Подозрения Понтера немного улеглись, когда здешний высший чин, носящий загадочный титул «всеобщий писарь»[49], оказался темнокожим мужчиной более-менее, по меркам Понтера, подходящего для такого поста возраста. Элен Ганье шёпотом сообщила Понтеру, что этот человек недавно получил Нобелевскую премию мира, что бы это такое ни было[50].
Понтер сидел вместе с канадской делегацией. К сожалению, Мэре не пустили на места для делегаций, хотя она наверняка сидела где-то наверху, на местах для зрителей. Над трибуной Понтер заметил гигантскую версию бледно-голубого герба Объединённых Наций. Хотя умом Понтер осознавал, где находится, на уровне эмоций он всё ещё отказывался признавать, что этот странный мир имеет хоть какое-то отношение к его Земле. Но центр герба занимала карта Земли в полярной проекции, которая выглядела точно так же, как аналогичные карты, которые Понтер видел у себя дома. Карту окружали ветви какого-то растения. Понтер спросил у Элен, каково значение этих ветвей, и она объяснила, что это лавровые ветви, символ мира.
Башня Мира. Премия мира. Ветви мира. При всей их воинственности мир, похоже, занимает очень важное место в головах глексенов. Понтер также отметил, что их слово, обозначающее мир, даже короче слова, обозначающего войну.
После длинного приветственного слова «военачальника-писаря» наконец подошла очередь Туканы. Она поднялась и прошла к трибуне, в то время как глексены занимались тем, что у них называлось «аплодисментами». Тукана несла маленький ящичек из полированного дерева, который она поставила на трибуну.
Генеральный секретарь пожал ей руку и оставил центральное возвышение.
– Приветствую вас, народы Земли, – произнёс имплант Туканы, переводя её слова; Элен потребовалось немало времени, чтобы донести до компаньона понятие «народов» – множественного числа слова, которое само по себе обозначает множество людей. – Я приветствую вас от имени Верховного Серого совета моего мира и от имени всего нашего народа.
Тукана продолжила, кивнув в сторону Понтера:
– Когда один из нас появился здесь впервые, это было результатом неожиданного стечения обстоятельств. В этот раз наш приход был заранее спланирован и с нетерпением ожидаем нашим народом. Мы намерены установить долгосрочные мирные связи с каждой из представленных здесь наций.
Некоторое время она продолжала в том же духе, не говоря почти ничего существенного. Однако глексены, как заметил Понтер, ловили каждое её слово, хотя те, кто сидел ближе всего, украдкой разглядывали Понтера, по-видимому заинтригованные его необычной внешностью.
– А теперь, – сказала Тукана, очевидно переходя к сути дела, – я с удовольствием произведу первую торговую операцию между нашими двумя народами. – Она повернулась к темнокожему мужчине, стоявшему у края центрального возвышения: – Прошу вас…
«Военачальник-писарь» вернулся к трибуне, неся собственный маленький деревянный ящичек. Тукана открыла свой, только что доставленный с другой стороны.
– Этот ящик, – сказала Тукана, – содержит точную репродукцию черепа ископаемого экземпляра, чей аналог на этой Земле носит обозначение AL 288–1, представителя вида, названного вами Australopithecus afarensis, экземпляра, более известного как Люси. – Тукана проинструктировала компаньона произнести это имя с правильным звуком «и».
В зале зашептались. Значение происходящего Понтеру объяснили заранее. На обеих версиях Земли останки одной и той же самки австралопитека в результате эрозии оказались на поверхности в месте, которое глексены называли Хадар, Эфиопия, на этой Земле, и в соответствующей точке Северо-Западной Караканы в мире Понтера. Однако метеорологические явления в двух мирах не идентичны. На этой Земле, Земле Нью-Йорка, Торонто и Садбери, этот череп был сильно повреждён эрозией, когда Дональд Йохансон нашёл его в году, который глексены называют 1974-м. Но на Земле Туканы и Понтера скелет был обнаружен раньше, чем эрозия успела нанести ему значительный вред. Это был очень символичный подарок, тонко подчёркивающий факт того, что в обоих мирах существуют одни и те же залежи полезных ископаемых и окаменелости, и обмен информацией об их местоположении будет, без сомнения, выгоден обеим сторонам.
– Я с благодарностью принимаю этот дар от имени всех народов Земли, – сказал темнокожий человек. – И в качестве ответного дара прошу вас принять вот это. – Он протянул свой ящичек Тукане. Она открыла его и вынула нечто, выглядевшее как кусок камня, завёрнутый в прозрачный пластик. – Это образец брекчии[51], взятый Джеймсом Ирвином[52] в борозде Хэдли. – Он выдержал драматическую паузу, явно наслаждаясь недоумением Туканы. – Борозда Хэдли, – объяснил «военачальник-писарь», – находится на Луне.
Глаза Туканы округлились. Понтер был потрясён не меньше её. Кусочек Луны! Как он мог сомневаться в том, что с этими людьми нужно дружить!
Глава 17
Мэри сбегÁла вниз по винтовой лестнице в холл здания Объединённых Наций. Понтер и Тукана покидали Генеральную Ассамблею, окружённые квартетом полицейских в форме, очевидно несущих охрану. Мэри поспешила к двум неандертальцам, но один из полицейских преградил ей дорогу.
– Сожалею, мэм… – сказал он.
Мэри выкрикнула имя Понтера, и тот обернулся.
– Мэре! – воскликнул он собственным голосом и заговорил через транслятор: – Пожалуйста, пропустите её, офицер. Это мой друг.
Полицейский кивнул и отступил в сторону. Мэри метнулась к Понтеру.
– Ну и как, по-твоему, всё прошло? – спросил он.
– Блестяще, – ответила Мэри. – Кто придумал подарить слепок черепа Люси из вашего мира?
– Один из геологов «Инко».
Мэри восхищённо покачала головой:
– Великолепная мысль!
Посол Тукана обернулась к Мэри:
– Мы собираемся покинуть это здание и пообедать. Вы присоединитесь к нам?
Мэри улыбнулась. Старшая неандерталка, может быть, не слишком опытный дипломат, но она определённо очень любезна.
– С удовольствием, – ответила она.
– Ну так идёмте, – сказала Тукана. – Для нас – как это у вас говорится? – зарезервирован столик в едальне неподалёку.
Мэри порадовалась, что захватила плащ, хотя Понтер с Туканой, похоже, отлично себя чувствовали без верхней одежды. На них обоих были штаны того типа, что Мэри видела раньше на Понтере, – с клапанами на концах штанин, которые обёртывались вокруг ступни. Штаны Понтера были зелёного цвета, Туканы – бордового. Также на обоих были рубахи с застёжками на плечах.
Мэри ещё раз взглянула на башню ООН – прямоугольный монолит, закрывающий солнце. Помимо неё, неандертальцев сопровождали два американских дипломата и два канадских. Четверо полицейских окружали группу идущих по аллее.
Тукана разговаривала с дипломатами. Понтер и Мэри немного отстали от них, оживлённо болтая.
– Как твоя семья? – спросила Мэри.
– Все здоровы, – ответил Понтер. – Но ты не поверишь, когда я тебе расскажу, что там творилось в моё отсутствие. Моего партнёра, Адекора, обвинили в убийстве меня.
– Правда? – удивилась Мэри. – Но почему?
– Это долгая история, как у вас говорят. К счастью, я вернулся как раз вовремя, и его оправдали.
– Теперь с ним всё в порядке?
– Да, всё хорошо. Надеюсь вас как-нибудь познакомить. Он такой…
Три звука раздались почти одновременно: «у-у-фф» Понтера, крик одного из полицейских и громкий треск, словно удар грома.
Мэри поняла, что случилось, только когда Понтер осел на землю. Она упала рядом с ним на колени и принялась ощупывать его залитую кровью рубаху в поисках входного отверстия, которое она непременно должна зажать, чтобы остановить кровь.
«Гром?» – подумала Тукана. Но нет, невозможно. Небо хотя и вонючее, но чистое и безоблачное.
Она повернулась и посмотрела на Понтера, который – что такое? – распростёрся на асфальте в луже крови. Этот звук – метательное оружие – огнестрельное оружие, так это называется. Оно выстрелило и…
И внезапно Тукана обнаружила, что падает лицом вперёд прямо на асфальт и утыкается в него своим огромным носом.
Один из глексенских принудителей прыгнул Тукане на спину и опрокинул её на землю, прикрывая своим телом. Благородно, ничего не скажешь, но Тукане не нужна была такая защита. Она потянулась за спину, схватила принудителя за плечо и дёрнула его вверх и вперёд, так что он, оглушённый, шлёпнулся на спину прямо перед ней. Тукана вскочила на ноги; несмотря на хлещущую из носа кровь, ей не составило труда уловить запах использованного в оружии взрывчатого вещества. Она повернула голову влево, вправо, и…
Вот. Бегущая прочь фигура, и в руке…
Воняющий пистолет.
Тукана бросилась за ней, затопотав массивными ногами по асфальту.
– Понтер ранен в левое плечо, – сообщил Хак Мэри через внешний динамик. – Пульс учащён, но слаб. Кровяное давление падает, температура тела тоже.
– Шок, – заключила Мэри. Она продолжила ощупывать плечо Понтера и наконец нашла место, куда попала пуля; её палец ушел в отверстие по вторую фалангу. – Ты можешь сказать, застряла ли пуля в теле?
Один из полицейских нависал над Мэри и Понтером; второй вызывал «Скорую» с помощью укреплённой на груди рации. Третий загонял американских и канадских дипломатов обратно в здание.
– Уверенности нет, – сказал Хак. – Я не ощущаю признаков выходного отверстия. – Пауза. – Он теряет много крови. В его медпакете есть каутеризационный лазерный скальпель. Откройте третий карман на правой стороне.
Мэри достала прибор, который выглядел как толстый зелёный фломастер.
– Это оно?
– Да. Поверните нижнюю часть скальпеля так, чтобы символ из двух точек и чёрточки поравнялся с треугольной меткой.