Однако я уверен, что сами тонганцы считают свою родину таким местом на нашей планете, которое больше всего напоминает рай. Остров очень плодороден, в лагуне всегда можно наловить рыбы, каждый мужчина имеет свой надел и никогда не умрет с голоду. Природа здесь действительно изобилует всем. Цветы — красивые, пища— вкусная, девушки — прелестные, а музыка — очаровательная. День имеет свои заботы, но они не так уж настоятельны, и у людей остается достаточно времени, чтобы наслаждаться многочисленными дарами острова.
Возможно, что если бы я побыл на острове подольше, то, как и другие европейцы, стал бы выражать недовольство. Я страстно желаю убедиться в этом.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Автор этой книги — Дэвид Фредерик Аттенборо — неутомимый путешественник и зверолов, естествоиспытатель в прямом и лучшем значении этого слова. Сотрудник телестудии известной английской теле- и радиокомпании Би-Би-Си, Д. Аттенборо с 1954 гю 1962 год успел побывать в Западной Африке и Британской Гвиане, в Индонезии и на Новой Гвинее, в Парагвае и в Аргентине, в Меланезии и Полинезии, на Мадагаскаре и в Австралии.
Отлов диких животных — сложное и нередко опасное дело, требующее большого мужества, неиссякаемого терпения и, что особенно важно, исчерпывающих знаний о повадках и образе жизни представителей местной фауны. Последнее, очевидно, доступно только аборигенам. И успех экспедиции в значительной степени, если не всецело, зависит от их помощи и поддержки. Умение наладить дружеский контакт с людьми иной культуры и иного языка в полной мере присуще Дэвиду Аттенборо. Благодаря этому любознательный, пытливый натуралист-исследователь стал также наблюдательным этнографом. Из каждого своего путешествия Д. Аттенборо привозит не только редчайшие живые экземпляры удивительных существ, но и сотни метров кино- и фотопленок, рассказывающих о людях и обычаях тех малоизвестных уголков земли, которые ему удалось посетить.
Д. Аттенборо оказался также и неплохим писателем-популяризатором. Его живо написанные книги, в изобилии снабженные к тому же великолепными фотографиями, пользуются большим и заслуженным успехом. Однако на авторском почерке Д. Аттенборо безусловно сказалось то, что его внимание в значительной степени подчинено специфическим задачам, возлагаемым на него руководством телестудии: он ищет и фиксирует преимущественно экзотику, необычное, странное — короче, все, что может потрясти и привлечь к голубому экрану будущих телезрителей. Поэтому его повествование всегда фрагментарно, я бы даже не побоялся сказать, клочковато и нередко поверхностно. Его книги напоминают больше красочные альбомы искусных и ярких акварелей, где запечатлены наиболее поразившие автора ландшафты, события, люди, встречи. Но эти акварели сделаны рукой талантливого и наблюдательного художника — натуралиста и этнографа. Их познавательная ценность не вызывает сомнений. Однако это только акварели, которые в ряде случаев требуют, на мой взгляд, хотя бы кратких пояснений.
«Люди рая» — пятая книга Д. Аттенборо — представляет собой путевые заметки автора о его путешествии на Новые Гебриды, Фиджи и Тонга — три соседствующих архипелага юго-западной Океании, или Южных морей, как называют обычно эту часть Тихого океана в западноевропейской и американской литературе.
Причудлив и своеобразен мир Южных морей — мир нашей детской мечты, с которой мы не расстаемся порой до конца дней. Овеянные романтикой Джека Лондона и Германа Мелвилла, Поля Гогена и Роберта Стивенсона, Николая Миклухо-Маклая и Тура Хейердала, Южные моря встают в нашем воображении безбрежной синью великого океана, четко обозначенными белой пеной прибоя, рифами и грохочущими вулканами, пригнутыми ветром стройными кокосовыми пальмами, стремительными парусниками и жизнерадостными смуглыми островитянами.
Такое «розовое» представление о Южных морях отнюдь не одна только безобидная детская мечта. С XVIII века не иссякает поток книг и статей, в которых вновь и вновь рассказывается прекрасная сказка о «райских островах» Тихого океана. Здесь-де царство непреходящего изобилия и благодатного климата, где смелые, добрые и беззаботные островитяне проводят дни и ночи в играх и плясках, не ведая ни нужды, ни горя, «ни заботы, ни труда».
Нужно сказать, что Д. Аттенборо не избежал общей участи многих зарубежных авторов. Его «акварели» при всей их красочности часто перегружены оттенками розового цвета. Между тем Южные моря — неотъемлемая часть современного мира. Здесь перекрещиваются десятки морских и воздушных путей, добываются полезные ископаемые, возделываются огромные площади тропических культур, рыскают военные эскадры, взметаются к небу смертоносные грибы термоядерных взрывов.
Здесь же, на бывшей «окраине» мировой колониальной империи, с каждым годом все шире разгорается пламя национально-освободительной борьбы, и колонизаторы, еще недавно чувствовавшие себя безопасности, лихорадочно стараются укрепить свои пошатнувшиеся позиции. Движение Джона Фрума, с которым столкнулся Д. Аттенборо на Новых Гебридах, и есть одна из любопытнейших форм антиколониальной борьбы, форма отнюдь не такая безобидная, как это склонен изображать Д. Аттенборо.
Дело в том, что в течение последних десятилетий на островах Меланезии, куда входят и Новые Гебриды, не прекращаются вспышки своеобразных религиозных по форме движений. То там, то здесь объявляются прорицатели и пророки, провозглашающие скорый конец мира. Вслед за тем, вещают они, вернутся предки, или снизойдет божество, или появится какая-либо иная освободительная сила, неся с собой все, чего только желают люди, а белые колонизаторы погибнут или будут изгнаны. И тогда наступит царство вечного блаженства и изобилия.
Следуя указаниям прорицателей, люди готовят себя ко дню конца мира. Они создают культовые организации, члены которых выполняют сложные обряды и соблюдают множество запретов, они сооружают склады, пристани, аэродромы, нужные якобы для получения ожидаемых товаров, они отказываются платить налоги и выполнять распоряжения колониальной администрации. Нередко островитяне забрасывают свои огороды, истребляют домашних животных (собак и свиней), съедают на пиршествах все запасы пищи и выбрасывают деньги — все это в предвкушении грядущего изобилия кажется им уже ненужным.
Чтобы понять причины, вызвавшие к жизни эти странные религиозные движения, следует оглянуться немного назад. Бесчисленны преступления против человечности, совершенные и совершаемые колонизаторами на островах Меланезии. Насильственное отторжение земли, бессовестный грабеж под видом товарообмена, неограниченная эксплуатация на горных разработках и плети плантаторов, проповедь христианского смирения в миссиях, алкоголь и венерические болезни, тюрьмы и виселицы — вот далеко не полный перечень «даров» колониализма. Нс особенно пострадали островитяне Новых Гебридов от работорговли, бурно процветавшей здесь в конце XIX — начале XX века. Под видом вербовки рабочих на плантации Австралии, Новой Каледонии, Самоа, Фиджи белые работорговцы вывезли с Новых Гебридов силой или обманом десятки тысяч островитян. Лишь немногим из них удалось вернуться на родину, остальные погибли. В результате Новые Гебриды катастрофически обезлюдели. Численность коренных жителей по сей день не достигла и половины того, что было здесь сто лет тому назад, перед началом работорговли.
Нужно ли удивляться, что новогебридцы брались за оружие всюду, где только у них доставало решимости. Но слишком уж неравными были силы, и все попытки восстаний были потоплены в крови. К тому же островитяне были разобщены. На Новых Гебридах каждая деревня представляла замкнутый, обособленный мирок, мало связанный с соседними деревнями, а то и прямо с ними враждующий. Часто были различны даже языки соседних деревень.
Однако вторжение в Меланезию и включение ее в систему мирового капиталистического рынка вызвали к жизни совершенно новые, непредвиденные явления. Труд по контракту на плантациях, на горных разработках, в портах, в полиции надолго вырывал островитян из узких границ деревенской общины, сталкивал их лицом к лицу с техникой и отношениями капиталистического мира, неизмеримо расширял их горизонт и рано или поздно приводил их к выводу, что у всех островитян независимо от языка или места происхождения существуют общие интересы.
С другой стороны, подвергаясь сильному влиянию миссионеров, островитяне в конце концов убеждались в том, что их духовные отцы отнюдь не всегда и не везде поступают в духе своего учения, и что это относится также к колонизаторам недуховного звания. В то же время в глазах островитян религиозное, то есть духовное могущество миссионеров и материальные богатства пришельце: были неразрывно связаны между собой. Ничего не зная о труде, который создает бесчисленные богатства белых, островитяне пришли к мысли о сверхъестественном происхождении этих богатств.
Отсюда вполне естественно возникло стремление островитян овладеть материальным могуществом белых с помощью религиозно-мистических обрядов, напоминающих с точки зрения аборигенов непонятные и значит мистические действия колонизаторов. Характерно при этом, что руководителями движений, подобных движению Джона Фрума, становятся по большей части бывшие служащие местной администрации или отбывшие срок контракта рабочие, или же демобилизованные из армии, то есть люди, которые в наибольшей степени освободились от племенной ограниченности своих односельчан.
Несмотря на весь религиозно-мистический груз таких учений, в них есть один очень важный прогрессивный момент. Эти учения, как правило, выходят за узкие границы деревни и племени. Подобные культы объединяют жителей разных деревень, представителей разных племен, разных островов, иногда охватывая значительные районы. Такие движения постепенно вырабатывают элементы нового, надплеменного единства коренных жителей, создавая у них новые общие интересы. Вот почему колониальные власти и миссионеры так панически боятся вспышек этих движений и, не колеблясь, прибегают к массовым репрессиям.