Джулия обеими руками взялась за веревку, привязанную к языку колокола, и трижды дернула ее, заставив колокол качнуться из стороны в сторону. Звон эхом отозвался из всех углов помещения, сопровождаемый аплодисментами и приветствиями собравшихся пациентов. Потом Джулия подошла к Санджею и обняла его. За эти месяцы она стала совсем щуплой; химиотерапия полностью лишила ее фигуру женственных очертаний. Но объятие Джулии оказалось на удивление крепким.
– С тех пор как я впервые услышала звон этого колокола, мне не терпелось позвонить самой, – сказала она. – Даже не верится, что настал мой черед.
– При всей моей симпатии к вам, Джулия, я не хочу, чтобы вы снова появились у нас в больнице. Вы обещаете больше не попадать сюда? – спросил Санджей.
– Приложу все старания.
– Адам отвезет вас домой?
– Да, но сначала ему нужно забрать детей из школы и садика. Думаю, здесь муж появится только через полчаса, если не позже.
– У меня сейчас обеденный перерыв. Обычно я забываю поесть, но мне настойчиво посоветовали расстаться с этой привычкой. Давайте пройдем в кафетерий и выпьем на прощание по чашке чая. Сделайте мне одолжение.
– Это не одолжение. Это приглашение на свидание, от которого я не могу отказаться.
– Джулия, вы замечательно выглядите, – сказал Санджей, опуская на стол пластиковый поднос с чаем и печеньем.
Женщина изогнула неумело подведенные брови.
– Ах, Санджей, вы большой мастер говорить комплименты. Но я-то знаю, что на самом деле выгляжу ужасно. – Она сняла разноцветную шапочку и почесала блестящую кожу лысой головы.
– Я говорю не о ваших волосах, а том, что сейчас вы выглядите гораздо счастливее. Всего месяц назад вы мне признавались, что вам не хочется выбираться из постели. Вы не видели в этом смысла.
– Да, помню, – ответила Джулия. – Но потом на меня снизошло… называйте это откровением. Я вдруг поняла, что все свое время тратила на беспокойство о будущем, до которого, может, дело вовсе еще и не дойдет. Я жила в постоянном страхе. Он вгрызался в мои внутренности, как стая крыс.
– Круто! – вырвалось у Санджея.
– Извините, этот образ появился, когда я смотрела отвратительную сцену пытки в «Игре престолов». Я тогда была настолько слаба, что не могла встать с дивана. А теперь об откровении. Я знаю: рак может в любое время вернуться и укусить меня за задницу, но я не собираюсь об этом думать. Жизнь коротка. Моя, быть может, еще короче, чем у большинства людей. И потому я отказываюсь тратить хотя бы один день на переживания по поводу того, над чем не властна.
– Вы знаете, я тоже очень много беспокоюсь, – произнес Санджей. – В любой ситуации я всегда представляю наихудший сценарий. Но вы правы. Жизнь слишком коротка, чтобы жить в страхе.
В этот момент Санджей тоже испытал нечто вроде откровения. Он знал, как ему поступить и что он должен сделать.
– Я обязательно попробую, – сказал он, прежде чем включится внутренний цензор.
– Что попробуете? – не поняла Джулия. – Попросить о повышении по работе? Нет, кажется, это касается девушки. Пожалуйста, скажите, что я угадала.
Медбрат молча кивнул, уставившись в чашку с чаем.
– Тогда задайте себе вопрос. Легко любить кого-то, когда вы оба молоды, счастливы и жизнь ваша полна радости. Но присмотритесь повнимательнее ко мне. Вы бы продолжали любить вашу девушку, если бы она вдруг лишилась волос, бровей и ресниц? Вы бы массировали ей спину, когда бы ее тошнило всю ночь? Вы бы отправились в три часа ночи колесить по магазинам в поисках мятного мороженого, потому что ничего другого она есть не может? – спрашивала Джулия, пристально глядя на собеседника.
– Да, я продолжал бы ее любить, – ответил Санджей. – Сейчас у нее потрясающие волосы и ресницы, но они занимают не главное место в списке качеств, которые мне в ней нравятся.
Джулия хотела было ему ответить, но посмотрела поверх плеча Санджея и вся засветилась от улыбки.
– Джулия! – крикнул Адам. – У тебя получилось! Я так горжусь тобой, малышка!
Адам поднял жену со стула и крепко прижал к себе, целуя в лысую макушку. Потом заботливо надел ей шапочку.
Перед тем как уйти вместе с мужем, Джулия повернулась к Санджею и сказала:
– Если вы твердо знаете, чего именно хотите, то идите навстречу своему желанию.
Санджей составил на поднос пустые чашки и тарелки и понес их к прилавку. Ему навстречу шли две медсестры-практикантки. Девушки заразительно смеялись, никого не замечая вокруг. Санджей не успел отойти, и медсестры налетели на него, едва не выбив из рук поднос.
С его губ уже готово было сорваться извинение, но он подавил прежнюю привычку и молча смотрел на практиканток. Смотрел и ждал.
– Ой, извините, – пробормотала одна.
– Да, простите нас, пожалуйста, – подхватила другая.
– Ничего страшного, – с улыбкой ответил им Санджей.
Марта
08:13. Сербитон – Ватерлоо
Поезд остановился на платформе Сербитон. Марта увидела в окне Айону, напротив которой сидел Санджей. Заметив девочку, Айона помахала ей и указала на Лулу, сидящую на отдельном месте. Это означало шифрованное сообщение: «Лулу заняла для тебя место». Марта почувствовала себя причастной к кругу избранных.
– Привет, Айона! Привет, Санджей! – подойдя к столику, поздоровалась она. – А Эмми сегодня не с вами?
– Нет, – ответила Айона. – Уехала пораньше. У нее деловой завтрак с производителями зубной пасты. Я как раз еду к ней в агентство. У нас сегодня очередная запись. Санджей любезно встретил меня в Хэмптон-Корте и помог разобраться с потоком электронных писем в адрес моей новой рубрики. Может, и ты присоединишься? Нам пишут старшеклассники, обеспокоенные результатами экзаменов. Возможно, ты подскажешь мне что-нибудь дельное…
– Конечно, – согласилась Марта. – Я стофунтово уверена, что сама все экзамены завалила. За исключением, пожалуй, математики.
– Думаю, что ты преувеличиваешь, но об этом потом, – ответила ей Айона. – Санджей, что там у нас в следующем письме?
Санджей порылся в распечатках электронных писем. Каждый лист был помечен разноцветными текстовыделителями и снабжен квадратиками стикеров для заметок. Один из таких листов он передал Айоне. Та выудила из сумки очки и принялась читать.
– А это и впрямь интересное письмо. Автор снова не указал своего имени, – сказала она, пробегая глазами строчки. – Ну, не важно. Итак, некий парень пишет, что давно любит девушку, но не признаётся ей в своих чувствах. Они встречаются почти каждый день и стали хорошими друзьями. Но девушка только-только выбралась из разрушительных отношений с другим мужчиной, а к нему относится как к брату. Он хочет быть для нее кем-то бóльшим, чем братом. Безнадежно ли его положение? Как ему достучаться до этой девушки, чтобы она увидела его в другом свете?
Айона положила распечатку письма на столик.
– И как вы намерены ответить этому парню? – поинтересовался Санджей, пристально глядя на нее.
– Очень просто, мой дорогой. Я скажу ему, что грань между лучшими платоническими друзьями и влюбленными необычайно тонка. Вы видели фильм «Когда Гарри встретил Салли»? – (Санджей покачал головой.) – Обязательно посмотрите. Легко вступить в бурные и страстные сексуальные отношения. А вот построить настоящую дружбу, такую, как между Гарри и Салли, очень даже трудно. Подобная дружба строится на доброте, взаимном уважении, схожих ценностях и одинаковом чувстве юмора. Сдается мне, у автора письма именно такая дружба с его девушкой. Но чтобы изменить дружеские отношения на что-то большее, нужны усилия с обеих сторон. А если все это сочетается с сексуальным влечением, вы становитесь стопроцентным кексом. Понимаете?
Санджей кивнул.
– Но это еще не все, – продолжала Айона. – Когда дерьмо попадает в вентилятор, а такое рано или поздно происходит абсолютно у любой пары, отношения спасает отнюдь не секс, а дружба. Вам ли этого не знать, Санджей? Вы ведь работаете на отделении онкологии и постоянно видите, как отношения пациентов проходят испытание на прочность.
– Так Гарри и Салли в том фильме все-таки объединились? – полюбопытствовал Санджей.
– Да! Но им для этого понадобилось двенадцать лет и три месяца.
– Звучит не слишком обнадеживающе для нашего анонима. – Молодой человек вздохнул.
– А я уверена, что ему и не понадобится ждать так долго, – возразила Айона. – Раз он обратился ко мне, я ему помогу.
– И как же он станет для девушки кем-то бóльшим, чем просто друг? – осведомился Санджей таким тоном, словно бы ответ на этот вопрос был важен для него не меньше, чем для неизвестного парня.
Марта решила, что Санджей – самый эмпатичный взрослый, какие ей только встречались.
– И вот здесь-то вам… то есть ему… нужно сделать широкий жест. Нечто такое, что заставит девушку изумленно ахнуть и обратить на него особое внимание, заставит ее пересмотреть свои прежние установки и увидеть его в совершенно ином свете, – сказала Айона.
– Можете привести пример? – попросил Санджей.
– Вернемся к голливудским фильмам. Вы помните, как Ричард Гир стоит в лимузине, держа букет цветов, и признается Джулии Робертс в любви? Или как Хью Грант и Энди Макдауэлл целуются на берегу Темзы, не замечая дождя? Но наш парень не может просто скопировать действия героев кинофильмов. Ему нужно найти что-то очень личное для них обоих… Приведу пример из своей жизни. Мы с Би встретились на сцене. Сцена была нашей общей страстью. И когда мне захотелось рассказать о своих чувствах к ней, я поступила следующим образом. Как-то после спектакля я сказала, что забыла в театре одну вещь. Мы вернулись. Внутри было темно и пусто. И вдруг заиграл настоящий оркестр и вспыхнул прожектор. Только представьте себе это, мои дорогие!
Айона взмахнула рукой, обводя воображаемую сцену и глядя в воображаемое пространство.
– Я подошла к микрофону и запела песню Коула Портера «Let’s Do It». И это стало началом наших отношений, которые длятся всю жизнь. К счастью, Би не оттолкнуло то, что пение не входит в число моих многочисленных талантов. А этому анониму я предложу вспомнить, при каких обстоятельствах они встретились и что является уникальным для их отношений. Пусть действует исходя из всего этого.