— Майор, ты живой?!
— Да что со мной сделается, — ответил Бурмистров, почувствовав, что на какое-то время от грохота разорвавшейся гранаты заложило уши. — Что там наверху? Как подрывники?
— Взорвали один бронеколпак, но пробиться с крыши вовнутрь пока не удалось. Мы тут целую роту положим, но не пробьемся.
— Пробиваемся на верхний ярус, — приказал Бурмистров и, швырнув на лестничный проем гранату, шагнул в коридор. Совсем рядом пронеслась пуля, едва не оцарапав своим горячим дыханием щеку. — Уничтожаем всех! Миша, держать немцев на втором этаже. Не давать им подниматься.
— Есть, держать немцев! — лихо отрапортовал капитан Велесов, швырнув вниз по лестнице «лимонку». Через секунду ахнул громкий гулкий взрыв, вырвав из лестницы несколько бетонных ступенек.
Протиснулись в самую верхнюю часть яруса. На этаже, забившись в дальний угол, отстреливалась немногочисленная группа фрицев. Ее закидали гранатами, а когда затих последний разрыв, вышли из-за укрытия.
Помещение было просторным. В трех комнатах обнаружили окровавленные бинты, раздавленные ампулы, кровати с одеялами. Комнаты были оборудованы под госпиталь. Обжитые помещения немцы покидали в спешке, что было видно по вещам, валявшимся на полу.
В других комнатах стояли кровати, наверняка в них размещались казармы.
Майор Бурмистров обходил комнату за комнатой, внимательно осматривая каждый угол. На полу лежали трупы, через которые, словно опасаясь запачкать сапоги, брезгливо перешагивали бойцы. Под подошвами трещало битое стекло, похрустывала расколоченная посуда. В угловом дальнем помещении этажа Прохор обнаружил комнату с большим старинным зеркалом. Подле него стоял шкаф с женской одеждой. Наверняка комната принадлежала жене одного из офицеров, решившей разделить участь мужа.
Внизу продолжался бой. Он то накатывался с остервенением, и тогда автоматные очереди звучали плотнее и ближе, порой к ним примешивался громкий дробный стук крупнокалиберного пулемета, то вдруг заметно ослабевал, звучал как бы издалека, сменяясь на короткие очереди и отдельные винтовочные выстрелы.
Разведрота Велесова сдерживала натиск немцев, не давая им возможности завладеть третьим этажом и вырваться наружу. По обе стороны комнаты узкие амбразуры, совершенно неприметные внешне, но позволявшие контратаковать все подходы к форту. В амбразуре одного из них торчал пулемет, подле стены — лужа запекшейся крови. Далее умывальная комната и кухня, сумевшая не растерять среди пороховой гари и вони запаха жареной картошки.
У противоположной стены кухни торчал выпирающий, обшитый картоном угол. Потянув руками за самый краешек, Прохор оторвал картон от стены — взору предстала дыра, уводящая глубоко вниз.
— Вентиляционный колодец, товарищ майор, — высказался стоявший рядом ординарец.
— Где у нас саперы? — Заприметив усатого старшину, на петлицах которого были изображены два скрещенных молоточка, Прохор спросил: — Взрывчатка с собой?
— А как же иначе, товарищ майор, — с нотками обиды проговорил старшина. — Без нее мы ни шагу.
— Давай скидывай ее в вентиляционный колодец, — приказал Бурмистров.
— Есть, скидывать, — охотно откликнулся сапер, понимая, что замыслил Бурмистров. Сняв вещмешок, старшина вытащил из него несколько пакетов с взрывчаткой и один за другим бросил вниз.
— Сколько там будет?
— Десять килограммов.
— Мало! Где остальные саперы? Подойти сюда!
Подошли трое парней с вещмешками за плечами.
— Сбрасывайте в вентиляционный колодец всю свою взрывчатку!
Дружно поснимали вещмешки и, взяв в охапку пакеты со взрывчаткой, швырнули ее в кромешную черноту шахты.
— Огнеметчик! — подозвал к себе майор Бурмистров долговязого сухощавого бойца с баллонами за плечами. — Семенов, кажется?
— Так точно!
— Давай качни в шахту пару очередей горючей смеси!
— Сделаем, — задорно ответил Семенов и, сунув пистолет в дыру, нажал на курок.
Огненная струя с громким шипением ринулась вниз. Взрывчатка воспламенилась, и на стенах шахты в бешеном темпе запрыгали кривые вытянутые тени, напоминавшие танцующих чертей.
Внизу вдруг что-то громко шарахнуло, так что пол под ногами, выложенный толстыми бетонными плитами, сильно вздрогнул, подбросив стоявших на нем людей. Из шахты пыхнуло огненное облако, окрасив густой жирной сажей потолок стены и обрушив в глубину шахты ворох тяжелых камней.
Внизу шахты загудело от разгорающегося огня, как случается в хорошо разогретой печи. Поперла сильная тяга. Было слышно, как огонь, потрескивая, стремительно распространяется по зданию, комната наполнилась смрадом, а из бойниц, будто из дымовой трубы, потянулся черный едкий дым.
— Уходим! — выкрикнул майор Бурмистров. — За мной!
Грохнул еще один взрыв. Мощный, громкий, гулким эхом ударивший в углы комнаты.
— Что это?
— Взрываются боеприпасы на нижних этажах! Уходим! — выкрикнул майор Бурмистров, заметив, как помещение стремительно наполняется дымом. Казалось, что горело не только содержимое комнат, но воспламенились даже камни.
У самой лестницы, там, где располагались немецкие позиции, мелькали черные тени, будто бы взятые в плен чадящим дымом.
Пальнув короткую прицельную очередь, Прохор устремился в проем, через который были видны в сгущавшихся сумерках деревья, стоявшие поодаль, и разрушенные здания, за которыми прятались позиции полка.
Обернувшись, майор Бурмистров увидел, как бойцы торопливо покидают здание, понимая, что через какую-то минуту форт будет всецело охвачен пламенем. Вот тогда не выбраться!
Отступили далеко за деревья. Теперь, стоя на значительном расстоянии, можно было видеть, как форт занялся пожарищем. Еще дважды внутри него, где-то на уровне второго этажа, бабахнуло: сдетонировал склад боеприпасов, вырвав кусок стены на среднем ярусе. Из пробоины показалась белая тряпка, привязанная к тонкой палке, — немец, спрятавшийся за стеной, помахивал ею из стороны в сторону.
— Nicht schießen! Wir kapitulieren![2]
— Отставить стрельбу! — выкрикнул майор Бурмистров. — Немцы сдаются!
Бой затих. Прохор прокричал:
— Legt eure Waffen nieder und kommt heraus! Wir akzeptieren eure Kapitulation![3]
Из главных ворот форта вышла группа пехотинцев в потрепанном обмундировании. Возглавлял ее немолодой майор пехоты, державший белое полотнище.
Через несколько минут вышли еще человек сорок. Обмундирование почернело от дыма, на лицах отпечаток усталости. Остановившись у входа, немцы дружно, без особого почтения стащили с плеч автоматы и винтовки и побросали их прямо на лежащие ворота. Слышался лишь только звук ударов металла о металл. Теперь оружие не представляло ценности — всего-то кусок железа, оттягивающий плечи.
Прохор в сопровождении трех автоматчиков шагнул вперед, давая понять пленным, кто будет принимать капитуляцию.
Не доходя до Бурмистрова нескольких шагов, майор остановился, поправил фуражку забинтованной рукой и заговорил на русском языке, в котором отчетливо слышался латышский акцент:
— Я майор пехоты Крайзер, комендант крепости «Радзивилл». Примите нашу капитуляцию… — Последовала небольшая заминка, после которой он уверенно продолжал: — Ввиду невозможности вести боевые действия.
— Я майор Красной армии Бурмистров, — проговорил Прохор. — Принимаю вашу капитуляцию. Вам и вашим людям будет оказана необходимая медицинская помощь.
Форт продолжал разгораться. Теперь огонь охватил его целиком. Языки пламени бесновались, пробивались через бойницы, густой черный дым просачивался через многие трещины, пробивался в бреши, поднимаясь в потемневшее, сумрачное небо.
Немцы покидали форт в спешке, тому были свои причины: огонь припекал, обжигал, лизал спины. Не исключено, что где-то внутри здания оставались боеприпасы, которые от нарастающего пекла должны сдетонировать и рвануть. Счет шел на секунды.
Только теперь был понятен весь драматизм ситуации оборонявшихся немцев. Гарнизон был обескровлен, а среди оставшихся было немало раненых. Кто не мог идти — их выносили на носилках, другие едва ковыляли, опирались на срубленные палки, на подставленные плечи товарищей; немало было и легкораненых, помогавших тем, кто нуждался в крепких руках.
— Построились по двое, — приказал майор Бурмистров. А когда немцы выполнили команду, приказал командиру отделения автоматчиков: — Возьми с собой двух бойцов и отведи пленных в сортировочный лагерь. Пусть там разбираются с ними.
— Есть!
В недрах форта глухо громыхнул взрыв, разрушив два верхних этажа и кровлю.
Глава 8Больше вас не задерживаю
31 января
29 января танковая армия совместно с силами 8-й, 69‑й и 33-й армий сумели прорвать Мезерицкий укрепленный район и войти на территорию Германии. А еще через день отличились передовые части 2-й гвардейской танковой армии и 5-й ударной армии, сумевшие достигнуть реки Одер. Не останавливаясь на достигнутом, не дав немцам возможности перегруппироваться, войска «Центра» перешли в наступление и захватили обширные плацдармы в районах Бреслау, Штейнау, Опельна и Кюстрино. Левое крыло фронта заняло часть Южной Польши, вошло в Северную Чехословакию и продвинулось до верховьев реки Вислы.
В районе Курляндии, где находились остатки группы армий «Север», Прибалтийский фронт совместно с силами 6-й гвардейской и 5-й армии предпринял наступательную операцию, рассчитывая пробить линию фронта немцев, чтобы перерезать железнодорожное сообщение Приекуле — Лиепая и Елгава — Лиепая, являвшиеся основными коммуникациями Курляндской группировки, с целью не допустить ее отхода в порт Лиепая. Однако осуществить намеченное не удалось. Советские войска натолкнулись на стальное сопротивление приекульской и скуодасской группировок, в результате чего пришлось отказаться от затеи перерезать железнодорожные пути и приступить к закреплению позиций на достигнутых рубежах.