— Да.
Построение текста никак нельзя было назвать логичным, но все же вскоре Лера начала интуитивно чувствовать структуру языка джи. И с помощью Айка и словаря перевела нехитрый старинный рецепт снадобья от головной боли. Оказалось, что препарат должен содержать три компонента — соки местных лекарственных трав. И, к разочарованию Леры, выяснилось, что ничего нового расшифрованный манускрипт не открыл. Рецепт не являлся утраченным, а широко применялся в местной медицине.
Примерно таким же было содержание свитков Элианы и Тьюрия: описание снадобий, прекрасно известных фармацевтам. Но зато Айк работал с особенным манускриптом.
— Уже месяц пытаюсь его расшифровать, — пояснил он Лере. — Одуван разрешил мне сразу начать со свитка седьмой степени сложности. И я выбрал этот.
В голосе Айкена слышался трепет.
— Над его переводом несколько лет работал сам Одуван, — сообщил Тьюрий. — Да только без толку. Вот профессор ошалеет, когда Айк расшифрует эту абракадабру.
— А что за свиток? — заинтересовалась Лера.
— Трактат о трансцендентных эмах, или т-эмах, — ответил из-за челки смущенный похвалой друга Айк. — Это очень особенные люди, их способности поражали даже самых могущественных эмов. В манускрипте написано: они умели выходить за пределы, переступать черту.
— Айк считает, что речь о путешествии в параллельные миры, — таинственным шепотом сообщил Тьюрий.
— Ого! — восхищенно выдохнула Лера, ухватившая на лету и саму идею, и то, как эта идея может сыграть ей на руку. — То есть в манускрипте описан способ переместиться из этого мира в другой. Например, на Землю?
— Есть такая вероятность, — ответил Айкен. — Обычные эмы не могут перемещаться между мирами, только перемещать других людей. А вот т-эмы, возможно, умели и сами путешествовать туда-сюда. Пока я в этом не уверен. Расшифровал только половину манускрипта.
— Слушай, Айк, как только дорасшифруешь, расскажешь мне этот алгоритм? — Глаза Леры горели.
Неужели есть способ вернуться домой? И никакой Даркус не нужен.
— Расскажу, конечно. Только сильно не обольщайся, — ответил Айкен, догадавшись, куда клонит Валерия. — В свитке все же говорится о людях с особыми способностями, а не об алгоритме, позволяющем перемещаться всем подряд.
— Надежда умирает последней, — оптимистично заявила Лера.
Эйвилна сидела в гостиной и проглядывала свежие работы коллег. Несмотря на поздний вечер, Даркуса еще не было дома. В последнее время он все чаще и чаще задерживался на работе допоздна. Эйвилну это устраивало. Ей было неприятно общество супруга. И хотя их общение давно свелось к минимуму, ее все равно тяготило, когда Даркус находился рядом. Необходимость постоянно контролировать себя изрядно надоела.
Около девяти вечера няня заглянула в гостиную сообщить, что Илдред заснул. Эйвилна отпустила ее, велев завтра, как обычно, быть к семи.
После того как та ушла, Эйви не спеша проследовала в комнату сына. Сейчас, когда супруга не было дома, можно было не притворяться. Она присела рядом с кроваткой Илдреда и долго смотрела на него.
Эйвилна испытывала в такие минуты странные, противоречивые чувства. Она любила этого малыша и одновременно ненавидела. Никогда бы не подумала, что такое возможно. Но что она могла ощущать, когда, с одной стороны, ребенок был так похож на любимого, по которому истосковалась душа, а с другой — являлся живым свидетельством его измены. Его близости с другой.
Нет, Эйвилна не ревновала, не злилась. Она знала, что любимый был вынужден так поступить. Но до чего же горько было представлять, как его нежные руки касаются другой, а губы шепчут ей те слова, что предназначались Эйвилне. Эта картина вновь и вновь проигрывалась в сознании. Рвала душу на части. И невозможно было прогнать ее прочь. Эх, если бы увидеть любимого! Его нежные объятия растопили бы горечь. Эйви мечтала, как раньше, умирать и воскресать от прикосновения его жарких губ. Эх, если бы только увидеть его!
Но пока это невозможно. У Эйвилны осталась только одна радость. Сидеть рядом с кроваткой Илдреда и долго-долго смотреть на него. Малыш так похож на любимого! Но боже, как же это мучительно!
Прошло долгих два часа. Эйви наконец заставила себя оторвать взгляд от Илдреда и прекратить пытку. Достала из кармана флакончик с препаратом, встряхнула и впрыснула малышу в носик, а затем, не оборачиваясь, вышла из детской.
ГЛАВА 24Три поля
Валерия с нетерпением ждала окончания занятий и практики в клинике. Еще перед началом первой пары Даркус сообщил, что эмы дали согласие встретиться с Лерой сегодня в восемь вечера. Сразу возникло ощущение, что во время этого важного разговора наконец-то раскроются события роковой пятницы. Пусть местные экстрасенсы-перемещатели видят картинку очень смутно, только в виде взаимодействия ментальных полей, но должны же они были разглядеть, из-за чего Валерия свалилась и кто был рядом с ней в тот злосчастный момент: кровный родственник или просто знакомый. У Леры до сих пор мурашки бегали по телу от версии, высказанной Элианой. Категорически не хотелось верить в предательство близкого человека.
Чем меньше оставалось до назначенного эмами часа, тем медленнее тянулось время. В семь вечера оно окончательно остановилось. Лера прогуливалась по коридору мимо кабинета Даркуса, куда ей велено было подойти к половине восьмого, и смотрела на овальные часы на противоположной стене. Секундная стрелка просто издевалась над Валерией — двигалась настолько нехотя и лениво, что казалось, еще чуть-чуть — и начнет вращаться в противоположную сторону.
В пятнадцать минут восьмого дверь кабинета открылась:
— Айлита, зайдите, — послышался голос декана.
Какое счастье, что хоть что-то начало происходить. Мерить шагами коридор еще четверть часа Валерия бы не выдержала.
— Хорошо, что вы подошли пораньше, — сказал Даркус, когда Лера оказалась внутри, — уже пора отправляться на встречу. К сожалению, эмы не согласились побеседовать с вами на нейтральной территории, скажем, в моем кабинете, а пригласили к себе.
Ну, для кого-то, может, и «к сожалению», а для Валерии — «к счастью». Чем монстровая лучше, чем резиденция экстрасенсов-перемещателей?
— Я вас провожу, — вызвался декан.
— Не надо, — отчаянно замотала головой Лера. — Просто расскажите, куда идти.
— Почему вы так избегаете моей компании? — с иронией поинтересовался Даркус.
— Опыт последних дней подсказывает: чем дальше от вас, тем безопаснее для моего здоровья, — не стала подбирать слова для ответной реплики Лера.
— И все-таки провожу, — не обиделся на дерзость декан. — Идемте. Одна вы заблудитесь. Кабинеты эмов расположены в подземной части здания. Наши экстрасенсы-менталисты не любят солнечный свет.
Когда Лера в сопровождении Даркуса опустилась на минус седьмой этаж в резиденцию эмов, поняла, что они не только солнечный, а и вообще никакой свет не любят. Коридоры, по которым приходилось передвигаться, были освещены только синими люминесцентными полосками, расположенными на стыке стен и пола. Глаза постепенно привыкли к темноте, но все равно не замечали каких-либо деталей, и Лера поняла: одна бы она ни за что не нашла дорогу в нужный кабинет и, что самое главное, без сопровождения Даркуса выйти из запутанного лабиринта мрачных коридоров тоже не сможет.
— Не догадывалась, что здание клиники имеет такую разветвленную подземную структуру.
— Это все владения эмов, — объяснил Даркус. — Им для работы нужен простор.
— Простор-то понятно, но как-то у них тут мрачновато.
— Полная темнота — еще одно условие, необходимое эмам. В темноте они лучше видят. Им необходимо улавливать картинки из других параллельных миров. Понятно, что созерцание предметов нашего мира только бы отвлекало их.
— В кабинете, куда меня пригласили, тоже будет полная темнота?
— Да.
— Я даже не увижу собеседников?
— Не увидите. Но не беспокойтесь, — сказал Даркус мягко, — я побуду с вами, чтобы уменьшить дискомфорт от непривычной обстановки.
— Не надо со мной «побыть», — тут же возмутилась Лера. — Не буду я никакого дискомфорта испытывать.
Это, конечно, была бравада. Валерии уже становилось жутковато, а уж что она будет испытывать, оставшись один на один со странными любителями простора и темноты, можно было только догадываться. Но показывать слабинку Даркусу Лера не собиралась.
— И все-таки лучше мне пойти с вами, — возразил декан. — Помните, я рассказывал, что эмы не большие любители общаться. Настоящие аутисты. Не всегда выражают свои мысли понятно. Кроме того, не станут повторять дважды. Их бесполезно переспрашивать. Если мы оба услышим информацию, которую они соблаговолят сообщить, будет больше шансов ее понять и расшифровать.
Не нравилось Лере, что Даркус сегодня такой добрый. Сама любезность. Прям вот изо всех сил старается угодить. Практика показывала, что, как только монстр становился белым и пушистым, для Валерии это ничем хорошим не заканчивалось.
— Профессор Даркус, что вы хотите взамен за вашу помощь? — напрямую спросила Лера. — Или готовите для меня очередную подставу?
Слова прозвучали резко. Валерия надеялась, что хоть немного задела декана. Жаль, выражения лица в такой темноте видно не было. Возможно, удалось бы прочитать истинные намерения провожатого.
— Никакой подставы. Просто вижу, что разговор с эмами важен для вас, и искренне хочу помочь…
— Безвозмездно? Не смешите, — перебила Лера.
Она начала злиться. Неожиданно пришло понимание, что опять оказалась в ловушке. Даркус снова обманул, развел, как ребенка. Может, и эмов здесь никаких нет. Сейчас столкнет Валерию в какую-нибудь заброшенную шахту лифта ради очередного эксперимента, и поминай как звали.
— Нет, не безвозмездно. — Голос декана прозвучал над самым ухом. — Вы знаете, какую плату я от вас жду…
Лера почувствовала, что Даркус подошел вплотную и преградил путь. По его прерывистому дыханию несложно было догадаться, что ей удалось-таки его разозлить.