мутанты! Плоть от нашей плоти, кровь от нашей крови, они обладают силами и способностями, которые отличают их не только друг от друга, но и – скажем прямо! – от всего остального человечества. Сегодня среди наших свидетелей профессор Чарльз Ксавьер – всемирно известный эксперт по генетике и ярый адвокат мутантов, включая его протеже, известных как Люди Икс. На слушании также присутствует доктор Мойра Мактаггерт из Эдинбургского университета, чья работа по генетике человека и механике генетической мутации заслуженно, на мой взгляд, завоевала Нобелевскую премию. Доктор Ксавьер и доктор Мактаггерт, большое спасибо за то, что пришли.
– Очень рад, – сказал Чарльз.
– Счастлива быть здесь, – произнесла Мойра, хотя выражение ее лица говорило об обратном.
По галерке прокатилась волна шепота, когда в зал вошла группа Людей Икс. Ороро, Питер, Китти и Уоррен пробрались к местам, зарезервированным для друзей и сторонников тех, кого вызвали для дачи показаний. Некоторые из протестующих узнали их и начали открыто роптать, впрочем, не настолько громко, чтобы их услышали судебные приставы.
Уоррен вел группу, и Ороро подумала, что его слава и фотогеничный профиль привлекут внимание собравшихся, представив их в лучшем свете. Возможно, это было цинично, но она полагала, что имидж Людей Икс в глазах общественности был в какой-то мере более важным фактором для их выживания, чем борьба против Братства.
Или, по крайней мере, так было до сегодняшнего дня, если верить Кейт Прайд. Хотя на этот счет Оро-ро все еще не была уверена. Ей хотелось верить Кейт, но она привыкла доверять инстинктам Логана, и ее мучил этот внутренний конфликт.
Сам Логан на слушание не пошел. Так же, как и Ночной Змей. Ни один из них, особенно Курт, не верил в то, что пиарщики называют «хорошей картинкой». Курт сидел на парковке в машине Уоррена, готовый прийти, если понадобится, в любой момент. Логан решил использовать время ожидания для разведки – старый инстинкт одинокого волка вновь пробуждался в нем. Вероятно, он выискивал в толпе членов Братства.
Все, особенно телеоператоры, обученные распознавать лица знаменитостей, приветствовали Уоррена. Блестящее сочетание его внешности, денег и крыльев сделали его одним из самых узнаваемых людей в стране, но это его мало беспокоило. Съемочные группы сместили свои позиции, чтобы поймать в кадр и Уоррена, и выступающего сенатора. Один из репортеров подошел и сунул микрофон ему под нос.
– Не сейчас, – сказал Уоррен с обезоруживающей улыбкой. – Возможно, после завершения слушания. Мы здесь просто для того, чтобы смотреть, как и все остальные.
«Как и все остальные, – подумала Ороро. – Правда, мы знаем то, что неизвестно другим».
Сколько присутствующих здесь людей поддержат идею о будущем без мутантов? Их наверняка будет больше, чем тех, кто ей воспротивится, она знала это. Сенатор Келли был более или менее достойным человеком, но его слова и действия были продиктованы страхом, а страх мешает людям делать правильный выбор. В мире, где мутантов было, по крайней мере, в тысячу раз меньше, чем обычных людей, неверный выбор обезумевших от страха людей мог привести к разрушительным и непредсказуемым последствиям.
Иногда Ороро думала, что Люди Икс напрасно не прислушивались к Магнето. Не соглашались, а не слушали. Мутанты ни в коем случае не должны пытаться побеждать обычных людей, но им явно не мешало бы делать что-то, чтобы защитить свое имя.
Они рассчитывали, что их имя защитит Ксавьер. Они всегда рассчитывали на него, понимая: без такой поддержки они станут отверженными, и, вполне вероятно, мир придет к тому, что Кейт рассказала им этим утром.
Ороро заметила, что Ксавьер отвернулся от Келли и смотрит в ее сторону так, как будто услышал ее мысли о нем. А затем она почувствовала прикосновение его разума. Нежное и твердое в одно и то же время.
«Ороро. В Нью-Мексико все нормально? Ты чем-то обеспокоена».
«Профессор, с момента нашего последнего разговора произошли некоторые изменения. Рассказ о них займет время».
«Тогда открой мне свой разум. На это не потребуется больше одного мгновения».
Ороро не любила позволять кому-либо рыться в своем сознании, даже профессору, но она не могла найти лучшего способа решить ситуацию.
«Да».
Она почувствовала присутствие Ксавьера – короткое, но достаточное для того, чтобы привести в расстройство ее мозг и желудок. Затем он ушел, оставив в ее сознании непродолжительные шок, опасение и любопытство. Оро-ро скосила глаза влево, туда, где между ней и Питером сидела Китти. Уоррен сидел с другой стороны, на крайнем стуле, так чтобы быть на переднем плане и оставаться в фокусе направленных на него камер.