– То и значит. Мы приехали пораньше и решили выпить кофе. Я предложил ей обождать за уличным столиком, а сам пошел внутрь за кофе. Когда я вышел, ее за столиком уже не было.
– Час от часу не легче. Мы же сегодня собрались искать людей, а не терять их. Может, вы сказали девушке что-то обидное? – предположил Пирс.
– Ничего такого я ей не говорил! – воскликнул Санджей, явно обиженный подобным вопросом.
– Извините, – пробормотал Пирс. – Просто со мною в вашем возрасте такое случалось сплошь и рядом. Девушки вдруг вспоминали, что им срочно нужно в туалет, или у них назначена важная встреча с подругой, или им надо позвонить, заказать еще одну порцию выпивки и так далее.
Санджей пробубнил себе под нос что-то, похожее на «Охотно верю».
– К счастью, всегда находилась другая девушка, лучше прежней, и «пробел» восполнялся. А разве вы не взяли у Эмми номер телефона?
– Я никак не думал, что он мне понадобится, – ответил Санджей. – Она сидела вон там. – Он показал на пустующий уличный столик.
– Друзья, не будем спорить. Уверен, Эмми скоро объявится, – сказал Дэвид. Похоже, в отсутствие Айоны он взял на себя роль лидера, которая была ему явно не по плечу. – А пока что, если мы хотим добиться успеха, нужно держаться вместе.
Марта
Марта очень надеялась, что они вскоре найдут Айону. Без этой женщины остальные взрослые только препирались друг с другом и терялись. Раньше ей казалось, что взрослые знают ответы на все вопросы и что только она бредет по жизни, не имея надежной инструкции. Но с недавних пор Марта постоянно убеждалась: это не так. Взрослые зачастую оказывались в такой же растерянности, как и она сама. Радоваться этому или пугаться, девочка не знала. Неужели все люди – обманщики?
У Дэвида был с собой рюкзак – полная противоположность волшебной сумке Айоны. Скорее всего, это был старый рюкзак его дочери, поскольку на клапане сохранился стикер с надписью «Я люблю „Bakstreet Boys“» и изображением нескольких парней, внешне похожих на группу «One Direction», но с жуткими прическами. Дэвид достал из рюкзака несколько листов, отпечатанных на принтере.
– Смотрите. Я составил список всех местных магазинов, кафе и ресторанов. Каждый из вас возьмет на себя какую-то одну выделенную часть. Надеюсь, мы обойдемся и без Эмми. Если же она так и не появится, разделим задание на четверых. Пирс, вы привезли распечатки фотографий?
Дэвид вручил каждому из участников поискового отряда экземпляр списка, на котором крупными буквами было написано его имя. Пирс добавил распечатки снимков. Оставалось раздать карты, компасы и непромокаемые брюки, и все будет как в их последнем школьном походе, где они учились ориентироваться на местности.
Марта смотрела на фотографию Айоны. Там она была значительно моложе, наряженная для какого-то шикарного сборища, с экстравагантными накладными ресницами, похожими на перекормленных сороконожек, и в настоящей тиаре. Но это действительно была Айона. С помощью фотошопа Пирс запихнул ей под мышку изображение французского бульдога, найденное в Интернете. Однако он накосячил с пропорциями, и фальшивая Лулу получилась размером с крупного лабрадора.
– Предлагаю кафе, значащееся в списке под номером «один», посетить всем вместе, – сказал Дэвид. – Так мы лучше поймем, как следует вести дальнейшие поиски. Надеюсь, уже к середине дня мы окажемся возле дома Айоны!
Вслед за Дэвидом они вошли в кафе и остановились у него за спиной, словно кучка разномастных бэк-вокалистов. Дэвид решительно прошел к прилавку.
– Прошу прощения, – начал он, и владелец кафе сразу насторожился. Скорее всего, принял незнакомца за какого-нибудь санитарного инспектора, явившегося с неожиданной проверкой. Внешность Дэвида вполне могла навести на такие мысли. – Мы ищем одного человека и надеемся, что вы сможете нам помочь.
Дэвид показал ему фотографию.
– Так это же Айона! – воскликнул владелец кафе. – Хотя Лулу выглядит так, будто она сильно располнела. Впрочем, не мне об этом говорить, – добавил он, похлопав себя по внушительному животу, выпиравшему под фартуком.
– Вот так удача! Как нам повезло! – воскликнул Дэвид. Иногда он говорил голосом ведущего детской телепередачи времен его молодости. – Вы знаете, где она живет?
– Где-то возле реки. Там еще рядом есть магазинчик, торгующий газетами. Его хозяин регулярно доставляет Айоне прессу. У него наверняка есть ее точный адрес. – Толстяк помолчал и, сощурившись, взглянул на Дэвида. – А вы точно не какой-нибудь там инспектор или кто-то в этом роде?
– Нет, что вы, ни в коем случае. Мы друзья Айоны и беспокоимся о ней, – поспешил заверить его Дэвид.
– Вам бы не об Айоне беспокоиться. Она-то как скала. А вот про Би этого не скажешь.
Марта хотела спросить, почему им надо беспокоиться насчет Би, но Дэвид, не проявив ни малейшего любопытства, уже направился к выходу. Эркюль Пуаро из него был, прямо скажем, никакой.
Они зашли в торгующий газетами и журналами магазинчик, где Дэвид вновь показал фотографию и повторил свой вопрос. Хозяин вытащил на прилавок объемистую конторскую книгу, нашел нужную страницу и повел пальцем вниз. Где-то в самом низу его палец остановился, а сам он посмотрел на посетителей поверх очков.
– Да, у меня есть ее адрес, – сказал он. Участники поискового отряда вытянули шеи. – Но боюсь, назвать его я вам не смогу, поскольку подчиняюсь закону о защите персональных данных.
Его палец по-прежнему оставался на странице. Газетчик в упор посмотрел на Марту и подмигнул ей, после чего несколько раз постучал пальцем по странице, захлопнул книгу и убрал на место.
– Три тысячи чертей, – произнес Дэвид, когда они вышли на улицу. Марте подумалось, что это самые ругательные слова в его лексиконе. – Как я и думал, поиски окажутся нелегкими.
– Я узнала ее адрес, – вдруг сказала Марта. Все с недоумением посмотрели на нее. – Странное какое-то название: Ривервью-Хаус[19]. У торговца газетами в этой его книге подсмотрела. Я еще в детстве научилась читать вверх тормашками и потому знаю, чтó сказал бы обо мне детский психолог. Если честно, я поступила не слишком красиво. Но ведь знание – это сила.
– Конечно, неэтично читать чужие записи без разрешения, даже если ты читаешь их вверх тормашками, – согласился Дэвид. – Но в данном случае цель оправдывает средства.
Дэвид вбил адрес в свой смартфон, а затем повел себя так, как ведут пожилые люди, когда им приходится иметь дело с Гугл-картами. Он поворачивался в разные стороны, смотрел на экран мобильника, пытаясь понять, в каком направлении идти.
Наконец он вскинул руку с телефоном и зашагал вперед. Остальные последовали за ним, словно туристы на экскурсии. Минут через десять они уже оказались у двери дома Айоны.
Это был традиционный, отдельно стоящий дом, старый и немного причудливый, но хорошо сохранившийся и этим во многом похожий на саму Айону. Сквозь фасадное окно с металлическими переплетами просматривалась столовая: стены, обшитые деревянными панелями, камин, пианино и хрустальная люстра, свешивающаяся с потолка. Марта считала, что люди давно уже отказались от столовых в домах, заменив их кухонными островками, стойками для завтраков и заказом еды онлайн.
Дэвид нажал кнопку звонка. Изнутри послышалось тявканье Лулу, становящееся все громче. Французская бульдожица приближалась к двери.
Марту грыз вопрос: не чувствуют ли взрослые, что ситуация, прямо скажем, несколько странная? Когда обнаружилось, что Айону давно никто не видел в поездах, следующим очевидным шагом было отправиться на ее поиски. И теперь, когда они очутились здесь, вся эта затея показалась Марте несколько «сталкерской» и смахивающей на вторжение. Может, ей и впрямь стоило отправиться в «Коммон» и что-нибудь замутить с креативными ребятами?
Может, это только она, затаив дыхание, ждала, когда дверь откроется? Но дверь не открывалась. Лулу тявкала, царапая когтями пол. Санджей нагнулся, надавил дверцу медной щели для писем и заглянул внутрь.
– Никаких признаков Айоны. Би тоже не видно. Но Айона не могла уйти далеко, поскольку никогда не оставляет Лулу надолго.
– Вы правы. Нельзя отделяться от своего деймона, – кивнула Марта.
– Сейчас проверю, можно ли попасть внутрь через заднюю дверь, – сообщил Пирс. Заметив испуг на лице девочки, он добавил: – Я научился проникать в чужие дома, когда мне было меньше лет, чем тебе сейчас. Хотя могу поклясться: я не крал ничего, кроме еды. Можешь представить удивление хозяев: они обнаруживают, что в их дом залезли воры, но вся пропажа исчисляется ломтем хлеба и арахисовым маслом!
Когда Марта услышала это, ей пришлось стереть прежнюю картину детства Пирса, которую она себе нарисовала: особняк из котсуолдского камня, навороченная бытовая техника, погреб, набитый едой, мать, делающая домашний мармелад, и парочка одинаковых кокер-спаниелей с нелепыми именами, которые так нравятся богатым. Например, Дживс и Вустер или Джин и Тоник. Так каким же на самом деле было его детство?
– Санджей, вы не подсобите мне перелезть через ограду? – попросил Пирс. – Я уже не настолько проворен, как в те годы.
Санджей довольно неумело помог ему перелезть через деревянные боковые ворота. При виде столь бесцеремонного нарушения закона Дэвид аж потерял дар речи. Но в их ситуации это представлялось вполне оправданным.
И вновь все застыли в ожидании.
Айона
Своих вагонных друзей Айона заметила из окна столовой. Она спряталась за занавеской, а затем прошмыгнула в гостиную, выходящую на задний двор. Там она села на пол у стены и свернулась в комочек, постаравшись стать совсем маленькой и невидимой. Ей хотелось, чтобы дверной звонок поскорее замолчал.
И он действительно замолчал. Стало тихо. Даже Лулу перестала лаять. И только Айона решила, что незваные гости ушли и теперь можно вылезти из укрытия, как в двустворчатом французском окне гостиной вдруг появилось чье-то лицо. Женщина испуганно вскрикнула.