— Только что звонила профессор Эйвилна, — пояснила Зизель. — Сообщила, что ни ее, ни профессора Даркуса не будет до утра. Тяжелый пациент.
Лера присела в мягкое креслице и с удовольствием сделала несколько глоточков горячего чая.
— Да, сложная у врачей работа, — сказала она со знанием дела. — Себе не принадлежат. В любой момент могут вызвать. В любой момент может возникнуть необходимость быть в клинике.
Теперь Валерия знала о медиках чуть больше, чем рассказывается в сериалах наподобие «Интернов». Имела куда большее представление о том, каково это — быть человеком в белой хламиде.
Зизель согласно кивнула головой. Отправила в рот леденец и тоже отхлебнула чаю.
— У нас, у няней, которые сидят с детьми медиков, тоже получается ненормированный рабочий день, — вздохнула она. — На сегодняшнюю ночь были другие планы. Собиралась заехать к маме. Она приболела.
— Эйвилна вас не отпустила?
— Да в том-то и дело, что отпустила. — Выражение лица няни приобрело оттенок брезгливости. — Знаете, строго между нами, может, как медик Эйвилна и великолепна, но как мать…
Зизель пыталась подобрать подходящее слово, но Валерия поняла ее и без того. Леру саму поражало, какой холодной и безразличной была Башня по отношению к Илди. Бегать налево — это пожалуйста, баловаться электоном — легко, а сын — побоку. Крутилось у Валерии на языке подходящее словечко, но ради приличия она сдержалась.
— Представляете, — всплеснула руками няня, — говорит мне: если вам неудобно дежурить сегодняшней ночью, я вас отпускаю. Полагает: раз малыш такой спокойный, раз плакать не умеет, то ничего с ним не случится. А у меня душа болит оставить Илди одного. Он ведь совсем беспомощный.
Лера была абсолютно согласна с няней. Как можно бросить такого особенного кроху одного на целую ночь?
— Айлита, — Зизель легонько дотронулась до руки Валерии, — выручайте. Мне обязательно нужно сегодня навестить маму. Побудьте с малышом до утра. В шесть я вас сменю. Илди обычно спит как ангелочек. Ничем вас не побеспокоит. В соседней с детской комнатке есть диванчик. Я обычно на нем дремлю, когда остаюсь на ночь. И вы тоже сможете спокойно выспаться.
В глазах няни была даже не просьба — мольба.
— Хорошо, — не смогла отказать Лера.
В общем-то, просьба Зизель не была для нее обременительна. Единственное, чего не хотелось Валерии, так это встретиться утром с Эйвилной или Даркусом. Но няня заверила Леру, что вернется раньше, чем хозяева объявятся дома.
Зизель допила чай и ушла. А Валерия вернулась в детскую проверить, как Илди. Малыш спал крепко и безмятежно. И Лера решила скоротать вечер, исследовав дом профессорской четы.
Пространство как будто состояло из двух разных частей. Про каждую комнату можно было без труда сказать, являлась ли она владениями Эйвилны или Даркуса. Башня любила роскошь. Окружала себя дорогими и кричащими вещами. Декан же предпочитал, судя по всему, минимализм. Его кабинет был прост, но очень уютен. Отсутствие хозяина придало Лере смелости не спеша обследовать комнату. Больше всего впечатляла богатая библиотека. Столько книг! Пожалуй, Лера почитала бы что-нибудь на ночь. Но брать без разрешения не решилась. Зато не устояла от соблазна посидеть за письменным столом Даркуса.
Говорят, рабочее место хранит в себе энергетику хозяина. Так и было. Валерия явственно представила себе декана, сидящего в кресле и набрасывающего план очередной лекции. Представила и вдруг ощутила — она соскучилась. Да, не общалась с Даркусом всего несколько часов, но тем не менее испытала острое желание немедленно увидеть его. Что за чертовщина? Лера соскочила с кресла и вышла из кабинета. Спустилась на первый этаж в комнату, предназначенную для няни, и устроилась там на диванчике.
О ужас! Желание немедленно увидеть Даркуса не исчезло. Весь вечер прошел в борьбе со странным чувством и попытке его проанализировать. Борьба успехов не приносила. Перед глазами всплывали кусочки воспоминаний — и больше всего эпизод у костра в Серебряной долине.
Лера не заметила, как заснула. Проснулась среди ночи от странного шороха. В первую секунду не могла понять, где она. С тревогой вглядывалась в темноту. Потом услышала покашливание Илди и сразу вспомнила, что выполняет сегодня роль няни. Накинула халат и поспешила в детскую. С удивлением обнаружила, что дверь в комнату приоткрыта. Заглянула внутрь. Черт! Оказывается, Башня уже вернулась домой. Стоит, склонившись над кроваткой Илди. Ну, не такая уж она и плохая мать, как Лера с Зизель подумали. Вон, наплевала ради сына на работу. Но какой бы матерью ни была Эйвилна, беседовать с ней Валерии не хотелось. Она не придумала ничего лучшего, как потихоньку вернуться в комнату няни, переодеться и вышмыгнуть из дома, когда Башня поднимется к себе.
Однако ничего этого делать не пришлось. Как только Лера ретировалась, Эйвилна выскользнула из детской, прошла по коридору к двери и вышла наружу.
В реанимации было тихо. Врачи знали свое дело. Им не требовалось лишних слов. Каждый был сосредоточен на своем участке работы. Даркус и Клузи больше часа удерживали ментальную структуру Элианы от схлопывания. Теперь их сменили другие специалисты.
Все, что зависело от декана, он сделал. Оставалось только смотреть, как соратники борются за жизнь юной студентки. Даркус видел такие поединки не раз. Они заканчивались по-разному. Буквально на прошлой неделе здесь, в реанимации, врачи потеряли такую же молоденькую девушку. Пыталась удержать парня постоянной ложью, и как результат — электоновая зависимость, закончившаяся смертельной передозировкой.
К середине ночи стало понятно, что на этот раз врачи успели вовремя. Элиану удалось стабилизировать. Только тогда Даркус немного расслабился и заметил, что Эйвилны нет в реанимации.
Супруга отсутствовала довольно долго. Подозрительно и непрофессионально. Еще бы — покинула пациента, несмотря на то, что в любой момент могла понадобиться ее помощь. Это могло означать только одно. Эйвилна отправилась на поиски очередной дозы. Подозрения усиливались тем, что вернувшаяся супруга выглядела довольной, хотя перед тем, как пропала, была очень нервной и взволнованной.
Что ж, Даркус знал, как проверить, не предпринимала ли Эйвилна попытку незаконно раздобыть электон. Для этого ему как раз могло пригодиться то, что он приобрел в магазине «Все для малышей».
Декан глянул на медицинский монитор, который отображал основные показатели Элианы, и остался доволен. Можно было доверить дальнейший контроль ее состояния коллегам. Так он и сделал, а после вышел из реанимации и направился в сторону склада с лекарствами. На ходу запустил руку в карман. Нащупал там небольшой круглый предмет. Это был детский маячок. Родители часто используют подобное устройство для того, чтобы маленькие непоседы не потерялись. Продается аппарат в комплекте с пилюлями. Если дать ребенку выпить безвредный для здоровья порошочек, то потом в течение суток малыш будет оставлять незаметные следы там, где побывал. Следы может улавливать аппарат — небольшой шар, который начинает вибрировать, если его поднести к месту, где находился ребенок.
Даркус зашел на склад и нажал кнопку включения маячка. Тот остался неподвижен — никакой вибрации. Выходит, Эйвилна в хранилище медикаментов не заходила. Тогда декан поднялся на второй этаж, в ординаторскую. Там было пусто. Все врачи продолжали дежурить в реанимации. Даркус достал маячок и поднес его к шкафу, где хранился суточный запас электона. Сигнала не было. Выходит, и на этот сейф Эйвилна не покушалась.
Декан был практически уверен, что если у супруги есть зависимость, то она должна была воспользоваться общей суматохой, чтобы раздобыть себе очередную дозу. Но его подозрения не подтвердились. А это означало, что, скорее всего, догадки Даркуса насчет зависимости Эйвилны неверны. Но, так или иначе, оставалось непонятным, почему супруга отсутствовала в реанимации больше часа. Чутье подсказывало — спрашивать напрямую бесполезно. А еще это самое чутье вдруг огорошило догадкой, что, возможно, речь идет о чем-то более угрожающем и зловещем, чем электоновая зависимость.
ГЛАВА 41Завтрак в постель
Даркус приехал домой рано утром. Настроение было на нуле. Мало того, что ощущал досаду и вину, что вовремя не разглядел у одной из своих студенток электоновую зависимость, так еще и испытывал сильное раздражение после ночного разговора с супругой. Как и предполагал, беседа ничего не дала. Эйвилна и не подумала сказать правду, куда отлучалась из реанимации. Наплела о том, что дежурила в палате интенсивной терапии у тяжелого пациента, но декан знал, что пациента перевели в общую палату еще днем.
Кроме того, в разговоре выяснилось, что Илди сегодня был оставлен на ночь без присмотра. Эйвилна отпустила няню, которой необходимо было навестить больную мать, при этом не побеспокоилась позвонить в агентство, чтобы прислали замену. Это безразличие к малышу стало последней каплей. Даже интрижка на стороне не так задела Даркуса, как наплевательское отношение к сыну. Декан скрепя сердце смирился с тем, что супруга потеряла надежду на излечение Илди, но то, как в последнее время стала к нему относиться, бесило. Даркусу порой казалось, что любовь к малышу граничила у Эйви с ненавистью. И с этим необходимо было что-то делать. Брак давно уже стал полной формальностью. Единственное, что придавало ему хоть какой-то смысл, это совместная забота о больном сыне. Но теперь Даркус чувствовал, что не может больше в таком ответственном вопросе полагаться на супругу. Декан четко осознал, что пришло время расстаться. А помогать бороться с зависимостью, если она у Эйвилны есть, можно и в качестве бывшего мужа.
Зайдя в дом, Даркус первым делом отправился в детскую. Вид сына, мирно посапывающего в своей кроватке, подействовал успокаивающе. Декан присел рядом с малышом — хотел зарядиться этим спокойствием. Но неожиданно почувствовал дребезжание в кармане. Видимо, нечаянно задел рукой маячок и тот включился. И не просто включился, а сразу подал сигнал, что Эйвилна была здесь сегодня ночью. Выходит, вот куда отлучалась супруга — навестить сына? Получается, не такая уж она и безответственная мать, как декан про нее подумал. Отпустила няню, но тем не менее забеспокоилась и решила съездить проверить, как там малыш?