В. И с тех пор живете в Кардиффе?
О. Да.
В. Маттан, вы обвиняетесь в умышленном убийстве Вайолет Волацки. Вы убили Вайолет Волацки?
О. Нет, никогда.
В. Вы помните шестое марта этого года?
О. Да.
В. Где вы были тем днем?
О. Я был в кино.
В. Примерно в какое время вы отправились туда?
О. В половине пятого.
В. А когда ушли?
О. В половине восьмого.
В. Куда вы направились из кинотеатра?
О. Прямо туда, где я живу.
В. В какое время вы пришли туда, где живете?
О. Без двадцати восемь.
В. Вы проходили по Бьют-стрит тем вечером?
О. Нет.
В. Вы помните показания мистера Гарольда Кавера? Мистер Кавер сообщил, что видел вас тем вечером, вы шли от лавки мисс Волацки. Вы помните, как он это говорил?
О. Я помню, как он это говорил, но меня там не было, меня вообще там не было.
В. То есть это были не вы – тот человек, которого он видел?
О. Это был не я.
В. В тот вечер вы вообще видели миссис Грей?
О. Я ее не видел.
В. Вы заходили к ней в лавку в тот день, неважно, в какое время?
О. Нет.
В. Позднее тем вечером полицейские застали вас там, где вы живете?
О. Да.
В. Вы слышали, как констебль Лейвери сказал, что нашел в тот день в кармане ваших брюк несколько серебряных и несколько медных монет. Вы слышали, как он это сказал?
О. Да.
В. На следующий день вы получили откуда-нибудь деньги?
О. В пятницу?
В. На следующий день после того, как к вам приходила полиция.
О. Да.
В. Откуда вы их получили и сколько?
О. Два фунта и три шиллинга я получил как государственное пособие.
В. Так вот, Маттан, когда к вам приходили офицеры полиции, сержант Моррис говорит, что спустя некоторое время вы заволновались. Это правда?
О. Нет, ничего такого; я был в постели, спал, когда он постучал ко мне.
В. Вы не имели ничего против того, чтобы он вошел, или нет?
О. Ну, я спал и не могу сказать, в какое время это было, но услышал, как ко мне в дверь стучат, и вылез из постели. Перед тем как открыть дверь, я включил свет и спросил: «Кто там?» – и он ответил: «Полиция». И я открыл дверь, а сержант Моррис и другой детектив, не помню его фамилию, входят.
В. Сержант Моррис спрашивал у вас, где вы были тем вечером?
О. Первое, что он меня спрашивает, – он говорит мне: «Сегодня вечером случилось кое-что серьезное, нам надо увидеться с вами как можно скорее».
В. Передайте свидетелю вещественное доказательство номер десять, будьте добры. (Показывает вышеупомянутое.) Взгляните на этот документ. Чья на нем подпись?
О. Ну, прочитать я не могу, кто там, а подпись эта моя.
В. Вы помните, как подписывали этот документ?
О. Ну да, подписывал.
В. Его прочитали вам перед тем, как вы его подписали?
О. Он не читает мне, и я не читаю сам; я не читаю и не пишу.
СУДЬЯ: То есть документ вам не прочитали?
О. Он не читает мне.
В. Покажите заключенному обувь, будьте добры. (Показывают вещественное доказательство номер девять). Раньше вы носили эти ботинки, Маттан?
О. Я не носил их раньше, я только купил их за несколько дней до убийства и ни разу с тех пор не надевал до двенадцатого марта. Эти ботинки я держал, чтобы гулять, так я их не носил.
СУДЬЯ: Спросите его, надевал ли он их шестого марта.
В. Шестого марта на вас были эти ботинки?
О. Нет.
В. Вам известно, как на этих ботинках появились пятна крови?
О. Нет, не могу вам сказать, но, когда их у меня забрали, они были не в таком состоянии.
СУДЬЯ: Полагаю, он имеет в виду желтые пятна.
В. Видимо, да, ваша честь. (Свидетелю.) Вы говорите об этих желтых пятнах, верно?
О. Нет. Ботинки были как-то почище.
В. Ботинки были чище?
О. Они были чище, чем вот это.
В. Эти пятна крови из лавки мисс Волацки?
О. Нет, она тут ни при чем. Совсем ни при чем, потому что в тот день эти ботинки я никогда не надеваю, и вообще туда не заходил, и ничего об этом не знаю.
В. Когда вы в последний раз перед убийством побывали в лавке Волацки, Маттан?
О. За все время, пока я в Кардиффе, я бывал в этой лавке только один раз, это было в 1949 году.
В. И с тех пор там не бывали?
О. Я – нет. Я прохожу мимо, но в лавке никогда не был.
В. Так, давайте-ка посмотрим. Мисс Браун ошибается, когда говорит, что видела вас в лавке Волацки позже 1949 года, так? Продавщица из этой лавки ошибается?
О. Я вообще ее не знаю.
В. Ваша теща, миссис Уильямс, ошибается, когда говорит нам, что вы заходили к ней в дом примерно в восемь часов и спрашивали, не нужны ли ей сигареты?
О. Когда я был там, было без двадцати восемь, это когда я прихожу из кино.
В. Вы говорили с миссис Уильямс?
О. Да, но у меня не было причин рассказывать вам о моих делах с женой, я не имел права вам говорить и не имел права говорить полиции.
В. Видите ли, вам предстоит ответить на мой вопрос. Просто скажите судье и присяжным, теперь вы подтверждаете, что говорили с миссис Уильямс на обратном пути из кино?
О. Я говорю с моей женой, но у меня нет причин рассказывать об этом вам.
В. Так почему же вы не сообщили полиции: «Я говорил с женой»?
О. Я не могу сказать полиции, потому что полиция тут ни при чем; я не могу рассказывать о делах между мной и моей женой.
В. Вы говорите, что не сообщили об этом полиции потому, что происходящее между вами и вашей женой полиции не касается. Правильно?
О. Я не говорю полиции, я не имел права никому говорить.
В. Некоторое время назад вы дали суду понять, что не прочитали этого протокола, вещественное доказательство номер десять, потому что не умеете читать?
О. Да.
В. Вам известны показания, согласно которым вы регулярно заходили к мистеру Мэдисону и брали «Эхо». Зачем вы это делали – чтобы рассматривать иллюстрации или читать его?
О. Просто по привычке, если делал, никогда не задумывался, но если смотрел, то только скачки и снимки. Вот зачем я его смотрел; а читать я совсем не читаю.
В. Позвольте задать вам вопрос о миссис Грей. Миссис Грей – та глухая дама, которая давала показания. Вы заходили к ней в лавку время от времени за одеждой?
О. Нет.
В. Вы никогда не бывали у миссис Грей, чтобы купить одежду?
О. Нет.
В. Имеется в виду, ни в какое время, правильно?
О. Ни в какое время, потому что мне нет никакого дела до поношенной одежды.
В. Верно ли, что вечером в пятницу вы находились на стадионе Сомертон-Парк и в вашем бумажнике насчитывалось пятнадцать-двадцать фунтов купюрами в один фунт?
О. С тех пор как я вернулся с моря, я никогда не ходил с этим бумажником. Он всегда был у меня в чемодане, и полиция достала его из моего чемодана, а я им никогда не пользовался.
В. Каким бы бумажником вы ни пользовались, верно ли, что вечером в пятницу, седьмого марта, в вашем распоряжении имелось пятнадцать-двадцать фунтовых купюр?
О. Нет.
В. На стадионе Сомертон-Парк?
О. Нет. Когда я пришел туда, у меня было всего денег тридцать пять шиллингов.
В. Верно ли, что вы делали ставки почти на каждый забег?
О. Ну да, потому что ставка всего два шиллинга.
В. Верно ли, что в субботу вы играли в карты на деньги?
О. Нет.
В. Имелось ли у вас шестого марта какое-либо место, куда вы могли зайти сменить одежду?
О. У меня нет другой одежды.
В. Видите ли, мистер Мэдисон сообщил судье и присяжным, что, если не ошибаюсь, одиннадцатого марта он видел, как утром вы вышли в рабочей одежде, позднее в тот же день он видел вас в городе одетым совершенно иначе, а когда позднее в тот же день вы вернулись в дом номер 42 по Дэвис-стрит, на вас была прежняя рабочая одежда. Мистер Мэдисон прав или нет в своих показаниях на этот счет?
О. Я не говорю о мистере Мэдисоне.
В. Но, как вы понимаете, придется, да, придется.
О. Я не намерен говорить о нем.
В. Вам придется, Маттан.
О. Мне нечего о нем сказать.
В. Был ли мистер Мэдисон прав или нет в своих показаниях о том, что вы меняете одежду?
О. Не собираюсь я ничего предполагать про мистера Мэдисона; я не переодеваюсь, только когда я у себя.
В. Мэдисон не говорил, как странно, что кому-то в одиночку удалось убить невысокую полную женщину вроде мисс Волацки?
О. Мы с Мэдисоном поссорились в пятницу, потому в субботу я вообще с ним не говорил.
В. У вас есть привычка носить с собой нож или бритву?
О. У меня ее нет, я никогда не носил их с собой.
В. Отлично, присяжные смогут сами сделать выводы из этого ответа. Гарольд Кавер – вы ведь знаете такого?
О. Нет.
В. Опять вы качаете головой; вы имеете в виду «нет»?
О. Я его не знаю.
В. Вы знаете его в лицо?
О. Кого?
В. Гарольда Кавера, ямайца, который вчера давал показания, – вы знаете его в лицо?
О. Я его вообще не знаю.
В. А правда заключается, не так ли, в том, что вечером шестого марта вы зашли в лавку мисс Волацки и убили ее? Разве не в этом правда?
О. Это неправда.
В. Перерезали ей горло ножом или бритвой?
О. Это не я.
В. И не в том правда, что потом вы ограбили ее, вынув из ящика деньги, больше сотни фунтов?
О. Нет.
В. И не в том правда, что далее вы бегом бросились в лавку миссис Грей и тем вечером пытались купить у нее поношенную одежду?
О. Это не я.
В. И не в том правда, что вы где-то и как-то сумели переодеться, прежде чем вернулись тем вечером домой?
О. Это не я.
В. На вас не было вон тех замшевых ботинок в тот вечер, когда вы зашли в лавку мисс Волацки?
О. Что?
В. Повторяю вопрос: на вас не было вон тех замшевых ботинок в тот вечер, когда вы зашли к ней в лавку?
О. Как ни странно, но я никогда не бывал в лавке мисс Волацки и никогда не надевал эти ботинки.
(Свидетель покидает трибуну.)
СУДЬЯ: Отлично, свидетели могут быть свободны. Присяжные, хочу еще раз повторить мое предостережение вам. Вы уже выслушали все свидет