— Если бы мы могли освободить гребцов, они кинулись бы в бой. Все они приговорены пожизненно, так что терять им нечего. Мы могли бы захватить корабль.
Глаза Богхаза расширились, потом превратились в щелки. Он пожал плечами:
— Думаю, что так. Умереть мы всегда успеем, стоит попытать счастья.
Он попробовал лезвие кинжала Иваин. Оно было тонким и прочным. Удивительно умело орудуя им, он принялся вскрывать замок на кандалах Карса.
— У тебя есть план? — спросил он.
— Я не волшебник, — проворчал Карс. — Могу лишь попытаться. — Он посмотрел на Иваин. — Ты останешься здесь, Богхаз. Забаррикадируй дверь и стереги Иваин. Если дела пойдут не так, как надо, она останется нашей последней надеждой.
Кандалы на нем были сняты, он неохотно отложил шпагу. Кинжал понадобится Богхазу для защиты, но у Скайлда была еще одна шпага, и Карс взял ее, спрятав под кильт.
Затем Карс приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы выбраться наружу. Из-за его спины раздалась великолепная имитация голоса Скайлда, зовущего охранника.
Появился солдат, и голос из каюты приказал ему:
— Отведи этого пленника назад к гребцам и проследи, чтоб не тревожили Иваин.
Солдат повел пошатывающегося Карса. Дверь каюты захлопнулась, и Карс услышал звук опускаемого засова. Они прошли по палубе и спустились по лестнице.
Карс шел и думал, что лучше сделать дальше. Тут он вспомнил о барабанщике — ведь он тоже раб, затем двое пловцов.
Солдат подвел Карса к Калласу и ушел. Джахарт снова сидел на весле, а рядом с ним был худой старик — каторжник с клеймом на лице. Они посмотрели на Карса и отвели глаза.
Каллас грубо пихнул землянина на скамью, где тот сразу низко склонился над веслом. Каллас нагнулся, прикрепляя его ножные кандалы к общим, ворча:
— Надеюсь, Иваин позволит мне заняться тобой, когда ты ей не будешь больше нужен, падаль…
Внезапно Каллас замолк и не сказал больше ни слова. Карс пронзил его сердце с такой точностью и быстротой, что сам Каллас не успел что-либо понять.
— Держите равнение, — выдохнул Карс, обращаясь к Джахарту.
Большой кхонд повиновался, в глазах его заплясали огоньки, человек с клеймом тихо рассмеялся. На их лицах читалась ужасающая готовность.
Карс снял с пояса Калласа ключ и опустил его тело на дно. Человек, сидевший на веслах через проход, заметил это.
— Держать равнение, — повторил Карс.
И одного взгляда Джахарта было достаточно, чтобы ритм был сохранен. Но тут барабан споткнулся и умолк. Карс стряхнул с себя наручники. Он встретился с глазами барабанщика, и тот забил вновь, но надсмотрщик уже спешил к нему с яростным криком:
— Что случилось, свинья?
— У меня ослабли руки, — жалобным тоном проговорил барабанщик.
— Ослабли руки, — ревел надсмотрщик. — В следующий раз я тебе спину ослаблю!
Человек, сидевший на левом весле, кхонд, небрежно бросил через плечо:
— Скоро много чего случится, сарковый ублюдок! — и снял руки с весел.
Надсмотрщик взревел еще громче:
— Что?! — Он двинулся к говорившему. — Эта грязь будет еще пророчествовать!
Бич его поднялся и упал, но тут его настиг Карс. Одна рука прикрыла рот сарка, а другая всадила в его тело шпагу. Карс отправил на дно и этого. Громкий животный крик поднялся над скамейками гребцов, но тут же умолк, когда Карс поднял руку в предупреждающем жесте, глядя на палубу. Там никто не появлялся.
Барабанщик продолжал выстукивать дробь, но это было уже неважно, раз не было надсмотрщика. Главное было, чтобы корабль не остановился. Если удача будет сопутствовать им и дальше…
Пригнувшись, Карс отпирал замки на кандалах гребцов. Людей не нужно было предупреждать, чтобы они были осторожны с цепями. Они понимали это и сами, быстро освобождаясь от оков, но все же и половина их не была освобождена, когда какой-то солдат подошел к поручню палубы и посмотрел вниз.
Карс как раз кончил освобождать пловцов. Он увидел, что выражение лица солдата от скучающего мгновенно перешло к крайне взволнованному, и, схватив бич надсмотрщика, Карс метнул его наверх. Солдат успел заорать прежде чем бич обвился вокруг его шеи и увлек вниз. Карс вскочил на лестницу.
— Ну, падаль, сброд! Слушайте все! Пришло наше время!
И все, как один, устремились за ним. Они издавали крики, вопли, требующие возмездия, крови. Они мчались вверх по лестнице, размахивая цепями, а те, кто был еще прикован, с безумной яростью пытались освободиться.
У них было небольшое преимущество во времени, и нападение было таким внезапным, что солдаты не успели вытащить из ножен свои шпаги. Такое положение не могло долго длиться, и Карс это понимал.
— Деритесь изо всех сил! — кричал он.
Гребцы обрушились на солдат. Карс орудовал кинжалом и шпагой, Джахарт выкрикивал слово «кхонд», как боевой клич. Сверкали обнаженные тела, пловцы сновали между ними, как коричневые тени, а раб со сломанными крыльями каким-то образом сумел раздобыть себе шпагу.
На помощь солдатам подоспели матросы, но снизу продолжали бежать рабы. Лучники открыли стрельбу с полубака и мостика, но схватки были такими тесными, что им пришлось прекратить стрельбу из-за страха попасть в своих. Воздух насытился солено-сладким запахом крови, палуба стала скользкой. Постепенно солдаты, которых было больше, стали одерживать верх. Карс видел, что рабы отброшены и среди них растет число жертв.
Яростно сражаясь, он проложил себе путь к каюте Иваин и забарабанил в дверь, выкрикивая имя Богхаза. Валкисянин отодвинул засов и Карс влетел в каюту.
— Тащи девку на мостик, — задыхаясь выдавил он. — Я тебя прикрою.
Он схватил шпагу Рианона и снова выскочил на палубу. Богхаз, таща за собой Иваин, бежал за ним.
Лестница находилась в двух шагах от дверей каюты, лучники сражались на палубе, а на помосте не осталось никого, кроме испуганного рулевого, вцепившегося в румпель. Карс очистил путь, прикрывая вход на лестницу, пока Богхаз карабкался наверх и ставил Иваин так, чтобы все могли ее видеть.
— Смотрите! — закричал он. — Мы захватили Иваин!
Он мог бы этого и не говорить. Вид ее, связанной, с кляпом во рту, в руках раба, подействовал на солдат, как удар грома, и оказал магическое действие на восставших. Стон первых смешался с торжествующим воплем вторых.
Кто-то нашел тело Скайлда и тоже вытащил на палубу. Оказавшись без обоих лидеров, сарки дрогнули. Стрелки битвы повернулись в другую сторону и гребцы все больше укрепляли свои позиции.
Шпага Рианона вела их в бой. Она сверкала на фале, и флаг сарков слетел с топ-мачты.
Внезапно все стихло, движение прекратилось. Черная галера плыла, гонимая свежим ветром. Солнце клонилось к горизонту. Карс устало поднялся на мостик, где Иваин все еще стояла в крепких руках Богхаза.
Карс подошел к краю мостика и посмотрел вниз. Рабы, измученные битвой и опьяненные свободой, собрались на палубе, напоминая кольцо тяжело дышащих волков.
Из каюты появился Джахарт. Указав мокрым лезвием шпаги на Иваин, он крикнул:
— Хорошенького любовника прятала она. У нее был Кара-Джу!
Рабы мгновенно пришли в движение и снова напряглись и ощетинились, держась испуганно, несмотря на численное превосходство. С трудом перекрывая шум толпы, Карс крикнул:
— Оно мертво, Джахарт… очисти корабль.
Джахарт помедлил.
— Откуда ты знаешь, что он мертв?
— Я его убил, — спокойно ответил Карс.
Все воззрились на него, как будто он был не человек, а нечто большее.
— Он одолел Змею, — послышалось в толпе.
Джахарт вместе с другими вернулся в каюту и вытащил тело. Никто не произнес ни слова. Люди расступились, давая дорогу к поручням, и по проходу пронесли нечто бесформенное, укутанное в плащ с капюшоном, — даже в смерти символ бесконечно дьявольского.
И вновь Карс ощутил холод недавнего страха и прилив непонятного гнева. Он с трудом заставил себя наблюдать за происходящим.
Всплеск показался громким среди тишины, искры огня устремились ввысь и исчезли. Среди людей снова послышался шум. Выкрикивали имя Иваин. Кто-то требовал ее крови, некоторые уже устремились к лестнице, но Карс угрожающе поднял огромную шпагу.
— Нет! Она наша заложница и стоит дороже золота.
Он не стал объяснять подробнее, зная, что этот довод удовлетворит их на некоторое время. И как бы он ни ненавидел Иваин, он почему-то не желал видеть ее разорванной на куски этим сборищем диких зверей.
— Теперь нам нужно выбрать вождя. Кого вы выбираете?
Ответ на этот вопрос мог быть только один. Они выкрикивали имя Карса с такой яростью, что он испытал дикое удовольствие. После дней мучений хорошо было узнать, что он снова человек, хоть и в чужом мире. Когда они немного успокоились, Карс сказал:
— Хорошо. Теперь слушайте. Сарки придумают нам страшную казнь за то, что мы сделали, если схватят нас. Так вот мой план: мы пойдем к свободным пиратам, к морским королям, которые правят кхондами.
Все до последнего человека согласились на это слово «кхонд».
Те кхонды, которые были среди рабов, чуть не сошли с ума от радости. Один из них оторвал кусок туники мертвого солдата, смастерил из него флаг и повесил на то место, где висел раньше флаг сарков.
По приказу Карса Джахарт возглавил уборку на палубе, а Богхаз отвел Иваин в каюту и запер ее там.
Люди разошлись, полные желания избавиться от своих оков, снять с себя одежду, достать другую и особенно желали найти оружие. Остались лишь Перам и Шаллах. Они сидели и смотрели на Карса.
— Вы не согласны со мной? — спросил их Карс.
Глаза Шаллах светились тем голубым светом, который он уже видел.
— Ты чужой, — мягко ответила она, — чужой для нас, для нашего мира, я еще раз повторяю, что чувствую в тебе какую-то черную тень, пугающую меня, ибо ты несешь ее с собой повсюду. — Она повернулась к мужу. — Теперь мы отправимся домой.
Они помедлили мгновение у края палубы. Теперь они были свободны от своих цепей, и их тела выпрямились, наполненные радостью. Потом они исчезли под водой. Через некоторое время Карс увидел их снова, играющих и прыгающих, как дельфины.