К девяти часам в тронном зале собрался совет. На него прибыли морские короли, Ролд и Эмер, отказавшаяся остаться в Кхондоре. Все сидели за длинным столом. Иваин занимала место на троне. Карс стоял поодаль. Его суровое измученное лицо все еще хранило следы пережитого. Он вновь рассказал собравшимся то же самое.
Последовала тишина, потом Иваин поднялась с трона, лицо ее было гордым и мрачным.
— Условие принято, — сказала она. — Я не имею желания править выдрессированным народом и выпотрошенной империей. Я ненавидела Змею не меньше вашего, но для меня слишком поздно быть королевой рыбацкой деревни. Люди могут выбрать другого правителя.
Она сошла с помоста, подошла к окну в дальнем конце зала и отвернулась, глядя на гавань. Карс обратился к морским королям:
— Решено?
— Решено, — ответили все.
Эмер, не сводившая с Карса горящих глаз с самого начала совета, подошла к нему и положила на его руку свою.
— А каково же во всем этом твое место?
— У меня еще не было времени подумать над этим, — неуверенно ответил Карс.
Теперь это время настало, и он растерялся. Пока он будет носить с собой тень Рианона, этот мир не примет его как человека. Как бы ни прославляли Рианона, благоговейный страх перед Проклятым окружал это имя ненавистью. Рианон искупил свой грех, но все равно, сколько бы Карс ни жил, его будут вспоминать как Проклятого.
И как бы в ответ на его мысли в глубине сознания шевельнулась тень. «Возвращайся в гробницу, и я оставлю тебя. Я уйду к своим братьям, и ты будешь свободен. Я могу провести тебя по тропе времени назад, если ты пожелаешь, или можешь остаться здесь».
Но Карс по-прежнему не знал, как ему быть. Ему нравился этот зеленый смеющийся Марс. Но когда он смотрел на морских королей, ожидавших ответа, и на видневшееся в окне Белое море, он подумал, что к этому миру не принадлежит по-настоящему. Наконец он заговорил, и едва вымолвил слово, Иваин повернулась и устремила на него свой взгляд.
— Эмер знает, и халфлинги тоже, что я не из вашего мира. Я пришел через пространство и время по пути, скрытому в гробнице Рианона.
Он помолчал, давая им возможность осмыслить сказанное. И они действительно удивились, хотя и не слишком. После того, что произошло, они могли поверить чему угодно.
— Человек рождается в своем мире, — продолжал Карс. — Он принадлежит своему миру, и я возвращаюсь в свой мир.
Он почувствовал за вежливым протестом морских королей их явное облегчение.
— Да снизойдет на тебя благословение богов, чужеземец, — прошептала Эмер и мягко поцеловала его в губы. Затем она вышла, и вслед за ней вышли морские короли. Богхаз тоже тихонько выскользнул из зала. Карс остался с Иваин в пустой комнате. Он подошел к ней и посмотрел в глаза, даже теперь не потерявшие гордого огня.
— А куда пойдешь ты?
— Если позволишь, — спокойно ответила она, — я пойду с тобой.
Карс положил руки на спрятанные под кольчугой плечи Иваин.
— Ты не понимаешь, я пришел из очень отдаленного времени… за миллионы лет от нынешнего. Посмотри туда. Как ты думаешь, каково будет море через миллионы лет? Оно превратится в пустыню шевелящихся песков. Растительность исчезнет, реки высохнут, белые города разрушатся.
— Старость и смерть ко всем приходят в конце концов, — вздохнула Иваин. — Ко мне смерть тоже придет очень скоро, если я останусь здесь. На мне лежит клеймо, и мое имя так же ненавистно, как и имя Рианона.
Он знал, что Иваин не боится смерти, а просто использует этот довод, чтобы убедить его.
— Сможешь ли ты быть счастлива, если воспоминания о твоем мире будут преследовать тебя на каждом шагу?
— Я никогда не была счастлива, — ответила девушка. — Так что терять мне нечего. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Я согласна рискнуть. А ты?
Он крепко сжал ее плечи.
— Да, — хрипло сказал Карс. — Я тоже согласен.
Он взял Иваин за руку и поцеловал. Когда он выпустил руку, девушка прошептала с застенчивостью, так не похожей на прежнюю Иваин:
— Господин Рианон был прав, когда говорил со мной о варваре, — она помолчала и добавила: — Я думаю, что пока мы будем с тобой вместе, нам будет хорошо в любом мире.
Через несколько дней черная галера вошла в гавань Дженкора. Окончилось ее последнее путешествие под командованием Иваин.
Их ожидал странный прием: весь город собрался посмотреть на чужеземца, который еще был Проклятым, и на правительницу Сарка, которая больше не была правительницей. Толпа держалась на почтительном расстоянии и прославляла разрушение Кара-Джу. Однако Иваин она не славила. Лишь один человек вышел из толпы им навстречу. Это был Богхаз, великолепный Богхаз в бархатном одеянии, украшенном драгоценными камнями, и с золотым обручем на голове. Он исчез из Сарка в день совета и отправился по каким-то личным делам. Видимо, он преуспел в них. Богхаз поклонился Карсу и Иваин с высокопарной чопорностью.
— Я был в Валкисе, — сказал он. — Этот город снова стал свободным. За неслыханный героизм, проявленный мной при разрушении Кара-Джу, я был избран королем. — Он просиял и добавил с доверчивой улыбкой: — Я всегда мечтал о королевской сокровищнице.
— Ну, — напомнил ему Карс, — сокровища теперь твои.
— Видят боги, да, — вздохнул Богхаз. — Думаю, мне придется быть очень суровым с ворами в Валкисе.
— К счастью, — сказал Карс, — ты довольно хорошо знаком со всякими воровскими фокусами.
— Верно, — поучительным тоном ответил Богхаз. — Я всегда говорил, что знание — очень ценная вещь. Вот увидите, как может повлиять на народ мое пристальное и глубокое изучение бесчисленных наук.
Он сопровождал их по Дженкору, пока они не вышли на открытую местность. Тогда он стал прощаться с ними. Сняв с пальца кольцо, он вложил его в руку Карса, слезы струились по его толстым щекам.
— Носи, старый друг, и помни Богхаза, который так мудро направлял твои шаги в чужом мире.
Богхаз повернулся и побрел назад. Карс смотрел ему вслед, пока его плотная фигура не исчезла в путанице улочек Дженкора.
Оставшись одни, Карс и Иваин поднялись на холмы и разыскали вход в гробницу. Остановившись на каменном уступе, они долго смотрели на лесистые холмы, сверкающее море, на башни города, белеющие в лучах солнца.
— Ты все еще уверена в себе? — спросил Карс у Иваин.
— Для меня здесь больше нет места, — печально ответила она. — Я должна избавиться от этого мира, так же как и он должен избавиться от меня.
Она повернулась и без колебаний вошла под своды пещеры. Гордая Иваин, которую даже боги не могли привести к смирению. Карс шел следом, высоко подняв фонарь.
Они прошли коридор и двери, на которых было написано проклятие Рианону. Вошли во внутреннее помещение, где их встретила чернота — безграничная чернота отверстия в пространственно-временную бесконечность Вселенной.
В это мгновение страх охватил Иваин, и она схватила Карса за руку. Крошечные искорки плясали и кружились перед ними. И когда Карс, крепко сжав руку Иваин, шагнул вперед, заговорил Рианон.
На этот раз это не было ощущение беспомощности в пустоте. Мудрость Рианона вела и ободряла их. Фонарь погас, и Карс бросил его. Сердце его колотилось, он был слеп и глух в беззвучном водовороте силы. Снова заговорил Рианон:
— Смотри теперь моим сознанием на то, что не видел ни один человек!
Пульсирующая чернота как-то странно прояснилась, и ясность ее ничего общего не имела с обычным светом. Карс увидел Рианона. Тело его лежало в гробу из темного кристалла и казалось навечно заключенным в его оболочку, как драгоценность в темную оправу.
Сквозь дымчатое вещество саркофага Карс видел очертания тела, нечеловечески сильного и прекрасного. В нем угадывалось столько мощи и жизни, что было кощунственным держать его здесь, в такой темноте. Прекрасное лицо Рианона, темное и властное, казалось мятежным и сейчас, несмотря на закрытые глаза. Но смерти во всем этом не ощущалось. Тело лежало вне времени, и Рианон был обречен лежать здесь бесконечно, вспоминая свой грех.
Когда Рианон открыл глаза, Карс понял, что в его сознании нет больше присутствия Рианона, но оно все еще было связано с сознанием Рианона. Проклятый освободил его.
И эта связь между двумя разумами позволила Карсу услышать страстный зов Рианона — внутренний крик, пролетевший по тропе пространства-времени.
— Братья мои, Куири! Услышьте меня! Я искупил свое давнее преступление!
И снова Карс почувствовал всю страшную силу боли Рианона. Наступил период молчания, полный пустоты, а потом Карс ощутил присутствие других разумов, серьезных, мощных, суровых. Он никогда не узнает, из какого мира они пришли. Давным-давно Куири ушли по этой дороге, проложенной через Вселенную, ушли в космические просторы, недоступные его сознанию. Теперь они вернулись на зов Рианона. Карс увидел неясные фигуры богов, возникшие во мраке.
— Позвольте мне уйти с вами, братья. Я уничтожил Змею, и грех мой искуплен.
Казалось, что Куири внимательно изучают Рианона в поисках правды. Потом один из них выступил вперед и положил руку на гробницу. Свечение внутри исчезло.
— Мы решили, что Рианон может быть освобожден.
У Карса закружилась голова, сцена начала тускнеть в его разуме. Но все-таки он увидел, что Рианон встает и подходит к своим братьям, и по мере того, как он приближается к ним, тело его становится все более затемненным. Он оглянулся на Карса, глаза его были открыты и светились счастьем.
— Держи мою шпагу, землянин, и носи ее с гордостью, ибо без нее я никогда не уничтожил бы Кара-Джу.
Карс полубессознательно повиновался приказу. И, пробираясь с Иваин сквозь темный водоворот, с кошмарной скоростью падая во мрак, он услышал это последнее звенящее пожелание Рианона.
20. Возвращение
Наконец они снова ощутили под ногами твердый камень. Шатаясь, они отошли от водоворота, лица их были бледны. Потрясенные, они не сказали друг другу ни слова и хотели только одного — поскорей выбраться из темного склепа.