Вскоре Заимов произведен в генералы, назначен инспектором артиллерии. Он пользуется огромным авторитетом в войсках. Но на душе неспокойно. Происходит непонятное: один за другим гибнут от «таинственных болезней» соратники и единомышленники Заимова. В октябре 1935 года жертвой дворцовых интриг становится и сам генерал. Его увольняют из армии и бросают в тюрьму. За что? Он обвинен в государственной измене — в подготовке переворота с целью свержения царя. Семь месяцев допросов, унижений, оскорблений. Но дух Заимова не сломлен. Он предстает перед судом с гордо поднятой головой. Отметает все обвинения и твердо защищает свое политическое кредо. Учитывая настроения офицерства, царь и дворцовая камарилья негласно предлагают суду вынести оправдательный приговор.
Из тюрьмы Заимов выходит с поседевшей головой, но с окончательно определившимися взглядами. Его идейное становление завершилось. Он до конца осознал теперь сущность таких понятий, как «народ», «правящий класс», «монархия». Глубокую неприязнь вызывают в нем царь и политические интриги, «народные вожди», управляющие «царской милостью».
Опальный генерал теряет старых знакомых, но зато приобретает много новых. А главное — он устанавливает тесные связи с коммунистами. Эта близость помогает ему обрести веру в завтрашний день Родины. Кандидатура беспартийного Заимова была выдвинута в парламент. Но, узнав, что по тому же округу баллотируется коммунист, Заимов отводит свою кандидатуру и активно борется за избрание представителя Болгарской коммунистической партии. По этому поводу Цола Драгойчева, член Политбюро ЦК БКП, известная общественная деятельница, вспоминает:
«Я многим коммунистам в то время советовала учиться у беспартийного генерала Заимова истинно революционному поведению, выдержке, дисциплине».
А жить становилось все тяжелее. Конечно, он мог бы, по примеру других отставных генералов, возглавить какое-нибудь акционерное общество, стать представителем иностранной фирмы. Но он предпочел другое: невзирая на насмешки бывших друзей, становится рабочим. Открывает картонажную мастерскую, где трудится наравне со всеми. Он назвал мастерскую «Славянин», хотя знал, что имя это действует на продавшихся нацистской Германии правителей, как красный плащ на быка.
Острой болью отзываются в сердце Заимова тайные и явные акции Гитлера. Он безошибочно чувствует: готовится война. И еще он предчувствует: первой жертвой фашизма станут славянские страны. Из дали лет, как наяву, прозвучали слова матери и отца: «Только под защитой России, с ее помощью освободится Болгария!» Он, сын, повторил их, эти слова, как пароль, как завещание. Да, только Россия, Советская Россия, Советский Союз может спасти, защитить братские народы, только Советский Союз — никто больше! — может стать и уже стал центром сплочения антифашистских сил. «Борьбе за дружбу, за единение с Советским Союзом, — решает бескомпромиссно Заимов, — отдам я свои знания, свой опыт, свое сердце. Во имя свободы. Во имя победы над Гитлером».
В тот момент, когда уже явно запахло гарью войны, он со всей решимостью поднялся навстречу опасностям, риску, испытаниям. Его военный талант, знания, завидная способность к анализу событий войны служили делу победы над гитлеровской Германией.
Гитлеровские танки грохочут на дорогах Чехословакии — Заимов направляется туда. У него визитная карточка коммерсанта — совладельца картонажной фабрики «Славянин». Ему, военному человеку, очень важно своими глазами увидеть, как действует фашизм.
Вермахт оккупирует Польшу — Заимов появляется там…
Фашисты вторгаются в Югославию. Генерал-майор артиллерии в отставке внимательно, оценивающе всматривается в дороги, запруженные гитлеровской солдатней и техникой. Заимов — большой военный специалист. Поэтому его мысли, выводы, прогнозы очень ценны. Вот некоторые из них:
«В Югославии немецкие танковые части наступали в шахматном порядке. Пехота шла за танками. С нею действовали саперы, минометчики и огнеметчики. Огнеметы били на дистанцию в десятки метров. В боях за Царево Село командир дивизии находился в одном из головных танков, штаб — в боевых порядках. Командир корпуса Штимме находился в танке во главе одной из дивизий. Взаимодействие организовано хорошо. Даже командиры мелких танковых подразделений имеют непрерывную связь с авиацией. Пехота идет в бой налегке, имея при себе запас патронов и шанцевый инструмент. Ранец, шинель, палатки и прочий груз остаются в машинах, следующих за наступающими».
«15—20-мм орудия применяются немцами на дистанции 400—500 м по амбразурам и щелям. При разрыве снарядов разливается зажигательная смесь высокой температуры. Орудия отличаются точностью огня и скорострельностью».
«При штурме дотов в Греции немцы заливали их водой, которая подавалась специальными помпами из ручьев и рек».
«Переброска немцев в Болгарию продолжается, наша территория может стать опорной базой Германии для осуществления плана похода на Восток».
Все эти сведения собираются не для мемуаров. Генерал Заимов смело ищет связи с командованием Красной Армии, видя в ней единственную силу, способную противостоять вермахту. Ищет он также пути сближения с болгарскими подпольщиками.
И вот связь установлена! Есть рация и надежный радист. Есть другие верные помощники в борьбе. Доктору Кноте из ведомства Геббельса, командиру берлинского полка штурмовиков Спету Дитриху, врачу Магорлиеву, что лечит самого Геринга, генералу запаса барону Хитикхову, проживающему в столице рейха, и другим невдомек, что доверенные им секреты и тайны становятся известны подпольщикам. Их связь действует безотказно. Тодор Прахов прорывается сквозь все помехи. Во время радиосеансов он весь преображается, светится радостью: он чувствует себя в первом ряду борцов против фашизма! Заимов полюбил и других своих сподвижников. Были среди них: матрос, знавший немецкий и турецкий; инженер-электрик; сын «потемкинца» и даже человек, окончивший духовную семинарию, но в знак протеста против пресмыкательства царя Бориса перед Гитлером не принявший сана. Все они объединены одним стремлением: бороться с фашизмом, бороться за свободу. И потому не жалеют сил. И не страшатся смерти.
Бойцы-антифашисты, оставаясь чаще всего безымянными, внесли свою лепту в патриотическое сопротивление врагу. Ничто не ускользает от их взора, от их слуха. Взгляните, читатель, на радиограммы, которые приводятся ниже, и вы поймете, как ценна для воинов Красной Армии помощь друзей из Болгарии, их мужественная борьба:
«Пропуск немецких войск через Болгарию начнется после ледохода на Дунае. Понтонные мосты предполагается навести в направлении ж.-д. линий…»
«В течение декабря 1940 года в Румынию прибыло 260 германских эшелонов. Лишь 28 и 29 декабря через Будапешт к румынской границе проследовало 12—15 тысяч немецких войск».
«В Русе два специальных немецких судна ведут подготовку к минированию Дуная. Работы производятся только ночью».
«К концу мая немцы должны вывести войска с Балкан. Останутся только три мотодивизии: 37-я и 38-я в Греции, 40-я — в Югославии…»
«По Дунаю прошли 30 немецких подводных лодок…»
И вот наступил тот роковой день.
— Германия напала на Советский Союз! — закричал, отскочив от приемника, Тодор Прахов. Он тут же, забыв о каких-либо предосторожностях, побежал к Заимову. Владимир Стоянович уже знал об этой горькой вести. Два болгарина — генерал и рабочий — стояли рядом молча, но думали об одном и том же. Необходимо мобилизовать все свои силы на борьбу с общим врагом, на оказание помощи Советской Армии. Надо, чтобы каждый день, каждый час, как у бойцов на фронте, был наполнен борьбой, отвагой, самопожертвованием!
И еще активнее развернули свою деятельность подпольщики-антифашисты. Даже в окружении царя нашлись люди, которые добровольно помогали их борьбе. Эшелоны — сколько, с чем, куда направляются; военизация промышленности; мероприятия, обсуждаемые за плотно закрытыми дверями, — все это становится известно бойцам антифашистского подполья.
Вот строки из сообщений генерала Заимова, поступивших после нападения фашистской Германии на СССР:
«Большой моральный эффект произвели первые три наши бомбардировки Берлина. В берлинском зоосаде устанавливаются зенитки…»
Обратите внимание: «Наши бомбардировки!» Болгарский генерал не отделяет себя от советских воинов, громящих врага.
«В районе Драгоман, Червен Бряг, Стара Загора пускаются под откос немецкие эшелоны с техникой и продовольствием… В Греции и Югославии ширится партизанское движение. Западная Сербия и Босния в руках партизан».
Четкие, глубокие, оперативные военно-политические обзоры, сведения о передвижениях, маневрах и планах врага — все это оказало в борьбе с фашизмом неоценимую помощь. И не случайно советские командиры, обращаясь к патриотам-подпольщикам, говорили: «Сердечно благодарим вас за помощь. Ваши дела подобны фронтовым. Они, как снаряды, как бомбы!»
Вскоре Заимов получил братский привет и благодарность от Георгия Димитрова. О теплой беседе в Москве, об обстановке на советско-германском фронте подробно рассказал Владимиру Стояновичу Цвятко Радойнов, нелегально вернувшийся в Болгарию из Советского Союза. Тот самый Цвятко Радойнов, который добровольцем сражался в Испании и удостоился высокой награды. В ночь на 11 августа 1941 года с борта советской подводной лодки высадилась на родную землю группа болгарских коммунистов, в которую входили Кирилл Видински, Иван Иванов, Коста Лагодинов и другие революционеры. Эту группу и возглавлял выпускник, а затем преподаватель академии имени М. В. Фрунзе, член Болгарской компартии с 1913 года, полковник Красной Армии Цвятко Радойнов. При первой же возможности он, руководитель военной комиссии ЦК БКП, встретился с Владимиром Заимовым. Они проговорили далеко за полночь. Яснее стали задачи, пути их выполнения. Владимир Заимов был много наслышан о Радойнове — тот побывал на всех фронтах, опытом обладал незаурядным. Да и натурой огневой!