ДЭВИД АТТЕНБОРО
Люди рая
DAVID ATTENBOROUGH
PEOPLE OF PARADISE
New York, 1960
Перевод с английского
В. В. НОВИКОВА
Послесловие В. М. БАХТЫ
Художник Б. А. ДИОДОРОВ
М., «Мысль», 1966
1. НАЧАЛО ПУТЕШЕСТВИЯ
Наверное, каждый из нас горит желанием побывать на островах Южных морей. Во всяком случае, меня эти острова всегда манили к себе. И хотя для съемок кинофильмов о животных мне пришлось побывать во многих уголках земного шара — во влажных лесах Гвианы, в саванне Западной Африки, на островах Индонезии, мне никак не удавалось попасть в южную часть Тихого океана. Особенно сильно меня потянуло туда конце четвертой экспедиции, когда, завершив съемки райских птиц в центральном горном районе Новой Гвинеи, я прибыл в порт Рабаул, на западной окраине Тихого океана. Со мной была коллекция райских птиц для Лондонского зоопарка. И вот как-то утром, когда я занялся тяжелой и неприятной работой — кормлением птиц и чисткой клеток, мне пришла в голову мысль, что, хотя их романтическое название и соответствует эффектной внешности, оно не подходит для обстановки, в которой водятся эти птицы. Натуралисты, даровавшие птицам такое название, искренне верили, что те живут в земном раю. Но если бы этим ученым пришлось вместе со мной ловить райских птиц, пробираясь по кишащим пиявками мшистым лесам Новой Гвинеи, по бесконечным склонам, поросшим пыльной травой кунаи, которая вызывает удушье, или по комариным мангровым болотам, они наверняка придумали бы этим созданиям какое-нибудь другое, менее привлекательное название.
Однако, если земной рай все же существует, то, по моему мнению, он был где-то совсем рядом, где-то в Южных морях, на несколько сот миль восточнее Рабаула.
Там, если верить полотнам Гогена, книгам Роберта Луиса Стивенсона и Германа Мелвилла и бесчисленным приключенческим повестям, прочитанным в мальчишеском возрасте, лежат коралловые острова, на которых живут счастливые, красивые, беззаботные люди. Голубые лагуны там окаймлены пальмами, которые колышутся под дуновением ласковых пассатов. Я страстно желал поехать туда и убедиться, насколько соответствует действительности такая картина. Это было бы нетрудно сделать, так как в Рабаул часто заходили небольшие торговые суда, которые привозили копру с этих волшебных островов, а затем снова возвращались на восток. Однако мне нужно было доставить птиц в Лондон, поэтому я не мог отплыть на таком судне. А на поездку туда для сбора животных нельзя было рассчитывать и в будущем, потому что эти крохотные кусочки суши, рассеянные по просторам самого необъятного океана на Земле, настолько изолированы, что диких животных там очень мало — во всяком случае, недостаточно для того, чтобы оправдать экспедицию вроде той, какую я только что завершил. И я с огорчением подумал, что вряд ли когда-нибудь еще мне придется быть ближе к островам Южных морей, чем в данный момент.
На следующий год я поехал в Парагвай и четыре месяца ловил там броненосцев. Вернувшись в Лондон, я стал обдумывать планы следующей экспедиции, как вдруг получил письмо с тонганской маркой на конверте. Насколько я мог припомнить, на островах Тонга у меня не было никаких знакомых и об островах я почти ничего не знал, разве только то, что они находятся где-то в Тихом океане и ими правит королева. Я вскрыл письмо. Мне писал этнограф Джим Спиллиус, с которым я был немного знаком, когда он преподавал в Лондоне. Спиллиус сообщал, что тонганская королева Салотэ, опасаясь, что старинные обряды ее королевства исчезнут и будут забыты по мере распространения западных нравов во всех уголках Тихого океана, недавно решила, пока не поздно, запечатлеть во всех подробностях важнейшие из этих обрядов. Особенно ей хотелось, чтобы была снята на пленку церемония королевской кавы. Спиллиус писал, что «это наиболее важная тонганская церемония и в ней принимает участие сама королева. Лишь немногие европейцы допускались на церемонию, а киносъемки или фотографирование ее, несомненно, никогда не проводились».
Спиллиус считал, что если сообщить королеве о нашем желании снять подобный фильм, то нас могут пригласить на острова Тонга в качестве гостей королевы.
Это был как раз тот предлог для путешествия по Тихому океану, которого мне недоставало. Но теперь для меня вырисовывалась новая цель экспедиции: выискивать не животных, а старые обычаи, обряды и церемонии жителей островов Южных морей, снимать не райских птиц, а людей рая.
Я ответил Спиллиусу и принялся изучать карты. Из них я выяснил, что острова Тонга находятся в Южных морях, примерно в двух тысячах миль к востоку от Новой Гвинеи и Рабаула. Неплохо было бы совершить теперь путешествие, о котором я мечтал в Рабауле два года назад, и заодно посетить некоторые острова, лежащие на пути к Тонга.
По сравнению с огромными пустынными пространствами центрального и восточного районов Тихого океана его юго-западная часть сравнительно густо усеяна островами, которые носят такие волнующие названия: Соломоновы, Новая Каледония, Новые Гебриды, Санта-Крус, Эллис, Фиджи, Самоа. Я кропотливо разрабатывал и с сожалением зачеркивал варианты маршрута, пока не решил ограничить путешествие тремя группами островов. Вначале я предполагал пожить среди чистокровных меланезийских племен первобытной культуры, населяющих острова самой западной части Тихого океана и родственных народностям, которых мы видели на Новой Гвинее. Затем побывать на Фиджи, где живут племена смешанных рас с преобладанием меланезийской крови, и наконец посетить острова Тонга, населенные совершенно неизвестными мне людьми — полинезийцами.
Когда был составлен общий план поездки, нужно было решить, какие же из многочисленных островов Меланезии следует посетить. Свой выбор я остановил на Новых Гебридах, потому что на одном из островов этого архипелага, Пентекосте, до сих пор существует самая драматическая и захватывающая на всем Тихом океане церемония, во время которой мужчины, обвязав себе лодыжки лианами, прыгают вниз головой co стофутовой башни. Судя по письмам и телеграммам, полученным нами от сотрудников британской администрации на Новых Гебридах, мы вполне могли увидеть и заснять эту необычайную церемонию. С собой в экспедицию я решил взять кинооператора Джефри Маллигена. Он был моим ровесником и прославился неутолимой тягой ко всяким трудным поручениям. Когда я изложил ему план поездки, он загорелся не меньше меня.
— Что касается этой церемонии с прыжками, — сказал он, глубоко затягиваясь сигаретой, — нам обязательно следует оценить ее по достоинству. Хотите, я попытаюсь спрыгнуть сам и буду снимать на лету?
В тот момент я подумал, что Джеф просто шутит. Однако позднее, когда мы некоторое время поработали вместе, я уже не сомневался, что, будь Джеф твердо убежден в возможности получить первоклассные снимки подобным образом, он наверняка осуществил бы свое намерение.
Изнемогающая от зноя столица Новых Гебридов Порт-Вила расположена на западном берегу острова Эфате, который лежит в центре архипелага. Добраться туда проще всего так: сесть на самолет в Австралии или на островах Фиджи, долететь до принадлежащей французам Новой Каледонии, а затем пересесть на небольшой французский двухмоторный самолет, дважды в неделю летающий в Порт-Вила.
На Новых Гебридах двойная англо-французская администрация, созданная в 1909 году. До этого на островах не было «ни закона, ни порядка». Демонстрация могущества белого человека, направленная на то, чтобы поразить и запугать беспокойных и воинственных островитян, ограничивалась обстрелом побережья с военного корабля в течение часа или двух. Хотя на островах жили французские и английские миссионеры и плантаторы, ни Франция, ни Англия не хотели брать на себя ответственности за поддержание закона и порядка. Однако ни одна из этих стран не собиралась отказываться от аннексии островов когда-нибудь в будущем. Французы, например, утверждали, что архипелаг представляет естественное продолжение Новой Каледонии и к тому же большинство проживающих на нем европейцев французского происхождения. А англичане заявляли, что они первые основали миссии на Новых Гебридах. Пресвитериане под энергичным руководством достопочтенного Джона Пэтона развернули бурную деятельность в Англии и Австралии, желая предотвратить захват островов страной, исповедующей римско-католическую религию. В 1878 году Англия и Франция подписали документ, названный «Договоренностью», который утверждал, что ни одна из сторон не предпримет попыток аннексировать острова. Однако подобное урегулирование нельзя было считать окончательным. И когда Германия начала проявлять интерес к этим островам, потребовались какие-то более решительные меры. В связи с этим и возникла идея кондоминиума. В широковещательном заявлении о его создании он характеризовался как «замечательный и абсолютно новый эксперимент осуществления двумя великими державами совместного и в то же время раздельного управления одной территорией». Сущность данного мероприятия на бумаге была изложена совершенно правильно, однако если целью этого эксперимента было создание эффективного правления, то он потерпел полный провал.
И теперь обе страны оказались почти вопреки своему желанию втянутыми в обоюдную конкуренцию в этом знойном, расслабляющем уголке Тихого океана, где они расположились рядышком. Перед отъездом из Лондона мне пришлось беседовать с человеком, пробывшим некоторое время на Новых Гебридах. Он не мог без негодования говорить о британской резиденции.
— Это позор для страны. Нашему резиденту приходится жить в ветхом полуразвалившемся здании на крохотном островке посредине залива Порт-Вила, тогда как французский резидент блаженствует в роскошном белом дворце на вершине холма, высящегося над городом. Следует что-то предпринять. Мы теряем престиж на Тихом океане.
Кое-что было сделано. Когда мы прибыли в Порт-Вила, то увидели, что старый дом снесен, а на его месте стоит очень красивое современное здание из дерева и ярко раскрашенного бетона. Французы сочли себя оскорбленными. По их мнению, французская резиденция на фоне новой постройки стала выглядеть невзрачной и аляповатой. Это позор для страны. Следует что-то предпринять, ведь французам грозит опасность потери престижа на Тихом океане. Несмотря на искренние попытки правительственных чиновников обеих сторон не поддаваться мелочной зависти, это соперничество пе