Слепнев устало кивнул:
— Да, теперь уже придется. Я должен был догадаться, что «Чистильщик» все время был у меня под носом, но увы, очевидное оказалось слишком невероятным. Что ж, правда весьма проста. Проект «Чистильщик» есть не что иное, как исследования по повышению боевых способностей человека. Проще говоря, вирус должен убивать алчущих не напрямую, как вы думали. Зараженный «Чистильщиком» становится в разы быстрее и сильнее. Сильнее человека, сильнее алчущего. С помощью этого средства мы истребим мутантов и сможем отстоять свою свободу, если Соединенные Штаты Европы на нее посягнут. Вы понимаете, что такое солдат, обладающий силой и скоростью алчущего, имеющий идеальный глазомер, совершенную координацию движений, нечувствительный к боли, выносливый и стойкий?!
— Постойте, но это же не объясняет присутствие фото Артура здесь! — воскликнула Ольга.
— Вы все еще не хотите поверить в правду? Нет никакого Артура и никогда не было. Его настоящее имя — Себастьян Альберт Бах, это серийный убийца, осужденный на смерть почти сто лет назад. Но его не к стенке поставили, а использовали как подопытного. Теперь он заражен «Чистильщиком». Видимо, он долгие десятилетия лежал в холодильнике, а когда иссякло электричество — выбрался оттуда и двинулся в мир. Вот и все.
Ольга неуверенно сделала несколько шагов в облюбованный угол, прислонилась к стене и сползла по ней на пол. Ее плечи затряслись в беззвучном истерическом смехе.
— Так что же дальше? — спросил Михаил.
— А ничего. Найдем документы и уберемся поскорее. Мы не знаем, каковы цели и мотивы Баха. Мы не знаем, зачем он нас сюда привел. Я думаю, вы не станете ждать ничего хорошего от убийцы-психопата?
— Проклятье, почему вы сразу не рассказали правду о вирусе?! — вспылил Макс.
— Я и предположить не мог, что так все обернется! Послушайте, нам надо найти записи о концентрации и свалить отсюда до того, как он вернется! Так что не мешайте! Вы хотели знать правду? Теперь знаете!
И внезапно в наступившей тишине раздался знакомый бесстрастный голос:
— Это не вся правда.
Пустынник переступил порог комнаты и сделал два шага вперед. В его руке матово блеснул пистолет с глушителем.
— Это не вся правда, — повторил он, — и самый опасный тут человек — не я. Семен Борисович Слепнев, вы расскажете им всю правду или хотите, чтобы это сделал я?
Все оцепенели. Казалось, несколько секунд растянулись в годы.
— И не думай, — предупредил Пустынник Михаила, когда тот потянулся к автомату. — Вы все уже знаете достаточно, чтобы понимать: в перестрелке у вас нет никаких шансов.
— Чего же тебе надо, Себастьян? — Латышевский спокойно посмотрел в глаза сталкеру.
Макс скосил взгляд на Ольгу: девушка медленно-медленно, боясь издать лишний звук, тянула к себе винтовку. Когда Пустынник вошел в комнату, Ольга просто оказалась в углу у него за спиной.
Сталкер же, казалось, пребывал в неведении о том, что творится у него за спиной.
— Я — не он. Не Себастьян Альберт Бах. И никогда им не был.
Ольга замерла, сверля глазами его спину. Колеблется. Нужно подстегнуть ее к действию, подумал Макс, только у нее есть шанс прикончить этого психопата.
— На фото твое лицо, а в досье — твои «подвиги», убийство более десяти человек. И ты утверждаешь, что это фото и личное дело — не твои? — Макс сказал это нарочно громко, чтобы заглушить шум, который может нечаянно издать Ольга.
— Я не утверждаю, а сообщаю это, — ответил Пустынник, — и мне по большому счету все равно, веришь ты мне или нет.
— И все-таки ты врешь, — ухмыльнулся Макс. — Все это время ты очень красиво играл роль, но кое-чем выдал себя. Когда мы расставались, ты просил позаботиться об Ольге. А сейчас даже не спросишь, где она.
Шрайк краем глаза заметил опасный прищур глаз девушки и торжествующе посмотрел на Пустынника. Но долго торжествовать не пришлось.
— Я и так знаю где, — спокойно ответил сталкер, — у меня за спиной.
— А то, что ты сейчас на мушке у нее, тоже знаешь? — Наемник попытался отыграть очко и снова проиграл.
— Знаю. Так и было задумано. Еще в Университете.
— Тогда, может быть, ты соизволишь объясниться? — тихо, но решительно потребовала Ольга.
Пустынник не обернулся, продолжая следить за тем, чтобы никто не схватился за оружие.
— Ты считаешь, это мне нужно объясниться? Тебе достаточно посмотреть на ветхую бумажку, чтобы начать считать меня врагом, а объясняться должен я?
— Да что вы его слушаете! — едва не взвыл Слепнев, теряя самообладание. — Он маньяк, монстр! Чего же вы ждете?!
— И это говорит человек, собравшийся убить тысячи ради своих непонятных целей? — изогнул бровь сталкер.
Макс покосился на Ворона, и тот ответил чуть заметным кивком. Может быть, у них будет шанс. Отвлечь внимание Пустынника, или кто он там, выхватив из кармана пистолет, и при этом резко дернуться в сторону. Если сталкер не убьет его наповал первым же выстрелом, будет шанс успеть сделать ответный. А там уже Ворон…
— Ты всегда все знаешь, не так ли? Рассчитываешь, что твоя ненаглядная Оленька будет на твоей стороне? А то, что ты всегда был для нее всего лишь инструментом, как и для Ставрицкого, тоже знаешь?
Макс сделал выпад вслепую, но реакция Пустынника его удивила: в глубине серых глаз промелькнула боль. Бесконечная, нечеловеческая, невыразимая никакими словами боль.
— Знаю.
Брови Ольги поползли вверх от удивления, а сталкер продолжил, обращаясь к ней:
— Оля, все смотрят на тебя и ждут твоего решения. Кому ты веришь? Мне или клочку бумаги, написанной подонками похлеще, чем Бах? Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой, но пожелтевшей фотографии, на которой не видно ни души, ни мыслей, доверяешь больше?
Рысь на миг закрыла глаза, колеблясь, — но только на миг. В следующую секунду Макс безошибочно прочел в них решение: будь что будет.
Ольга шагнула вперед, становясь рядом с Пустынником:
— Я тебе верю… но все же хотелось бы объяснений.
— Сейчас они будут даны. И вы все поймете, кто и как вас использовал.
Слепнев хотел было что-то сказать, но сталкер не дал ему этого сделать:
— Вас, Слепнев Семен Борисович, я обвиняю в попытке убийства сотен и тысяч людей ради своей корысти, в попытке переворота, захвата власти, а может быть, ваши планы шли еще дальше. Отпираться бесполезно, ибо я знаю все. И вы тоже это знаете. Потому будете молчать, пока я не разрешу вам говорить.
Сейчас все вы узнаете то, что не должны были бы узнать. Правду, как бы горька она ни была. Историю мира, который мы же и погубили. Вы узнаете все, абсолютно все.
Итак, начну издалека. Здесь разрабатывалось средство против эпидемии «химеры», и за основу разработок был взят — да, вы уже догадались — все тот же вирус «химеры». Ученым удалось удалить из генного кода вируса фрагменты, которые приводили к чудовищным мутациям — это оказалось несложно, ведь «химера» никогда и не была оружием. В результате получился вирус «Чистильщик», делающий своего носителя таким же быстрым и сильным, как и носители «химеры». Но «Чистильщик» просто не вызывает внешних мутаций и не разрушает мозг… почти не разрушает. А во всем остальном «Чистильщик» идентичен «химере» — изменения в цепочках ДНК они вызывают одни и те же.
Так вот, первое заблуждение касается названия. «Чистильщик» вовсе не планету от алчущих чистит, а мозги своего носителя от личности, в них содержащейся. Вот так-то.
Пустынник дал слушателям осмыслить новую информацию и продолжил:
— Побочный эффект вируса заключается в том, что он разрушает личность человека, не затрагивая остальной мозг. Носитель сохраняет интеллект, навыки и знания, но перестает быть человеком. Принципы, убеждения, понятия добра и зла, совесть, характер — все то, что делает нас людьми, — безвозвратно исчезает. Носитель становится просто умной биологической машиной, при правильной обработке превращающейся в идеального солдата. Ни совести, ни страха, ни сомнения. Мечта всех военачальников ушедших времен.
— Так вот что случилось с Бахом… — выдохнул Петруха.
— Именно. Он стал вторым успешным экспериментом. Тут еще есть интересный нюанс. Разрушение личности происходит не всегда в полном масштабе. Скорость мутации зависит от концентрации введенного вируса. Чем меньше концентрация, тем медленнее мутация и тем меньше разрушается личность. При минимальной концентрации мутация растягивается и человек остается самим собой. При критической — мутация происходит в считаные дни со всеми вытекающими.
Я подозревал Слепнева с самого начала, но только когда он заикнулся о концентрации, понял, что он знает все и собирается использовать вирус наигнуснейшим образом, превращая людей в бездумных послушных солдат.
Ну и последнее, что касается вируса. Организм человека отторгает его в четырех случаях из пяти, и носитель погибает. Чтобы получить сто суперсолдат, надо убить пятьсот человек.
— Твою мать, — тихо прошептал Ворон и с гадливым выражением лица отодвинулся от Слепнева.
Сергей с другой стороны поступил так же.
— Я так и знал, что панацея окажется дерьмом, — сказал он.
— Значит, ты… бывший Себастьян Бах? — спросила Ольга.
— Да.
— Но ведь у тебя есть личность! — запротестовала она.
— Конечно. Но это чертовски долгая и невеселая история.
— А у нас есть время, сынок, — негромко ответил Латышевский.
Пустынник кивнул:
— Ну что ж. Себастьян Бах был упакован в холодильник до лучших времен: благодаря вирусу он легко пережил этот анабиоз. Когда лет десять назад реактор угас — выбрался наружу. Новорожденный, один в большом и чужом мире.
— Душа без тени! — осенило вдруг Макса.
— Да. Именно так его и назвали краснокожие. Человек без личности, без убеждений, без стереотипов, без прошлого. Воистину — душа без тени.
— Ты имел в виду — тебя назвали? — поправила Ольга.
Сталкер покачал головой, пододвинул к себе стул, сбросил с него бумаги и уселся поудобней, удерживая бледного Слепнева под прицелом.