– Но это черная магия! – воскликнул старик. – Бенита не знает португальского языка, как же она может говорить по-португальски?
– Это происходит оттого, что она перестала быть нашей Бенитой и превратилась в другую Бениту, Бениту да Феррейра. Молимо был совершенно прав, когда говорил, что она унаследовала душу умершей девушки, так же как и ее имя.
– Прекратите, – сказал мистер Клиффорд. – Это слишком страшно. Разбудите ее, иначе я сделаю это сам!
– И убьете ее. Я вам говорю, что если вы только тронете или разбудите ее, то она сейчас же умрет. – Мейер указал на сидевшую перед ними фигуру девушки, которая была так бледна и неподвижна, что казалась уже умершей. – Не бойтесь, – продолжал он, – клянусь вам, что с ней не случится ничего дурного, клянусь, что я буду переводить вам каждое ее слово. Обещайте не трогать ее, иначе я ничего не скажу вам, и ее кровь падет на вашу голову.
– Обещаю, – со стоном произнес мистер Клиффорд.
– Расскажите мне вашу историю, Бенита да Феррейра. Каким образом вы и ваши единоплеменники попали сюда?
– Народ Мономотапы восстал против нашего владычества. Они убили многих среди нас, убили моего брата и человека, с которым я была обручена. Мы, оставшиеся в живых, бежали к северу, в эту старую крепость, надеясь спастись отсюда по реке Замбези. Наш вассал, Мамбо, дал нам здесь убежище, но целые тысячи враждебных нам племен окружили стены и сожгли все лодки, так что мы не могли бежать по воде. Мы много раз отгоняли их от стен, пока ров не наполнился их трупами. Наконец они перестали нападать на крепость.
Затем эти люди стали морить нас голодом и вскоре овладели первой стеной. Мы продолжали голодать, и они захватили вторую стену, но третью одолеть не смогли. Так мы и умерли: каждый из нас по очереди ложился и умирал в этой пещере. Наконец в живых осталась только я одна, потому что, пока еще оставалась пища, ее отдавали мне, дочери капитана. Да, я стояла на коленях у подножия креста, возле тела моего отца, и молила святого сына Марии послать мне смерть, которая никак не хотела прийти за мной. Вдруг я упала в обморок. Когда я пришла в себя, возле меня стоял Мамбо со своими людьми. Узнав, что мы все погибли от голода, наши преследователи ушли, а Мамбо, скрывавшийся со своим народом за рекой, вернулся ко мне, так как они знали ход на верхнюю стену. Они унесли меня от мертвых и дали мне пищи, так что мои силы скоро вернулись. Ночью, однако, я убежала от них, не желая больше жить, и взошла на черную скалу, где они и увидели меня при восходе солнца. Они просили меня сойти вниз, обещая мне свою защиту, но я сказала «нет», ибо в душе моей не было ничего, кроме злобы и желания умереть, чтобы скорее соединиться с моим отцом, с моим братом и еще с одним человеком, который был мне дороже всего на свете. Тогда они спросили у меня, где спрятан клад.
При этих словах Бениты Джейкоб глубоко вздохнул и поспешил перевести сказанное ею, тогда как сидевшая перед ним девушка сразу замолчала, словно почувствовав, что его воля на секунду ослабла.
– Говорите дальше, я приказываю вам, – сказал Мейер, и она снова заговорила тихим, но звучным голосом, вкладывавшим в уста Бениты слова чужого языка, которого она никогда не знала.
– Я ответила, что золото находится там же, где и находилось. И что если они отдадут его кому-нибудь другому, кроме лица, которому предназначено получить его, то их постигнет участь моего народа, Да, я поручила им беречь его до моего возвращения, так как мой отец, умирая, приказал мне никому не открывать этой тайны. И я сама, собираясь умирать, никогда не думала вернуться сюда.
После этого я в последний раз прочла молитву, поцеловала золотое Распятие, висящее в эту минуту на груди девушки, в которой я нахожусь, – при этих словах рука живой Бениты зашевелилась, медленно вынула крест из-под своего плаща, подержала его секунду над лампой и снова опустила на прежнее место. – Я заслонила свои глаза рукой, чтобы ничего не видеть, и бросилась вниз с выступа скалы.
Голос говорившей замер, но губы ее продолжали издавать какие-то страшные звуки, которые должны были вырываться у существа, разбившегося о скалы и тонувшего в воде. Это было так ужасно, что мистер Клиффорд готов был упасть в обморок, и даже сам Джейкоб Мейер зашатался, и его лицо стало таким же бледным, как лицо Бениты.
– Разбудите ее! Ради самого Бога, разбудите ее! – проговорил ее отец. – Она умирает, как и та женщина, умершая много лет назад.
– Она не умрет, пока не скажет нам, где находится золото. Молчите же, безумец! Она ничего не чувствует и не страдает. Лишь ее душа вновь переживает все происшедшее.
Снова наступило молчание.
– Бенита да Феррейра, – сказал наконец Мейер, – я приказываю вам ответить, умерли ли вы?
– О! Я хотела бы умереть, как умерло мое тело! – жалобно ответили губы Бениты. – Увы! Я не могу умереть и должна терпеть здесь в полном одиночестве до определенного дня. Да, да, душа той, которая звалась Бенитой да Феррейра, должна одиноко посещать это место. Она обречена сторожить то проклятое золото, которое было взято из земли при помощи жестокости и ценой многих человеческих жизней.
– Цело ли оно? – спросил Джейкоб.
– Я сейчас посмотрю… – (После некоторой паузы.) – Я посмотрела. Оно тут, до последней крупинки, в мешках из воловьих шкур. Только один из этих мешков разорвался, черный с красным.
– Где оно лежит? – спросил Джейкоб.
– Я не посмею сказать вам… никогда, никогда!
– Нет ли такого человека, которому вы могли бы сказать об этом?
– Есть.
– Кому же?
– Той, в груди которой я нахожусь.
– Скажите же ей.
– Я сказала. Она знает.
– А она может мне сказать?
– Она может поступить с этой тайной, как ей будет угодно. О, моя спасительница, я благодарю тебя! Теперь я избавилась от этой тяжести, и мой грех самоубийства заглажен.
– Бенита да Феррейра, вы ушли?
Никакого ответа.
– Бенита Клиффорд, вы слышите меня?
– Я слышу вас, – ответил голос Бениты по-английски, хотя Джейкоб, забывшись, обратился к ней на португальском языке.
– Где золото?
– У меня.
– Скажите мне, где оно, я приказываю вам.
На это не последовало никакого ответа. Хотя он несколько раз повторил свой вопрос, Бенита продолжала молчать. Наконец ее голова склонилась на колени, и она прошептала едва слышным голосом:
– Освободите меня, или я умру.
Глава XIX. Пробуждение
Джейкоб Мейер все еще пребывал в нерешительности. Великая тайна оставалась неузнанной и могла навсегда остаться скрытой для него, если бы он не воспользовался этим случаем.
Зато мистер Клиффорд не колебался ни секунды. Сознание опасности, сознание, что жизнь его дочери таинственно ускользает из ее тела под влиянием страшных чар, во власти которых она находилась, привело его в ярость. Его сила и мужество сразу вернулись к нему. Он бросился на Мейера, одной рукой схватил его за горло, а другой вытащил из-за пояса нож.
– Дьявол! – задыхаясь, прошептал он. – Разбудите ее, или вы отправитесь вслед за ней!
С этими словами он замахнулся ножом.
Джейкоб сдался сразу. Оттолкнув мистера Клиффорда, стоявшего позади него с ножом в руке, он приблизился к Бените и начал проделывать над ее головой таинственные пассы, сопровождая их повелительными словами. Долгое время они не производили никакого действия на молодую девушку – и Клиффорду, и Мейеру стало казаться, что она умерла.
Глубокое отчаяние охватило старика, а Мейер до того усердно, с таким бешенством продолжал двигать руками, что по его лбу заструились и начали капать на пол крупные капли пота.
Наконец она пошевелилась! Ее голова слегка приподнялась, грудь всколыхнулась.
– Царь Небесный, я спас ее! – прошептал Джейкоб по-немецки, продолжая свои движения.
Вскоре глаза Бениты открылись, она поднялась на ноги и вздохнула. Но она ничего не говорила и, точно спящая, пошла к выходу из пещеры, следуя за отцом, шедшим впереди с лампой в руках. Выйдя из пещеры, она направилась прямо в свою палатку, бросилась на постель и сразу погрузилась в глубокий сон. Казалось, она снова попала во власть снотворного питья, которая на время уступила другой, более мощной силе, вызванной в ней Джейкобом.
Мейер некоторое время смотрел на нее, потом сказал, обращаясь к мистеру Клиффорду:
– Не бойтесь и не беспокойте ее. Утром она проснется самым естественным образом.
– Я надеюсь, что так и будет, в интересах нас обоих, – отвечал Клиффорд, окидывая его гневным взглядом, – иначе либо вы, либо я, – но один из нас другого не увидит.
Мейер не обратил на эти угрозы никакого внимания. Он был так измучен, что едва держался на ногах.
– У меня нет сил, – проговорил он. – Теперь, когда я знаю, что она в безопасности, мне все равно, что будет со мной. Я должен отдохнуть.
Он вышел из палатки, шатаясь как пьяный.
Мистер Клиффорд слышал, как он на дворе пил джин прямо из бутылки, затем все смолкло.
Всю остальную часть ночи и даже утром мистер Клиффорд не отходил от постели Бениты, хотя он был легко одет и холодный утренний воздух пронизывал его до костей. Наконец, когда солнце окончательно взошло, она села на постели и открыла глаза.
– Что ты тут делаешь, отец? – спросила она.
– Я пришел посмотреть, где ты, дорогая моя. Ведь ты обычно уже выходишь в это время.
– Я, должно быть, проспала, – ответила она усталым голосом. – Но я нисколько не чувствую себя от этого свежее, да и голова у меня болит. О! Я, кажется, вспоминаю, – добавила она, вздрагивая. – Я видела такой ужасный сон.
– Какой сон? – спросил он по возможности равнодушно.
– Я не помню подробностей, но знаю, что он имел отношение к мистеру Мейеру, – проговорила она, содрогнувшись. – Мне казалось, что я очутилась в его власти, что он овладел моей душой и телом, вынуждая меня открывать ему тайны.
– Какие тайны, Бенита?
– Я не помню сейчас, но тогда мы пошли к мертвецам, и там я ему все сказала. О, отец, я боюсь этого человека, я страшно боюсь его! Защити меня от него!