— Слава Кхондору! Борись, человек!
Женщины визжали, как гарпии, толпа напирала и угрожала, но те, кто находился за спиной Карса, держались поодаль, опасаясь обнаженного клинка огромной сверкающей шпаги.
Карс сделал выпад шпагой против окружавших его дженкориан; шпаги их были более короткими, и они отпрянули назад. Снова над пристанью пронеслось:
— Слава Кхондору! Долой Змею! Долой Сарка! Борись, кхонд!
Он понял, что рабы помогли бы ему, если бы смогли. Теперь часть его мозга начала действовать активнее — та часть, которая обладала большим опытом спасения его головы. За его спиной в нескольких шагах были стены здания. Карс внезапно круто повернулся и прыгнул, сверкнув шпагой.
Он дважды попал в чью-то плоть, прежде чем ему удалось пробиться к дверям в корабельный склад.
Сделав еще несколько выпадов и выбрав момент, он крикнул на наречии этих марсиан, которое знал как археолог:
— Послушайте, я не кхонд! Я не…
Толпа разразилась издевательским хохотом.
— Он говорит, что он не кхонд! Твои собственные друзья приветствуют тебя! Послушай пловцов и людей с неба!
— Не кхонд я! — крикнул Карс и резко осекся, едва не сказав, что он не марсианин.
Зеленоглазая девушка, ростом не выше земного ребенка, пробилась в очерченный им смертоносный круг и остановилась перед Карсом, ее оскаленные белые зубки блестели, как крысиные.
— Трус! — закричала она. — Дурак! Где, как не в Кхондоре, мог родиться человек, подобный тебе, со светлым волосом и шелковистой кожей! Откуда еще мог взяться ты, неуклюжее существо с варварской речью?
Упрямое выражение вновь вернулось на лицо Карса.
— Я не из Кхондора, — повторил он.
Они снова засмеялись. Смех становился все громче, пока вся площадь не заполнилась его раскатами. Теперь они окончательно потеряли чувство суеверного ужаса, которое испытывали перед ним поначалу. Слова, сказанные девушкой, почти прилипли к нему — трус и дурак. Движимые презрением, они перешли к нападению.
Это было для Карса слишком явной реальностью — масса перекошенных ненавистью лиц, лес направленных на него коротких шпаг. Он принялся яростно работать шпагой Рианона, круша не столько стадо убийц, сколько свою судьбу, забросившую его в этот мир.
Некоторые пали, пораженные острием шпаги, остальные подались назад. Они стояли и смотрели на него, как шакалы, поймавшие в капкан волка. Потом их шипение прорезал ликующий крик:
— Идут солдаты Сарка! Они повергнут этого кхонда!
Карс, прижавшись спиной к запертой двери, тяжело дышал. Он увидел, что через толпу, как корабль сквозь гряду волн, пробирается отряд из нескольких воинов в черных туниках и черных шлемах. Отряд двигался прямо к нему, и дженкориане уже вопили, предвкушая грядущее убийство.
4. Опасная тайна
Дверь, к которой прижался Карс, внезапно отворилась вовнутрь, и он, не удержав равновесия, полетел в образовавшееся отверстие.
Едва он вернул себе устойчивость, дверь снова захлопнулась, он услышал, как упал засов. Потом рядом с ним кто-то хрипло рассмеялся.
— Это задержит их на некоторое время, но нам лучше поскорее убраться отсюда, кхонд. Солдаты выломают дверь.
Карс повернулся, не опуская шпаги, но темнота не дала возможности рассмотреть спасителя. Он почувствовал запах канатов, дегтя, пыли.
В дверь заколотили с сумасшедшей яростью. Глаза Карса, немного привыкшие к темноте, разглядели грузную фигуру стоявшего рядом с ним человека. Он был большим, тучным и безобидным с виду марсианином в кильте, выглядевшем до смешного скудным на его большом теле. У него было лунообразное лицо, освещенное ободряющей улыбкой, маленькие глазки без страха смотрели на шпагу Карса.
— Я не дженкорианин и не сарк, — сказал он. — Я Богхаз Хой из Валкиса, и у меня есть свои принципы, но нам нужно скорее уходить отсюда.
— Куда?
— В более безопасное место. — В дверь заколотили еще громче. — Это сарки. Я ухожу. Ты можешь идти со мной или оставаться здесь, как хочешь.
Он повернулся и пошел прочь из темной комнаты, двигаясь с удивительной для его сложения легкостью. Он даже не оглянулся, чтобы посмотреть, идет ли Карс за ним.
У Карса не оставалось выбора, и он последовал за своим спасителем. Валкисянин усмехнулся, пролезая в маленькое окошечко, в глубине комнаты.
— Я знаю каждую дыру в этой гавани. Поэтому-то я, увидев, что ты стоишь у дверей старого Тарас Тхур, просто обошел его кругом и впустил тебя, дал тебе возможность ускользнуть от этих негодяев.
— Но почему?
— Я же сказал тебе: у меня свои принципы, я питаю симпатию к кхондам. Они такие люди, что могут наложить руку и на Сарк, и на проклятую Змею. Когда я вижу кхонда, я всегда ему помогаю.
Для Карса все это не имело смысла. Разве он мог знать что-то о страстях и ненависти этого Марса? Он был пойман в ловушку старого Марса и должен был продолжать свой жизненный путь подобно невежественному ребенку. Ясно было одно: эта шайка пыталась его убить.
Его приняла за кхонда не только дженкорианская чернь, но и странные рабы, и валкисянин. Кто они все такие?
— Сюда, — сказал Богхаз Хой, прерывая течение его мыслей.
Они углубились в тень темных извилистых улочек и вскоре оказались у узкой двери в темную маленькую хижину.
Карс вошел в хижину следом за валкисянином. В темноте он услышал свист какого-то предмета и не успел отпрянуть. В голове его как будто разорвалась бомба, полная ярких искр, и он ощутил губами ворс ковра.
Очнулся Карс от света, бившего ему прямо в глаза. На табурете, стоявшем рядом с ним, горела маленькая бронзовая лампа. Он находился в хижине и лежал на грязной кровати. Карс попытался пошевелиться и обнаружил, что кисти его рук и лодыжки связаны. Мучительная боль пронзила все его тело. В голове снова замелькали разноцветные круги, и он застыл в неподвижности…
Послышался звук шагов, и над ним склонился Богхаз, лунообразное лицо которого выражало симпатию. Он поднес к губам Карса глиняную чашку, полную воды.
— Боюсь, я слишком сильно ударил. Но ведь когда остаешься один на один с вооруженным человеком, нужно быть осторожным. Не хочешь ли ты поговорить?
Карс посмотрел на него и, повинуясь старой привычке, сдержал обуявший его гнев.
— О чем? — спросил он.
— Я человек открытый и прямой, — сказал Богхаз, — я спас тебя от банды, потому что хотел тебя ограбить.
Карс оглядел себя и увидел, что его украшенный драгоценностями пояс и воротник перешли к Богхазу, нацепившему на шею и то и другое. Валкисянин поднял руку и погладил их с любовью.
— Потом, — продолжил он, — я повнимательнее осмотрел тебя и увидел вот это… — Он кивнул в сторону шпаги, прислоненной к табурету и блестевшей в свете лампы. — Многие, глядя на нее, сказали бы только, что это красивая вещь, но я человек образованный. Я узнал символ на лезвии. — Он подался вперед. — Где ты ее взял?
Осторожность быстро подсказала Карсу ответ.
— Я купил ее у торговца.
Богхаз пожал плечами.
— Нет, это не так. На лезвии заметны следы коррозии, а в тонкие углубления забилась пыль. Эфес не полирован. В таком виде торговец не стал бы сбывать товар. Мой друг, эта шпага долгое время пролежала в темноте в могиле того, кто ею владел.
Карс лежал неподвижно, глядя на Богхаза. То, что он видел, не понравилось ему. Лицо у валкисянина было доброе и веселое, с таким хорошо посидеть за бутылкой вина. Он мог любить человека как брата и искренне сказать ему, что надо вырезать у него сердце из груди, сожалея, что должен сделать это. Карс скрыл свое впечатление за угрюмым безразличием.
— Насколько мне известно, эта шпага могла действительно принадлежать Рианону, но купил я ее у торговца.
Маленький розовый рот Богхаза скривился в усмешке, он покачал головой.
— Не надо меня обманывать, друг мой, иначе я тебя могу наказать. Я очень расстраиваюсь, когда слышу ложь.
— Но это правда, — сказал Карс. — Послушай, у тебя моя шпага, мои украшения. Ты получил все, что мог забрать у меня, так будь доволен.
Богхаз вздрогнул и с упреком посмотрел на Карса.
— Неужели ты не чувствуешь ко мне никакой благодарности? Разве я не спас тебя от смерти?
Карс сардонически заметил:
— Это был благородный жест.
— Да, верно, так оно и было. Если бы меня схватили, моя жизнь не стоила бы дороже этого, — он щелкнул пальцами. — Я лишил шайку удовольствия, и для них безразлично, что ты совсем не кхонд.
Он произнес последнюю фразу между прочим, но сам при этом зорко следил за выражением лица Карса. Тот в ответ бросил на него пристальный взгляд. Лицо его оставалось безучастным.
— Почему ты так думаешь?
Богхаз засмеялся.
— Начнем с того, что среди кхондов нет такого осла, который согласился бы показаться в Дженкоре. Особенно если он при этом нашел затерянную тайну Марса, за которой охотятся годы, тайну гробницы Рианона.
На лице Карса не шевельнулся ни один мускул, но мозг его усиленно работал. Значит, и сейчас гробница была такой же потерянной тайной, как и в его время?
— Я не знаю ничего о Рианоне и его гробнице.
Богхаз опустился на пол возле Карса и улыбнулся ему, как взрослый улыбается ребенку.
— Друг мой, ты со мной нечестен. На Марсе нет человека, который не знал бы, что Куири давным-давно оставили наш мир из-за того, что сделал Рианон, проклятый ими. Все знают, что прежде чем уйти, они построили гробницу, в которую заперли Рианона и его могущество. Разве не прекрасно, что мы сможем снова обладать его силой? Разве странно, что мы не перестаем искать затерянную могилу. Теперь же, когда ты ее нашел, неужели я, Богхаз, должен обвинять тебя в том, что ты хочешь удержать тайну при себе? — Он потрепал Карса по щеке и просиял. — С твоей стороны такое поведение естественно, но тайна гробницы слишком велика для того, чтобы ты мог владеть ею один. Тебе в помощь нужны мои мозги. Если мы будем вместе владеть этой тайной, то сможем взять от Марса все, что захотим.