– Санджей! Идите сюда!
Айона крикнула это так громко, что вспугнула цаплю, которая прежде долго и терпеливо позировала перед японскими туристами, отчего показалась Санджею скульптурой.
Айона ждала его у входа в лабиринт. На ней было длиннополое бархатное пальто изумрудно-зеленого цвета с воротником из искусственного меха, большими золотистыми пуговицами и тесьмой. Пальто вполне соответствовало дворцово-парковому великолепию Хэмптон-Корта, чего никак нельзя было сказать о ее тяжелых черных ботинках «Доктор Мартинс».
– Глядите-ка. – Палец Айоны указывал вдаль. – Никак это Эмми?
У Санджея перестало биться сердце. Он посмотрел туда, куда был простерт указательный палец Айоны. Невероятно. Неужели и впрямь она? Как ни странно, но это действительно оказалась Эмми.
Она находилась еще довольно далеко, и лица девушки Санджей не видел. Но походка явно принадлежала Эмми, которая под гоготание канадских гусей пробиралась между группами туристов. Точно так же она двигалась утром по проходу третьего вагона. Эмми всегда излучала невероятную энергию и оптимизм, как будто желала поскорее добраться до места назначения и словно бы наступающий день был зрелым персиком, ожидавшим, когда его сорвут.
«Откуда у меня все эти странные образы и сравнения?» – изумился про себя Санджей.
Но почему Эмми потянуло сюда именно сегодня? Ответ был очевиден и стоял рядом. Поняв это, Санджей повернулся к Айоне, однако та решительно не желала на него смотреть.
– Эмми! Идите сюда! Мы здесь! – крикнула она.
– Доброе утро, Айона! – произнесла слегка запыхавшаяся Эмми, чьи щеки порозовели на холоде. – Какое фантастическое место. Здравствуйте, Санджей! Не ожидала встретить вас здесь!
– Я тоже не думал, что вы приедете, – сказал он.
Оба повернулись к Айоне, но та нагнулась, зашнуровывая ботинок.
– Вы бывали здесь раньше? – спросила Эмми, улыбаясь Санджею.
– Э-э, нет, – пробормотал он.
Ну не парадокс ли? Все в больнице знали, что Санджей способен разговаривать с кем угодно. Он умел превращать незнакомых людей в друзей, потратив на это меньше времени, чем уходило на покупку чашки чая в автомате. Но всякий раз, оказываясь рядом с Эмми, бедняга немел. Она смотрела на него и ждала дальнейших слов, а Санджею казалось, что его язык раздулся и занял собой весь рот, превратившись в пьяного слизня, от которого никакого толку. Не лучшим образом вел себя и его ум, откуда исчезли все связные мысли. Эмми может посчитать его полнейшим имбецилом. Черт бы побрал Айону с ее неуклюжим сватовством. Могла бы предупредить заранее.
– Айона, мне нравятся ваши ботинки, – сказала Эмми, оставив попытки общения с Санджеем. – Они веганские?
– Вряд ли! – морща лоб, ответила Айона. – Дорогая, это самая обычная обувь. Эти ботинки ни веганские, ни плотоядные, поскольку являются неодушевленными предметами, сами ничего не едят и не предназначены в пищу.
Такой словесный пассаж несколько ошеломил Эмми, которая всего-то хотела спросить, из натуральной или из искусственной кожи обувь ее спутницы. Девушка сочла за благо сменить тему:
– Этот лабиринт такой обширный. Мне думается, Генрих Восьмой частенько прятался здесь от своей очередной жены и флиртовал с той, кого видел на ее месте.
– Сомневаюсь, – ответил Санджей, с радостью ухватившись за факты, о которых узнал минувшим вечером. – Он ведь умер за сто с лишним лет до того, как появился лабиринт. Кстати, идея его создания принадлежит Вильгельму Третьему. – Боже, а теперь он говорил с самоуверенностью зубрилы. – Если я правильно помню, – добавил молодой человек, пытаясь смягчить впечатление.
Эмми заметила павлина, который расхаживал перед фонтаном и презрительно поглядывал на туристов, недоумевая, с какой стати они вторглись в его владения. Девушка отошла, чтобы сфотографировать гордеца, и у Санджея появился шанс упрекнуть Айону.
– Айона, я понимаю, это показалось вам неплохой идеей…
– Дорогой, мне не показалось. Это действительно неплохая идея, – парировала она. – Я бы даже сказала, чудесная. Подождите немного, и сами убедитесь. А на свадьбе я припомню вам вашу неблагодарность.
Санджей вздохнул:
– Ладно, раз уж вы втянули нас в эту неловкую ситуацию, можете сделать мне одолжение и исчезнуть?
– Исчезнуть? – переспросила Айона, явно задетая такой просьбой. – Вы хотите, чтобы я ушла?
– Нет! Я имел в виду, заблудиться в лабиринте. Тогда у нас с Эмми появится время побыть вдвоем.
– Радость моя, ваша просьба невыполнима! Знаете почему? Потому что в умении пробираться по этому лабиринту мне нет равных – я, можно сказать, настоящий гроссмейстер. Может, лучше вам самим заблудиться? Это будет совсем не трудно. Я подожду вас в центре.
– Ну что, встанем в очередь за билетами? – спросила вернувшаяся Эмми.
– Я их уже купила, – ответила Айона, доставая из сумки три билета. – Нет, денег я не возьму. Это мой подарок. Считайте это моим взносом в Национальную систему медицинского обслуживания. Предлагаю вам такой вариант: вы пойдете вдвоем, а я на время вас покину. Не хочу портить впечатление своими подсказками, иначе вы не получите никакого удовольствия! Буду ждать вас в центре лабиринта.
– В среднем, посетители добираются до центра за двадцать минут, – сказал Санджей, вспомнив данные, которые вычитал на сайте Хэмптон-Корта.
– Лабиринт бросает вам вызов, – улыбнулась Айона. – Постарайтесь не сплоховать!
Но как им добраться до середины? Дорожки расходились во все стороны. Конечно, рано или поздно они набредут на нужную. До ушей Санджея и Эмми долетали торжествующие крики посетителей, оказавшихся в центре. Казалось, он совсем рядом, но попробуй-ка найди верный путь туда.
– Это за следующим поворотом! – заявил Санджей. – Уверен, еще немного, и мы у цели!
Завернув за угол, он уперся в тупик, показавшийся ему весьма знакомым. Но в том-то и заключалась особенность лабиринта: стены живой изгороди были похожи одна на другую. Наверное, Айоне наскучит ждать их появления.
– Мы ходим кругами, – сказал Санджей. – Нам нужен клубок ниток, как Тесею в лабиринте Минотавра!
А ловко он ввернул про Тесея. Эмми наверняка из тех девушек, кто сумеет оценить знание древнегреческих мифов.
– Вы совершенно правы! – подхватила Эмми. – Вы запаслись едой? Может, мы застрянем здесь надолго, и нас найдут только через несколько недель. Точнее, обнаружат два иссохших трупа.
– Думаю, нам нужно двигаться не наобум, а следуя определенной системе, – изрек Санджей, придавая голосу мужественность и решимость. Пусть Эмми видит, что перед ней надежный человек, которому можно вручить свое сердце. – Давайте будем постоянно сворачивать только вправо.
Однако эта система не сработала, равно как и чередование левых и правых поворотов.
– По-моему, таким образом мы лишь усложняем себе задачу, – сказала Эмми. – Вы заметили, с какой легкостью перемещаются по лабиринту дети? Они не ищут входы и выходы, а просто играют. Давайте последуем их примеру и доверимся потоку. Побежим и посмотрим, куда он нас приведет. Согласны?
Эмми взяла его за руку, и они побежали, со смехом поворачивая в разные стороны и огибая группы неторопливо идущих туристов. Наконец поток вывел их в центр лабиринта: на большое открытое пространство со скамейкой посередине. Скамейка была пуста.
– А где же Айона? – спросил Санджей, садясь рядом с Эмми.
Он схватился за край скамейки, дабы удержаться от настойчивого желания обнять девушку за плечи.
– Понятия не имею, – ответила Эмми, все еще восстанавливая сбившееся дыхание. – Может, ей стало скучно и она ушла? Или ее съел Минотавр.
– Сомневаюсь, что даже у Минотавра хватило бы смелости напасть на Айону. Бедняга бы и пикнуть не успел, как Айона посмотрела бы на него своим фирменным взглядом… вы же знаете, как она умеет смотреть. Взглянула бы на него и сказала: «Что это ты такой агрессивный, дружок? Ничего, сейчас разберемся, я ведь, к твоему сведению, журнальный психотерапевт».
Эмми засмеялась. Санджею показалось, что он выиграл в лотерею.
– Айона! – крикнула Эмми. – Айона! Вы здесь?
– Почти здесь, мои дорогие! – послышалось из-за стены изгороди. – Думаю, я заставила вас хорошенько побегать.
Айона приближалась. Санджею показалось, что в просвете изгороди мелькнуло ее изумрудное пальто.
– А мы с вами неплохо позабавились, – сказала Эмми.
Санджей улыбнулся и кивнул. Решив не искать систему перемещения по лабиринту, он перестал переживать, отпустил все тревожные мысли о том, чем закончится его свидание с Эмми. Впервые за все время он по-настоящему легко чувствовал себя в обществе этой девушки, словно бы она была его пациенткой. Обаятельной пациенткой, но без малейших признаков рака.
– Айона! – снова позвала Эмми.
– Сейчас буду!
Судя по голосу, Айона не приближалась, а, наоборот, удалялась от скамейки.
Санджей уже подумывал, не сказать ли Эмми, как она ему нравится, но в этот момент из дыры в живой изгороди вылезла Айона. Такой взбудораженной Санджей видел «сваху» впервые. Замысловатая прическа женщины съехала набок, и оттуда торчала веточка, словно ветка остролиста из рождественского пудинга.
– Отлично! – Шумно дыша, Айона подошла к скамейке, оперлась на спинку и вцепилась рукой в дощечку, отчего костяшки пальцев побелели, а ярко-красный лак на ногтях стал еще заметнее. – У вас получилось! И скорость показали хорошую. Вы составили великолепную команду. Просто фантастическую.
– Полностью с вами согласна! – кивнула Эмми. – Надо будет притащить сюда Тоби. Ему здесь очень понравится.
Возникла пауза, а затем Санджей услышал собственный вопрос, на который совсем даже не хотел получать ответ:
– А кто такой Тоби?
– Мой бойфренд. Он обожает загадки и головоломки и потрясающе умеет их разгадывать. Наверное, поэтому он так здорово разбирается в компьютерных кодах и прочем. Тоби владеет айтишной компанией.
«Повезло этому умнику», – подумал Санджей, удивляясь, как можно испытывать жгучую неприязнь к человеку, которого ты даже ни разу не видел.