Мистер Коттедж схватился за кольцо и, опираясь спиной о край уступа, просунул ногу в другое кольцо. Прислушавшись на минуту к шорохам наверху, он начал спуск.
Спускаться пришлось невероятно долго. Мистер Коттедж даже пожалел, что не начал отсчет колец с самого начала. Позади осталась не одна сотня. Но, вытягивая шею и заглядывая через плечо вниз, он по-прежнему видел только темную бездну. Темнота стала непроницаемой. Лунный свет проникал в ущелье неглубоко, кромешный мрак нарушало лишь слабое свечение тумана над головой. К тому же луна, похоже, откатилась в сторону.
Мистер Коттедж то спускался вплотную к стене, то на некотором отдалении от нее. Веревочная лестница терялась в темной бездонной пустоте, и каждое кольцо приходилось находить на ощупь, так что подошвы и ладони были натерты до крови и болели. Его всполошила новая неприятная мысль: что, если утопийцы начнут подниматься по лестнице снизу? Но он бы это заметил – веревки натянутся и задрожат, и он успеет крикнуть: «Я землянин, дайте мне спуститься. Я никому не причиню вреда».
Мистер Коттедж на пробу произнес эту фразу вслух. Ущелье отозвалось эхом, никакого другого ответа не последовало.
Он снова погрузился в угрюмое молчание, стараясь двигаться как можно равномернее, потому что теперь все прочие желания заглушала жажда поскорее слезть с чертовой лестницы и дать отдых ладоням и ступням, горящим огнем.
«Звяк-звяк», вспышка зеленого света.
Мистер Коттедж застыл на месте, вглядываясь в глубину расселины. Еще одна зеленая вспышка! Она обозначила дно ущелья, которое, похоже, по-прежнему находилось на гигантском расстоянии. Что-то двигалось вдоль ущелья, но он не мог толком разглядеть, что именно. Сначала ему показалось, что по дну ущелья, извиваясь, ползет, гигантский змей, потом он решил, что это, должно быть, толстый кабель – его волокла группа утопийцев. Однако воображение отказывалось понять, как всего три-четыре смутно маячившие фигуры могли тащить такой огромный кабель. Казалось, что голова кабеля-змеи наискось поднималась по скале сама собой. Вероятно, ее тянули вверх на канатах, которые он не разглядел. Мистер Коттедж подождал третьей вспышки, но ее не последовало. Он прислушался, но ничего, кроме замеченного в самом начале вибрирующего гула, похожего на мягкое урчание какого-то двигателя, не уловил.
Он возобновил спуск.
Ноги наконец совершенно неожиданно коснулись твердой опоры. Веревочная лестница спускалась на несколько ярдов ниже этого выступа и обрывалась. Она все больше раскачивалась, мистер Коттедж, очевидно, спустился почти до самого ее конца, как вдруг увидел едва заметные очертания вырубленной в скале почти горизонтальной штольни. Он выпростал ногу из кольца, потрогал носком край площадки и снова оттолкнулся от него. Мистер Коттедж так измучился и устал, что некоторое время не мог заставить себя отпустить спасительную лестницу и встать на площадку обеими ногами. Он мысленно представил себе, как это сделает, затем высвободил ступни и немного оттолкнулся ими от скалы, качнулся назад, выбирая положение поудобнее, чтобы рассчитать соскок на площадку. Повторив этот маневр дважды, он наконец набрался храбрости, чтобы отпустить лестницу и спрыгнуть на землю. Лестница ушла в темноту, но тут же вернулась и шаловливо шлепнула его по лопатке.
Штольня была вырублена в жиле какого-то кристаллического минерала. В стенах были проделаны шурфы размером в человеческий рост. Мистер Коттедж некоторое время на ощупь пробирался по штольне. Если она была частью шахты, то у нее должен быть подъем наверх и выход. Журчание горной речки здесь было намного громче; по прикидке мистера Коттеджа, он спустился с утеса на две трети его высоты и решил, что будет разумнее дождаться рассвета. Светящийся циферблат часов подсказывал, что сейчас четыре утра. До рассвета осталось совсем немного. Он нашел место поудобнее и сел на землю, привалившись спиной к скале.
Ему показалось, что рассвет наступил очень уж быстро. На самом деле его сморил сон. Часы показывали полшестого.
Мистер Коттедж вышел на край штольни и взглянул наверх, туда, где ночью видел кабель. В слабом, бледном свете все предметы казались черно-белыми, но сохраняли четкие контуры. Стенки ущелья устремлялись вверх, казалось, на бесконечную высоту и пропадали в облаках. Внизу мелькнула фигура утопийца и скрылась за поворотом ущелья. Мистер Коттедж решил, что кабель пролегал так близко к стене утеса, что его просто не было видно.
Из штольни не было спуска вниз, однако ярдах в тридцати – сорока от нее к противоположной стороне расселины под острым углом вели пять-шесть черных тросов канатной дороги. Их невозможно было не заметить. Мистер Коттедж направился к ним. По каждому несущему тросу ходила небольшая вагонетка с большим крюком под днищем. На двух из пяти тросов вагонетки находились на стороне штольни. Мистер Коттедж осмотрел их и сделал вывод, что вагонетки удерживает на месте щеколда. Он открыл щеколду на одной, и та мгновенно понеслась вниз, едва не столкнув его в пропасть, но он успел схватиться за трос и увидел, как вагонетка птицей спланировала на песчаный берег по другую сторону горной речки и там остановилась. Путь показался ему надежным.
Его нервы и воля были так напряжены, тело сотрясала дрожь, что он долго не мог решиться взяться за крюк и открыть щеколду. Затем быстро и плавно проплыл над ущельем на песчаный берег. На песке лежали большие кучи кристаллической руды, какой-то трос – очевидно, для ее подъема – уходил в туман к невидимому крану. И ни одного местного жителя вокруг. Мистер Коттедж отпустил крюк и спрыгнул на песок, потом прогулялся вдоль берега ручья.
Быстро светало. Мир перестал быть черно-серым, предметы приобрели разные оттенки. Повсюду осели тяжелые капли росы. Мистер Коттедж проголодался и до изнеможения устал. Песок и тот как будто изменил свою природу – стал мягким и вязким. Мистер Коттедж не мог больше сделать и шага, поэтому решил дождаться помощи на месте. Обязательно дождаться. Присев на камень, он посмотрел на огромный карантинный утес.
Высокий отвесный мыс вздымался как нос гигантского корабля между двумя глубокими, погруженными в синюю дымку ущельями. Клочья и полосы тумана все еще скрывали от мистера Коттеджа вершину утеса и маленький мост, перекинутый через более узкий из двух каньонов. В просветах тумана проступала яркая голубизна неба. Пока он наблюдал, растаяли последние завитки тумана, и восходящее солнце высекло из старого замка ослепительную золотую искру, представив оплот землян во всей красе.
Мост и замок были очень далеко и выглядели на верхушке утеса как маленькое кепи на высоком солдате. Ниже моста, примерно в том месте, где работали или продолжали работать трое скалолазов, тянулась какая-то темная лента. Наверно, тот самый кабель, который промелькнул при свете зеленых вспышек ночью, решил мистер Коттедж. Затем на краю более широкого из каньонов он увидел некое странное устройство, напоминавшее огромную, сплющенную наподобие диска, вертикально стоявшую спираль, повернутую в сторону карантинного утеса. Немного ниже, на краю более узкого каньона у ступеней, ведущих на мост, имелась еще одна такая же спираль, скрытая выступающими скалами. Два-три утопийца, казавшихся издалека и из-за наблюдения снизу очень маленькими, ходили вдоль обрыва и выполняли какие-то действия, вероятно, связанные с обслуживанием спиралей.
Мистер Коттедж смотрел на эти приготовления с недоумением, как смотрит дикарь, никогда в жизни не стрелявший, на ружье.
Послышался знакомый звук – слабый и далекий. Гудок в замке трубил подъем. Почти мгновенно на фоне голубого неба возникла наполеоновская фигурка мистера Руперта Айдакота. За его спиной показались голова и плечи застывшего по стойке «смирно!» Хека. Командир отряда землян достал полевой бинокль и обозрел в него спирали.
– Интересно, что он о них думает, – пробормотал мистер Коттедж.
Мистер Айдакот повернулся и отдал распоряжение Хеку, тот сделал под козырек и скрылся из виду.
Щелчок, раздавшийся у ближнего каньона, привлек внимание мистера Коттеджа к тому месту, где он видел мостик, но его больше не было. Его взгляд опустился ниже и догнал обломки моста в нескольких ярдах от воды. Взлетели брызги, металлическая рама пару раз кувыркнулась, развалилась и затихла без движения. С секундным опозданием послышались треск и грохот.
– И кто же такое придумал? – вслух удивился мистер Коттедж.
Мистер Айдакот, словно услышал его, быстро подбежал к той стене замка, откуда был виден мост, и заглянул вниз. Увиденное, без сомнения, поразило его. В том, что мост был разрушен утопийцами, не оставалось никаких сомнений.
К мистеру Айдакоту почти сразу же подскочили мистер Хамлоу и лорд Барралонга. Судя по их жестам, они что-то горячо обсуждали.
Солнечные лучи едва заметно сползали все ниже по склону утеса. Свет упал на окружавший вершину утеса кабель, и он засверкал как начищенная медь. Трое скалолазов, ночью разбудившие мистера Коттеджа, с невероятной быстротой спустились по веревочной лестнице. Опять раздался глухой рокот, который он несколько раз слышал в темноте, но теперь звук был намного громче: от него вибрировали воздух, вода, скалы и кости.
Внезапно в руках группы землян на вершине утеса появился какой-то темный продолговатый предмет. Он подпрыгнул, задержался, опять подпрыгнул до высоты человеческого роста и еще раз. На флагштоке, который мистер Коттедж поначалу не заметил, поднимали флаг. Полотнище рывками достигло самой макушки флагштока и там повисло безжизненной тряпкой.
Подул легкий ветерок. Флаг колыхнулся, показав белую звезду на синем фоне, и снова опал.
Это было знамя землян, знамя крестового похода во имя возвращения Утопии к благам конкуренции, междоусобиц и войн. Под флагом появилась голова мистера Дюжи, рассматривавшего в бинокль загадочные спирали.
Рокот и вибрация в ушах мистера Коттеджа становились все сильнее и, наконец, достигли невыносимой силы. Внезапно от одной спирали к другой метнулась фиолетовая молния, пронзив карантинный утес с такой легкостью, словно это было пустое место.