Впереди — штурм!
Глава 19Мы еще повоюем
Большая часть гарнизона, спрятавшись в глубоких подвальных казематах, вжавшись в гранитные камни, не без дрожи слушала, как на стенах разрываются снаряды, разбивая бойницы и пробивая бастионы, калеча и раня оставшихся в помещениях. Это был не артобстрел, казалось, это небо шарахнулось о землю. Возможно, что оно придавило бы и тех, кто укрылся в глубоких подвальных казематах, если бы не башни, принявшие на себя основной удар.
Вместе со всеми, опираясь спиной о холодную гранитную стену, в глубоком тоннеле форта «Виняры» укрылся комендант города-крепости генерал-майор Гонелл. На его исхудалое лицо падал тусклый свет, взгляд был спокойный, уверенный, по которому невозможно было понять его переживаний, хоть над его головой и разрывались снаряды. Даже сейчас, при громыхании снарядов, он не повышал голоса, зная, что его слова будут услышаны.
— Как обстоят дела с ранеными? — спросил комендант начальника полевого госпиталя майора Гутенберга.
Грохот тяжелого гаубичного снаряда, взорвавшегося где-то на верхних этажах форта, заглушил последние слова генерал-майора. Взрывная волна дрожью пробежала по стенам, заставила всех присутствующих прикрыть глаза, обратиться за помощью ко всем святым, и только генерал-майор Гонелл, не замечая ударной волны, не опускал глаз, продолжал смотреть на начальника госпиталя, терпеливо дожидаясь ответа.
— Только что мои санитары принесли из-под обломков шестерых раненых. Двое из них в критическом состоянии. У остальных тяжелые ранения. Не хватает перевязочного материала. Бинты стираем, сушим и снова используем. Не хватает обезболивающих. Вчера зажигательная мина попала в склад и уничтожила большую часть медикаментов.
— Какие остались лекарства?
— Есть жаропонижающие. Их хватит дней на пять. Очень мало антибиотиков, может, на день, на два… Болеутоляющих совсем нет!
Сидевшие неподалеку раненые невольно вслушивались в разговор коменданта и начальника госпиталя. Беседа проходила так, словно они находились не под обстрелом русской артиллерии, а где-нибудь в помещении крепости за чашкой кофе.
В какой-то степени такой разговор имел сильный психологический эффект — солдаты понимали, что врачи госпиталя, несмотря на безысходность ситуации, делают все возможное для их восстановления даже при минимальном количестве медикаментов. Для Эрнста Гонелла не существовало мелочей, а забота о раненых для него всегда была первостепенной. Даже если рухнет весь этот бренный мир, то он непременно спросит: как там раненые? И постарается сделать все возможное, чтобы облегчить их страдания.
Артобстрел прекратился. Такое всегда бывает вдруг, когда привыкаешь к раскатам взрывов. Наступила тишина, в которую трудно было поверить. Теперь она страшила куда больше, чем грохот разрывающихся снарядов. Сейчас русские пойдут в атаку и, проникнув внутрь форта, уничтожат всех, кто в нем находится.
Подняв трубку, Эрнст Гонелл произнес:
— Генерал-майор Маттерн?
— Да, господин комендант.
— Сейчас русские пойдут в атаку, будьте готовы встретить их подобающим образом. Не жалейте на них патронов!
— Пулеметные расчеты на месте. Можете не сомневаться, мы окажем русским очень горячий прием.
— Другого ответа я от вас и не ожидал. Мы еще воюем за великий рейх.
Положив трубку, Гонелл отыскал взглядом молодого майора, еще недавно служившего при Генеральном штабе, и скомандовал:
— Позовите своих людей и следуйте за мной. Важно выйти на позиции раньше, чем русские пойдут ко рвам.
И широким, размашистым шагом он заторопился к лестнице.
Глава 20Хороша жизнь, вот только бы пули не летали!
Тишина показалась оглушительной, враждебной. Двигаться предстояло в сторону форта «Виняры», на пути которого стояли два небольших каменных строения, напоминающие сараи; немного в стороне — двухэтажная баня, сложенная из кусков гранита, примыкавшая к крепостной стене «Редута № 2». Рядом грозно возвышался каземат «Кернверх», укрепленный огневыми пулеметными точками.
Самоходное орудие и подошедший огнеметный танк, спрятавшиеся за развалинами дома, также ожидали пуска зеленых ракет, извещавших о начале штурма. Через три минуты с шипением и потрескиванием в воздух взметнулось две ракеты болотного цвета. Достигнув небесного потолка, ракеты стали стремительно падать, прочертив на черном небе плавную дугу.
— Куда двигаться, товарищ майор? — спросил по хрипло работающей рации командир экипажа самоходного орудия.
— В сторону каменных сараев, — приказал Бурмистров. — А мы за вами следом.
— Понял, — отозвался молодой звонкий голос.
Гусеницы самоходки подмяли раскрошившийся кирпич, раскидали во все стороны смерзшиеся комья земли, и бронемашина, грозно затарахтев, принялась выбирать подходящую цель.
Держась в линию и не отставая от самоходки ни на шаг, двинулся огнеметный танк с длинным узким стволом. Первый штурмовой отряд устремился следом, стараясь держаться под прикрытием брони. В авангарде торопились четыре группы захвата, далее — огнеметчики и химики в окружении автоматчиков. В центре группы два артиллерийских расчета с орудиями и противотанковый взвод. За ними, прикрывая с флангов группу, двигались артиллеристы, расторопно перекатывая через разбитый асфальт и куски булыжника полковые пушки.
Немцы опомнились быстрее, чем предполагалось. Бастионы, еще какую-то минуту назад безжизненные, открыли плотный пулеметный огонь. Яростно долбили танковую броню, молотили по штурмовым группам.
Один из артиллеристов, толкавший колесо пушки, вдруг неожиданно оступился и упал ничком на битые кирпичи. Нескладная поза красноречиво свидетельствовала о том, что ему более не подняться.
Отыскав место для стрельбы прямой наводкой, орудие остановилось. Наводчик отыскал цель.
— Огонь! — крикнул командир орудия.
От выстрела пушку сильно подбросило, и выпущенный снаряд, преодолев расстояние в триста метров, оторвал кусок камня от стены, причинив бастиону очередное увечье.
В нескольких метрах, сраженный пулеметной очередью, упал огнеметчик. Из пробитого бака на разбитую брусчатку тонкой вязкой струйкой потекла зажигательная смесь.
Со стороны каменной бани бесперебойно колотили станковые пулеметы, отрезая штурмующую группу от самоходного орудия и огнеметного танка. Самоходная установка развернула башню, направив ствол в сторону бани. Бурмистров, вжавшись в землю и затаив дыхание, ожидал выстрела.
Но неожиданно самоходка как-то нелепо подпрыгнула и просела на одну гусеницу, из моторного отделения яростно заплясали языки пламени, а потом башня занялась высоким огнем, пустив в посеревшее небо тяжелое черное облако дыма.
Немцы перехватили инициативу: лупили фронтальным огнем; стреляли со стен крепости. Тот самый случай, когда отчетливо понимаешь, что все планы, какие бы светлые головы их ни придумывали в штабе, летят в преисподнюю! Кто бы мог подумать, что какие-то гарнизонные сараи могут стать существенной преградой для бронированной техники!
«Чего-то недоучли», — подумал Бурмистров и оценил создавшуюся ситуацию как крепко хреновую.
Панцирная пехота вжалась в землю. Пули поднимали фонтанчики земли. Стрельба больше походила на свинцовый дождь, чем на пулеметные очереди. Нехватки в патронах немцы не испытывали, в подвальных помещениях находились склады с боеприпасами.
Задача срывалась… На первом этапе атаки требовалось ликвидировать все опорные огневые точки немцев на подступах к форту «Виняры»; захватить укрепленные здания и выйти к крепостному рву в районе железнодорожного моста. Предполагалось, что именно там может возникнуть заминка. Но с полковой артиллерией, что приходилось тащить на своих плечах, без поддержки самоходного орудия выправить положение будет трудновато.
У одного из зданий под прикрытием огнеметного танка завязалась интенсивная перестрелка. Не жалея огненной смеси, танк поливал крыши зданий, где засели пулеметчики, бил по амбразурам, откуда стреляли автоматчики. Здания вспыхивали, как спички.
Каким-то неведомым образом, пренебрегая пулеметным огнем, артиллеристы седьмой роты подтащили полковую пушку поближе и, спрятавшись за дымовую завесу, прямой наводкой лупили по окнам здания.
Командир полка Крайнов, стиснув зубы, наблюдал за течением боя. Дела складывались скверно, совсем не так, как планировали штабисты: инженерно-саперный батальон майора Бурмистрова, не сумев преодолеть и половину пути, попрятался в укрытия, пытаясь из них достать пулеметчиков, засевших в здании бани. Артиллеристы попытались выкатить орудие, чтобы ударить по пулеметному гнезду прямой наводкой, но мина, выпущенная откуда-то сверху соседнего здания, накрыла весь расчет и двух автоматчиков, приданных артиллеристам в охранение. Панцирной пехоте требовалась серьезная поддержка. Движение вперед, и без того медленное, застопорилось совсем. Оставалось только удивляться, откуда у немцев берутся силы к сопротивлению.
Подняв трубку телефона, подполковник Крайнов спросил:
— Капитан Велесов?
— Так точно, товарищ подполковник!
— Теперь твоя очередь. Давай выручай своего друга. Без тебя ему тяжеловато придется. Баню двухэтажную видишь?
— Каменную? Вижу.
— Житья она нам не дает. Эту огневую точку нужно уничтожить. А там и дышать станет легче. Обойди ее справа и уничтожь в ней все живое! А артиллеристы тебя поддержат огнем. Место пристреленное, не промахнутся. Начнешь атаку после пятиминутного артобстрела. Все понял?
— Есть!
— Выступайте по команде «вперед»! Конец связи. — Соединившись по телефону с полковой батареей, Крайнов спросил: — Баню видишь?
— Так точно, товарищ подполковник.
— Давай приголубь ее сначала фугасными, а потом осколочно-разрывными минут на пять. Да так, чтобы чертям страшно стало.
— Сделаем, товарищ подполковник, — откликнулся командир батареи.
— И чтобы ни секундой больше!