Завязался сердечный, теплый, дружеский разговор. Народу все прибавлялось. Наша небольшая комната не могла всех вместить. Одни выходили, другие приходили. Тут я убедился, что не из простого любопытства старался обо всем расспросить у нас командир авиационной части. Мне стало ясно, что люди всей страны следят за неустанной героической борьбой белорусских партизан. Между тем, находясь на оккупированной территории, мы иной раз думали, что о наших делах мало кто и знает.
Мы разговаривали бы, пожалуй, до самого вечера, если бы не приехал секретарь ЦК КП(б)Б товарищ Пономаренко. Он тепло поздоровался, расспросил о здоровье и попросил коротко проинформировать о событиях последних дней.
Внимательно выслушав мою информацию, он поднялся и, подавая на прощание руку, сказал:
— Все дела потом. Запритесь на сутки, отдохните как следует, тогда начнем работу.
Но нам не удалось осуществить его совета: гости продолжали заходить, и у нас не было почти ни одного свободного часа.
Спустя два дня мы встретились с товарищем Пономаренко в Центральном штабе партизанского движения. Беседа продолжалась три часа.
Мы хорошо знали, что делается в деревнях и городах не только Минской, но и других областей республики, и старались обо всем подробно доложить. Я рассказал о первых днях подполья, о наших поисках правильных путей в новой, еще совсем не изведанной области работы. Были у нас и непомерные трудности и ошибки. Но мы ни одного часа не потратили на бесцельные блуждания, не порывали связи с народом, всегда были с ним и пользовались его полной поддержкой. Наша сила, источник наших успехов заключались в мудром руководстве партии.
XXIV
Под вечер того же дня мы с Константиновым приехали на прием к товарищу Ворошилову. Теплой и радостной была для нас эта встреча. С глубоким вниманием и интересом слушал Климент Ефремович рассказ о борьбе белорусского народа против гитлеровских захватчиков.
Особенно интересовался Климент Ефремович тактикой партизанской борьбы. Я доложил, как мы воюем теперь и как думаем воевать в дальнейшем. Коротко рассказал о наиболее важных и сложных операциях, проведенных партизанами в Минске и Борисове, о Старобинской, Октябрьской и Любанской операциях, о нашем рейде, а также о боевых действиях в Слуцке, Красной Слободе и в деревне Клинок.
Я приводил примеры героизма и самопожертвования трудящихся Белоруссии в борьбе с врагом, рассказал о бессмертных подвигах Фени Кононовой, Евстрата Горбачева и других отважных сынов и дочерей белорусского народа.
Задав несколько вопросов, товарищ Ворошилов попросил Константинова поделиться своими впечатлениями о деятельности белорусских партизан.
— Я хотел бы сказать лишь одно, товарищ маршал Советского Союза, — немного волнуясь, начал Константинов. — Я более года прожил среди белорусов, вместе с ними воевал, плечом к плечу с партизанами ходил в атаку на врага и от души скажу, что глубоко полюбил белорусский народ, этих мужественных свободолюбивых людей, и сегодня мне как-то грустно оттого, что я расстался с ними, хотя, может, и ненадолго. Я просил бы вас, товарищ маршал, послать меня на Белорусский фронт. Я оправдаю доверие партии и правительства.
Мы оба, я и Константинов, были в поношенной одежде. Заметив это, Климент Ефремович поинтересовался, как партизаны обеспечивают себя обмундированием. Мы рассказали, что вначале, когда круто было, партизаны мастерили себе обувь даже из лозы, научились плести теплые одеяла из сена и соломы. Теперь же у нас есть все необходимое. Наши люди инициативны. Из любого положения найдут выход. Чувство солидарности, товарищества, воспитанное у советских людей Коммунистической партией, помогает преодолевать любые трудности. С величайшим энтузиазмом во всем помогает нам население.
— Белорусские партизаны, в каких бы тяжелых условиях ни находились, ни одной минуты не чувствовали себя одинокими, — сказал я товарищу Ворошилову. — Мы все время ощущали твердую поддержку всего советского народа, всей Советской страны. Понятно, что народная помощь намного облегчила наше положение и с одеждой и с продуктами питания.
Товарищ Ворошилов внимательно слушал, делая время от времени пометки на листке бумаги.
В вопросах и замечаниях Климента Ефремовича чувствовалось большое уважение и любовь к белорусскому народу, вера в силу его духа, в его патриотическую доблесть.
Когда в своем рассказе я упоминал названия населенных пунктов и крупных предприятий, мне не нужно было делать пояснений. Климент Ефремович хорошо знает Белоруссию, не раз бывал там до войны, постоянно следил за ее хозяйственным и культурным развитием. Он был нашим депутатом в Верховном Совете СССР.
Выслушав нас, Климент Ефремович сказал, что белорусский народ всегда был закалённым и героическим народом. Сколько раз ему приходилось преодолевать тяжелые испытания с помощью великого русского народа и совместно с ним отражать нашествия врага! И никогда не поколебался белорусский народ, всегда он был в первых рядах, мужественно боролся за свободу и независимость своей Родины.
В конце беседы Климент Ефремович сердечно поблагодарил нас и сказал:
— Партизаны — действительно несокрушимая сила. С помощью партизан Красная Армия и советский народ обязательно выйдут в этой войне победителями.
На следующий день в полдень, когда я собирался идти в штаб партизанского движения, зазвонил телефон. Я снял трубку. У телефона был товарищ Пономаренко. Из беседы я узнал, что Климент Ефремович после нашей встречи говорил с членами Политбюро ЦК ВКП(б). Все они очень интересовались нашими делами, подробно расспрашивали о белорусских партизанах, а потом было высказано пожелание принять меня в Кремле.
Трудно выразить радостное чувство, овладевшее мною. Во вражеском тылу, в тяжелые дни партизанских боев с превосходящими силами врага, в дни суровой подпольной работы мы всегда слышали могучий голос родной Коммунистической партии, это придавало нам силу и уверенность в победе. Мудрые, окрыляющие наказы партии советскому народу, армии, партизанам открывали нам ясную и четкую программу действий. Сколько раз, собравшись вместе, мы говорили о том, каким счастьем было бы побывать в Кремле, в Центральном Комитете ВКП(б), рассказать о нашей жизни, борьбе, о безграничной любви народа к славной Коммунистической партии, к нашему Советскому правительству.
Все следующие дни у меня было какое-то особенно приподнятое, радостное настроение. Бесчисленное количество раз я пересматривал свои материалы для доклада. Старался представить себе, о чем будут говорить со мной члены Политбюро. Перед глазами вставали многие дни подполья. То, что порой на месте не замечалось, теперь ярко всплывало в памяти, становилось значительным и интересным.
Спустя несколько дней меня срочно вызвали в Центральный штаб партизанского движения. Пономаренко уже ждал меня.
— Василий Иванович, — сказал он, — члены Политбюро приглашают вас к себе.
Мы сразу же отправились в Кремль. Входим в приемную. Пономаренко берет меня за руку и тихо спрашивает:
— Очень волнуетесь? — И тут же успокаивает — Ничего, Василий Иванович, вот увидите членов Политбюро, послушаете их и сразу почувствуете себя как дома.
Через несколько минут, с трудом сдерживая волнение, я вошел в кабинет, где уже были А. А. Андреев, К. Е. Ворошилов, И. В. Сталин и другие члены Политбюро. Товарищ Ворошилов представил меня и попросил рассказать, как действуют в тылу врага партизаны, как живет и борется белорусский народ.
Я начал докладывать. Члены Политбюро внимательно слушали и время от времени задавали вопросы. Они интересовались всеми деталями партизанского движения и жизни народа на оккупированной фашистскими захватчиками территории. Мне стало ясно, что в Центральном Комитете партии хорошо знают о наших делах и что здесь ставятся только такие вопросы, решение которых еще более усилит партизанскую борьбу.
Из дальнейшей беседы стало ясно, что теперь партизанское движение становится одним из важнейших факторов победы над врагом, что необходимо сделать все для того, чтобы партизанская борьба развернулась еще шире и стала всенародной.
Говоря об очередных задачах партизанского движения, члены Политбюро отметили исключительную важность воспитания в народе непоколебимой веры в победу. Если у людей будет глубокая вера в несокрушимое могущество нашей державы, в непоколебимость ее политического строя, они не остановятся ни перед какими трудностями и будут творить чудеса. Была высказана мысль, что рядом с боевыми делами необходимо широко развернуть и вести среди населения непрестанную политическую работу, рассказывать людям правду о положении в Советском Союзе, о беспощадной борьбе Красной Армии и всего советского народа против фашистских захватчиков, о неизбежной гибели оккупантов, что нужно на фактах разоблачать лживую пропаганду, воспитывать в народе ненависть к фашистским захватчикам.
Мы беседовали долго. Из каждого слова членов Политбюро я делал выводы. Я понял, в частности, что совсем не обязательно в условиях всенародного партизанского движения вооружать весь народ винтовками и пушками. Это и невозможно. В руках партизана и спичка — оружие, так как ею можно поджечь склад, базу противника; для партизана вилы — оружие; косы, лопаты — оружие; железнодорожные ключи и ломы — оружие. Все средства борьбы пригодны! Необходимо создать для врага невыносимые условия на нашей земле. Не давать ему ни грамма хлеба, ни грамма мяса! Нужно, чтобы партизаны перекапывали и заваливали лесные дороги, разрушали железнодорожное полотно. Ни одной железнодорожной линии не должно остаться исправной, потому что по железным дорогам перевозятся снаряды, пушки, танки, горючее, живая сила. Танки на железнодорожных платформах и на базах легче подорвать, чем уничтожить на фронте. Бить врага всеми средствами!
…В моей памяти промелькнули картины недавнего прошлого. Минск, встревоженный нападением гитлеровской Германии на нашу землю… Центральный Комитет КП(б)Б, где собрались руководящие партийные и советские работники республики. Потом местечко Березино, где 3 июля 1941 года мы услышали суровые и правдивые слова партии: «Товарищи! Наши силы неисчислимы. Зазнавшийся врат должен будет скоро убедиться в этом… Все силы народа — на разгром врага! Вперед, за нашу победу!»