Саперы под прикрытием артиллерийского огня разделились на две группы и в сопровождении автоматчиков волокли фугасные огнеметы. Тяжеленные цилиндрические баллоны, каждый по полсотне килограммов, очень неудобные при переноске, они то и дело цеплялись за обрывки колючей проволоки, скатывались в ямы, откуда их извлекали не без труда. Дотащили до небольшой траншеи, вырытой прямо в середине плаца, и установили огнеметным кустом на расстоянии шестидесяти метров друг от друга для создания сплошного огня, направив брандспойты в средние этажи центрального здания.
Немцы, почувствовав опасность, усилили стрельбу. Два советских сапера, убитые разрывными пулями, упали в яму рядом с фугасными огнеметами. Двадцать фугасных огнеметов с пятисопловой головкой, направленные на средние этажи зданий, дожидались своего часа. Смирные. Спокойные. Внешне в них не было ничего угрожающего. Обыкновенные цилиндрические бачки, пригодные для транспортировки бензина. В действительности в них была запакована самая настоящая адская смесь.
Проверив установку огнеметов, командир взвода отполз на левый край, за небольшую сторожку, где укрывался радист с рацией.
— Товарищ майор, это лейтенант Чугунов. Докладываю… Фугасные огнеметы установлены двумя огнеметными кустами. Ждем вашего приказа на огнеметание.
— Добро… Провести огонь после пуска зеленой ракеты, — приказал Бурмистров.
— Есть! — с готовностью отозвался лейтенант.
— Соедини меня с командирами рот, — приказал Прохор связисту.
Бой затихал, штурмовой отряд капитана Велесова терпеливо вытеснял остатки гитлеровцев с верхнего этажа. Немцы продолжали активное сопротивление, передвигались в южную часть крепости, где стрельба только усиливалась.
— Товарищ майор, командиры рот на связи, — ответил связист.
Взяв трубку, Бурмистров громко заговорил:
— Как слышите меня?
— Слышимость хорошая. — Бурмистров узнал голос командира второй роты капитана Ежова.
— После огнеметания по сигналу красной ракеты всем ротам перейти в наступление. Войти в здание, жестко сломать сопротивление противника. Задача всем ясна?
— Так точно, товарищ майор! — за всех ответил командир первой роты Селезнев.
Вытащив ракетницу, Прохор вставил зеленую ракету в ствол и пальнул из нее в направлении главного входа. Описав дугу, ракета разбилась в тридцати метрах от входа, пустив сноп искр. С последней искрой, проглоченной темнотой, саперы подорвали фугасные огнеметы: раскаленные струи багровыми шипящими змеями разрезали пространство и, разбившись о стены, подавили пулеметные точки. Здание накрыла плотная волна огня. Растекаясь по стенам, он плавил и пожирал все живое, встречающееся на пути. Немцы выбегали из зданий, вынося на своих плечах огонь. Пробежав несколько шагов, они падали на разбитую снарядами землю и застывали, продолжая гореть.
Расстегнув полевую сумку, Бурмистров вытащил красную ракету, вставил ее в ствол и, вытянув руку, пальнул в полыхающее здание.
Ровно в полночь бабахнуло. Земляной вал, укрепленный гранитными плитами, был уничтожен взрывами до основания, заполнив на треть выброшенной землей ров; наружная крепостная стена разлетелась на обломки. Но танкам преграду не преодолеть — слишком глубокий ров, без аппарелей не обойтись.
Прозвенел телефонный звонок. Майор Кудряшов поднял трубку.
— Что там у вас с мостом? — раздался басовитый и строгий голос командарма Чуйкова.
— Строим, товарищ командующий, — ответил майор. — Задействован весь личный состав.
— Ты мне скажи, когда будет готов мост!
— К утру справимся, — уверенно сказал Кудряшов. — Мост большой, тридцатитонный, для танков. Необходимо наводить аппарели.
— Майор, даю тебе на постройку три часа, и ни минутой больше! Привлечь всю технику, какая есть: тягачи, «Студебеккеры», трактора… — прорычал командарм. — Ты меня хорошо понял? Лично с тебя спрашивать буду!
— Так точно, товарищ командующий! Сделаем! — Майор положил трубку.
У моста развернулся нешуточный бой, просто так к нему не приблизиться. Строительство может затянуться.
Кудряшов распорядился:
— Выводите танки и пушки, пусть бьют прямой наводкой по огневым точкам. А строители под прикрытием артиллерийского огня пусть работают на мосту.
Работа спорилась. Бойцы подтаскивали лесоматериалы, волокли звенья пролетов, тащили крепежи. Артиллерийский огонь по крепости крепчал: ориентируясь на яркие вспышки огневых пулеметных точек, артиллеристы гасили их. Строительство моста продвигалось быстро. Было немало доброхотов из местного населения, помогавших саперам, — подтаскивали к мосту бревна, бетонированные перекрытия. Через полтора часа завершили установку опор; теперь, стоявшие намертво, они способны были выдержать многотонный бронированный груз. Оставалось приволочь перекрытия, закрепить их и пустить танки по новому мосту.
О проделанной работе майор Кудряшов докладывал в штаб армии каждые полчаса и неизменно получал один и тот же ответ:
— Поторопитесь! Нужна поддержка танков!
Самоходные орудия и танки, готовые уже перейти мосток, выстроившись вдоль рва, старательно помогали инженерной бригаде — лупили по крепостным стенам фугасными снарядами, да так, что во все стороны разлетались каменные осколки.
Неожиданно с левого крыла крепостной стены назойливо застучали пулеметы. Немец бил из амбразур, прежде молчавших. На мосту остались лежать четыре сапера, так и не успевших донести перекрытие до места.
— Проклятье! — вырвалось у Кудряшова.
Вспыхнувшая ракета ярко осветила место постройки. Один из лежавших был ранен в ноги и пытался отползти как можно дальше от опасного места; получалось скверно, перебитые колени не слушались.
— Товарищ майор, разрешите мне раненого вытащить! — подскочил боец, недавно прибывший из госпиталя. Кудряшов даже не знал его имени, но как отличный сапер паренек успел проявить себя уже не раз. — Это Федор, мы с ним из одной деревни, наши хаты рядом стоят. Что я его матери скажу, если без него вернусь?
Участок, на котором лежал раненый, хорошо простреливался. А пулемет, не умолкая, контролировал все подступы к нему.
— Справишься? — с сомнением спросил майор у рядового. Совсем не богатырь, телосложением не вышел, но юркий и быстрый, именно таким удается выжить в кровавой бойне.
— Не в первый раз, — заверил красноармеец, — нужно просто с откоса подойти, с противоположной стороны. Пулемет там не достанет, ему насыпь мешает.
— Тебе еще потом пятнадцать метров до раненого бежать по открытой местности, а потом под огнем вытаскивать.
— Справлюсь, — убежденно сказал боец.
— Тебя как звать‑то?
— Валентин.
Парень шел на верную гибель. Понимает ли он это? Скорее всего, понимает, не первый день воюет. Но, видно, по-другому поступить не может. Война штука такая, порой толкает человека на такие подвиги, которые в обычной жизни он никогда бы не совершил. Кудряшов и сам не единожды становился свидетелем массового геройства. И пойди разберись, откуда оно берется.
— Хорошо, иди, Валька! — произнес майор, понимая, что не вправе поступить по-другому. — Только поосторожнее, у меня таких опытных саперов, как ты, немного.
— Справлюсь, товарищ майор, — заверил боец.
Красноармеец хотел ответить бодро, но вот голосок немного подкачал: споткнулся на последнем слове и малость прохрипел.
Ловкий, быстрый солдат легко спустился в ров; спрятавшись за опоры, поднялся по крутому склону. Дальше мост, на котором без движения лежали трое — скорее всего, убитые, при свете вспыхивающих ракет были заметны их окровавленные гимнастерки, а четвертый, выбирая момент, пытался выползти за бугор, где окажется в безопасности.
Пулеметчик, позабыв о раненом, молотил длинными очередями во все стороны, не давая возможности красноармейцам приблизиться к мосту. Четверо артиллеристов, из числа самых отчаянных, пытались протолкнуть пушку на просевший земляной вал, где была хорошая площадка для поражения огневой точки.
Валентин, играя со смертью, принялся подбираться все ближе: то согнется, пропуская над головой пулю, то ускорится, пробегая через опасное место, то выждет секунду-другую и вновь устремляется вперед. Действовал грамотно, не придерешься, чувствовался немалый фронтовой опыт. Его просто так не приобретешь: нужно полежать под пулями, наглотаться пороховой гари, телом почувствовать земную дрожь от взрыва тяжелых снарядов. Но самое главное — уметь выживать, когда для этого нет возможности, и при этом еще бить врага.
Валентин уже забежал на мост, в три прыжка достиг раненого и, подхватив его на руки, побежал с ним по насыпи. Он уже достиг самого края, когда в голову попал осколок от разорвавшейся мины. Постоял какую-то секунду, словно раздумывал, как поступить дальше: падать с моста на мягкий гравий или все-таки бежать дальше. Падая замертво, успел столкнуть раненого в безопасное место.
Майор Бурмистров, наблюдавший за действиями Валентина, невольно скрипнул зубами. Еще одного бойца потеряли. И какого! Он один пятерых стоит!
Хватит играть в поддавки. Взяв трубку телефона, сказал:
— Соедините меня с командиром полка.
— Слушаю, — через несколько секунд прозвучал голос Крайнова.
— Товарищ подполковник, с мостом у нас небольшая заминка выходит. Немцы активизировались. Вроде бы и немного осталось, чтобы его достроить — только перекрытие положить. Да они, сволочи, так лупят из пулеметов, что близко не подойти. Всех подряд косят!
— Что нужно для выполнения задачи?
— Нам бы парочку огнеметных танков, чтобы их из щелей выкурить.
— Будут вам два огнеметных танка.
Глава 28Окруженный равелин
— Мост держать всеми силами и не отступать, — приказал генерал-майор Гонелл. — Если по нему пройдут русские танки, то все будет кончено.
— Держимся, господин генерал-майор, — услышал Гонелл через громкие разрывы голос подполковника Хаммера. — Все попытки русских перейти мост пресекаются нашими пулеметчиками.