От выходок фигляров балаганных
Мы уведем вас в ратные шатры[43].
В боевом информационном центре крейсера ВМС США «Райт» сидели за столами четверо мужчин и три женщины, перед каждым был компьютерный монитор в сером металлическом корпусе и два ряда подсвеченных тумблеров. Над консолями располагались светопроницаемые экраны, куда проецировались электронные карты, текущие отчеты, а при необходимости даже кадры прямой трансляции с моря. Еще выше висели дисплеи управления самолетами, спутниками и ядерными ракетами. Тускло-багровая фоновая подсветка потолка создавала надо всем адский ореол.
Семь человек (четверо в форме ВМС США, двое – в форме Королевского флота и один – в форме кригсмарине ФРГ) видели мир через экраны, слышали через наушники, отвечали через микрофоны либо щелкая тумблерами. Их задачей было связать датчики и оружие (или, как называли это производители, сенсорные и орудийные системы) крейсера «Райт» и восьми других кораблей натовского оперативного соединения CT-59, патрулирующего сейчас Северную Атлантику в ста километрах к западо-северо-западу от Скапа-Флоу.
– Гидролокационный контакт, – сообщил оператор и нажал кнопку; на одном из больших экранов высветилась карта района. Дружественные корабли были показаны зеленым, недружественные – белым. – Похоже на ракетно-торпедную ПЛ… Опускаю звукоприемники. Ага. Дизельная.
На экране рядом с символом вражеской подлодки появились циферки.
– Она поворачивает, – сказал мичман. – Почему мы не…
– Мы не в рубке, – ответила главный дежурный офицер, капитан-лейтенант Королевского флота Сьюзен Белл.
Репитер машинного отделения показывал быстрое изменение числа оборотов. Советская подлодка приблизилась к символу «Райта», затем скользнула перед ним.
Оператор систем связи щелкнула тумблером:
– БИЦ «Райта» – «Гламоргану», вражеская подлодка курсом перехвата. Подтвердите.
Она прикрыла микрофон рукой:
– Эта сволочь пойдет на таран.
– Похоже на то, – беспечно ответила Белл.
Советская подлодка действительно пошла на таран. Зеленый и белый значки наложились. Сигнальное табло зажглось красным.
– БИЦ «Райта» – оперативному соединению, «Гламорган» протаранен. Будьте на приеме. – Связистка обернулась. – У них течь. Ждут, что в любую минуту отключится энергия.
– Она пропала с экранов, – доложил оператор систем обнаружения. – Дыра в радарном покрытии, двести восемьдесят – двести девяносто пять.
Ловко.
– Можно увеличить охват? – спросила Белл.
Все слишком возбуждены, подумала она, слишком готовы поздравить противника с успехом.
– Увеличиваю.
Хорошо, подумала Белл.
Щелк, щелк.
– Черт. Три воздушных объекта, движутся быстро. Откуда они взялись?
– Ракеты.
– «Уиквир» открыл огонь из «Фаланкса», – доложил оператор орудийных систем. «Фаланкс» – зенитная пушка, выпускающая в летящую ракету облако пуль. Эффективная штука, что хорошо, потому что ракеты тоже очень эффективны. – Сбили одну. Вторую.
Снова то же чувство, будто все болеют за противника.
– Что третья?
– Попадание в «Уиквир».
– Радар по правому борту вырубило. БИУС видит два ракетных катера на горизонте. Мы стреляем.
В наушниках Белл раздался голос.
– Дежурный офицер «Райта»… Иду, – ответила она и сняла наушники, думая: «Ну вот, как раз когда война начала становиться интересной», а вслух сказала: – Меня сменяют. Оставайтесь на постах.
– Есть, сэр.
Капитан-лейтенант Белл обогнула стойки с оборудованием и вышла из полутьмы БИЦа в коридор. Свет резал глаза; она закрыла их рукой и взялась за стену.
Пол покрывала линолеумная плитка, стены были облицованы деревянным шпоном, люминесцентные лампы скрывались за рассеивающими панелями. Коридор выглядел обычным офисным. Таким он и был. Двери по обе стороны вели в другие игровые комнаты, в конце коридора располагалась рубка «корабля», из которого только что вышла Белл. Крейсер ВМФ США «Фрэнк Ллойд Райт» состоял из трех помещений в лондонском Центре командно-штабных игр.
Белл свернула за угол и вошла в комнату отдыха. Здесь был ковер, низкие столы, кресла в полиэтиленовой пленке и чайная тележка в углу. Два лейтенанта, один американский, другой канадский, сидели, ослабив галстуки, и пили кофе из пластиковых стаканчиков. Оба были в темных авиационных очках, чтобы сохранить ночное зрение для игровых комнат.
– Как команда? – спросил американец.
– Пока что немного слишком азартна, но в целом нормально. Скоро их начнет тошнить за борт. – Белл глянула на аналоговые стенные часы, которые, как и все часы в Центре, были связаны с главным компьютером в подвале. – Время, господа.
– «Сходящии в море на кораблех»[44], – сказал американский лейтенант.
Оба мужчины вышли со стаканами в руках. Американец сменял Белл на «Райте», канадец направлялся в комнату 41 – главную полетную палубу авианосца «Виксбург».
Белл заварила две чашки крепкого чаю. Как раз когда она добавляла молоко, дверь открылась и вошел Гарет Риз-Гордон. Белл протянула ему чашку.
– Доброе утро, Гарет.
– Доброе утро, Сьюз. – Риз-Гордон глянул на часы. – Самое время для чая. Супер.
Гарет Риз-Гордон был маленького роста, худой как щепка, с непропорционально большими руками и тонкими длинными пальцами. Старый шрам от уголка глаза до уголка губ придавал его тощему лицу вечно ехидное выражение. Его нельзя было назвать по-настоящему уродливым, однако собеседники по большей части невольно отводили от него взгляд. Соломенные волосы липли к голове, будто намоченные дождем. Он был в песочном твидовом пиджаке, саржевых брюках и поношенных коричневых ботинках; Риз-Гордон всегда носил безликую одежду безликой расцветки и покроя.
– Трудная ночь? – спросила Белл.
– Особые процедуры для предстоящей операции, – ответил Риз-Гордон. У него был мягкий голос с намеком на мелодичный валлийский акцент. – Пять минут, чтобы все придумать, три ночи беготни с высунутым языком, чтобы осуществить. Сегодня боевое крещение.
– Дядя хочет увидеть малышку в деле, – сказала Белл. – Пруэтт ставит пять фунтов, что эта штука не заработает.
– Пари без подвоха?
– Это секретные сведения. Не пытайтесь подловить честную девушку, мистер МИ-пять.
– Фи. И я не получил квоту на этот сезон. – Он улыбнулся кривыми губами, глядя поверх чайной тележки. – Печенье осталось?
– Песочное.
Он окунул печенье в чай.
– А сам кабинет чародея вы уже видели?
– КОН-СВЕТ? – Белл мотнула головой. – Только схемы в инструкции. Как я понимаю, их всего два, и… Так вы этим занимались сегодня ночью? Везли его из Эдинбурга?
– Я мотался туда-обратно последние три ночи кряду. Вам надо только угадать, под каким наперстком горошина. – Риз-Гордон поднял чашку. – Чума возьми предателей и поезда дальнего следования. – Он допил остатки чая. – Теперь ваша очередь. Идем?
Они вышли из комнаты отдыха, сели в лифт. Риз-Гордон потер тыльную сторону ладони мозолистыми пальцами другой руки. Весь женский персонал Центра бурно обсуждал Риз-Гордона, и существовала сложная шутка про коробку презервативов «Дюрекс» с напечатанным на ней законом о гостайне.
Лифт доставил их на минус третий этаж, где были генераторные помещения и сейфовые хранилища. Дежурный, старший сержант морской пехоты, проверил их бейджи, пока другой морской пехотинец стоял рядом с автоматом. Риз-Гордон аккуратно достал из-под пиджака «вальтер», и дежурный убрал пистолет в ящик, потом закончил проверку по телефону и видеоэкрану.
– Минуточку подождите, – сказал он.
Открылась внутренняя дверь; в стальном коридоре за ней стояли еще два морских пехотинца. Они и дежурный проводили Белл и Риз-Гордона к стальной двери с опечатанным замком.
Капитан-лейтенант Сьюзен Белл достала из кармана форменной блузки конверт, вскрыла его и достала карточку. Сравнила рисунок на карточке с оттиском на сургучной печати.
– Все правильно, – сказала она, показывая рисунок охраннику, и отступила на шаг.
Риз-Гордон обошел ее и тоже вытащил конверт. Там лежал ключ. Риз-Гордон сломал пломбу, вставил ключ в замок и сделал знак дежурному, стоявшему в нескольких шагах позади. Дежурный кивнул. На поясе у него висел большой ключ – Т-образная ручка с многоштырьковой электронной вилкой. Он вставил эту вилку в розетку на стене.
Риз-Гордон сказал: «Начали» и повернул свой ключ одновременно с дежурным. Замок с жужжанием открылся, и Риз-Гордон потянул на себя сейфовую дверь.
За ней оказалась металлическая кладовка, где стоял алюминиевый чемоданчик немногим больше «дипломата». Риз-Гордон держал дверь – если ее отпустить, она бы автоматически защелкнулась, – а Белл взяла чемоданчик.
Белл, Риз-Гордон и дежурный подписали бумажный формуляр и ввели в компьютер секретные коды подтверждения. Когда Белл и Риз-Гордона выпустили наконец из хранилища, их ждали другие вооруженные охранники, на сей раз из специальной авиадесантной службы. Риз-Гордон забрал свой пистолет, проверил магазин и аккуратно спрятал оружие под пиджак.
Они поднялись на минус первый этаж, миновали еще один КПП, оставили охранников за ним и вошли в компьютерный зал номер один. Это было помещение примерно тридцать на тридцать ярдов, одна наклонная стеклянная стена выходила на амфитеатр ситуационного зала. Почти все пространство занимали длинные серые шкафы с янтарными ЭЛТ-дисплеями, светодиодные индикаторы горели зимними звездами. Под голубыми напольными плитами два на два фута тянулись провода и дата-кабели. Люминесцентные лампы на потолке, заземленные, чтобы паразитные токи не воздействовали на компьютеры, светили из-за толстого голубоватого стекла. Здесь стоял постоянный гул, передающийся через воздух и через все поверхности, и постоянный холод фреона, безостановочно прокачиваемого для того, чтобы мощные суперкомпьютеры не расплавились от одной лишь силы мысли.