— Ну, он и говорит, ты не волнуйся, я, мол, нормальный современный человек без комплексов… А сам… — Она печально вздохнула. — Нет, не везет мне с мужиками. А что там за история с валянием?
— Не спрашивай. Сначала один ненормальный капитан бросил мне под ноги гранату.
— Ого!
— Потом какой-то новобранец кинулся на меня и повалил на пол. Лежу и думаю: все, долеталась.
— Он что, маньяк? — спросила Мари.
— Если бы, — Дайна улыбнулась. — Бросился меня спасать.
— Ну и темперамент! — восхитилась Мари.
— Не говори. Быстрый, как змея. А с виду спокойный такой мальчишечка. Тихий.
Мари вздохнула.
— Умеешь ты жить полнокровной жизнью. Потом она откинулась в кресле, задрала ноги на стол, и, склонив голову, критически оглядела свои изящные лодыжки.
— Откуда он?
— С Мероа. Представляешь, этот мальчик — тамошний фермер. Элита!
— Фермер! — наморщила нос Мари.
— По нашему это что-то вроде землевладельца, — объяснила Дайна. — А полоса земли миль в сорок считается там крохотным участком. Так что паренек будет побогаче иных банкиров. А еще в его личном номере одни семерки. С ума сойти! Мари медленно разгладила юбку на бедрах.
— Так-так, интересно…
— Да перестань, — отмахнулась Дайна. — Это же простой солдат. Миротворец к тому же. Сама знаешь, как их набирают.
Андроид принес поднос с двумя чашками.
— Ваш кофе, мисс.
Мари сбросила ноги со стола и выпрямилась.
— Спасибо, блондинчик.
— Черт возьми, — проворчала она, когда здоровяк-андроид вышел. — Придется бороться с привычкой класть ноги на стол или научиться носить белье — одно из двух.
Дайна отхлебнула кофе, поморщилась.
— Что это?
— Как что? Черный, без кофеина.
— Кофе без кофеина? — Дайна фыркнула. — Виски без алкоголя. Трава без дури. Мужик без…
Они прыснули в кулачки под осуждающими взглядами одинаковых девушек.
— Послушай, — сказала Мари, — а нельзя организовать в этом лагере мероприятие по моей линии? Например, концерт, а после танцы.
— Концерт? — с сомнением переспросила Дайна.
— Женский симфонический оркестр. Знаешь, такие бледные суки с высокими прическами.
— А потом танцы? — уточнила Дайна. Мари тяжело вздохнула.
— Ты же знаешь, как это бывает. У военных простые вкусы. Пиво, топтание в каком-нибудь ангаре, а в финале — грандиозная случка. Когда эти музыкантши бросают смычки и задирают юбки, с ними можно делать что хочешь.
— Представляю, — задумчиво протянула Дайна. — Три десятка озабоченных баб, терзающих бедные инструменты. Бр-р-р…
— Знала бы ты, сколько денег они на мне заработали! Куда я их только ни возила!
— Больше-то они нигде не нужны, — здраво рассудила Дайна.
Некоторое время девушки молча пили кофе. Андроиды, перекрикиваясь через весь зал, вслух пересчитывали коробки.
— Если я не выполню план мероприятий, Свинья сожрет меня с потрохами, — пожаловалась Мари.
— Мне кажется, один маленький оркестр на четыреста мужчин — это перебор, — заметила Дайна. — Выйдут не танцы, а драка. Вряд ли это сойдет за благотворительное мероприятие.
— Четыреста мужчин… — мечтательно зажмурилась Мари. — Что ты со мной делаешь?
Дайна улыбнулась.
— Некоторые офицеры вовсе даже ничего. А тот капитан — так и просто душка. Главное — убедиться, что у него нет гранаты.
— А давай я организую туда волонтерок из Вспомогательного корпуса? — предложила Мари. — Человек пятьдесят, из тех, что пострашней. Эти на все готовы, поедут хоть на край света. Организуем бал. Что-нибудь на тему межпланетной дружбы. Как там у них с транспортом?
— Полсотни шлюх — это, пожалуй, слишком. Вполне достаточно и оркестра. Вот черт! — Она склонилась поближе к уху подруги. — Чуть не забыла сказать: Таня пролетела.
— О боже, опять?
— Связалась с туристом, дурочка, — кивнула Дайна.
— Интересно, она когда-нибудь поумнеет?
— Я обещала свести ее с одним милым старичком. Мари хихикнула.
— Добрая фея!
Она отставила чашку и умоляюще поглядела на подругу.
— Ну так что? Договоришься с миротворцами? Танцы-шманцы. Мне галочка в отчет, и солдатикам польза. Взамен девчонки раскопают для тебя пару-другую сплетен.
— Посмотрю, что можно сделать, — сказала Дайна.
Мари прикусила губу, отчего стала похожа на шкодливого чертенка.
— Слушай, он хотя бы не кривой? — спросила она.
— Кто?
— Не прикидывайся. Твой землевладелец со счастливым номером.
— Дурочка, ему же всего восемнадцать! — возмутилась Дайна. — И вообще, оставь парня в покое! Не сегодня-завтра ему выправят мозги и сунут в какую-нибудь дыру.
— А ты откуда знаешь?
— Да уж знаю, — ответила Дайна. — Никакие номера ему не помогут.
Мари рассмеялась.
— Да ладно тебе! Я же пошутила. Танцы, так танцы. — Она отпила кофе и внезапно стала серьезной. — Как, говоришь, зовут того капитана?
Глава 27
Хмурым воскресным днем Брук сидел за столиком у окна в солдатской лавке и наслаждался такими редкими для себя минутами абсолютного безделья. Он только что вернулся из спортзала, где в течение часа рубился с тренажером для отработки приемов рукопашного боя, и теперь чувствовал себя как свежеотбитый бифштекс. У него ныла каждая косточка.
Солдатская лавка представляла собой нечто среднее между магазином и клубом, где в свободное от службы время можно было полакомиться пирожными или поболтать за кружечкой пива. Она была устроена в приземистом, полутемном, стоявшем на отшибе бараке. Сразу за ней разместился автопарк, так что тонкие стены заведения время от времени сотрясались от рыка мощных моторов, заглушавших голоса и бормотание голокуба у стойки. В помещении было два десятка столиков, и все они в этот час оказались заняты.
Рядом с Бруком остановился худой, как щепка, капрал в выгоревшей форме.
— Кого-нибудь ждешь?
— Нет, — ответил Брук. — Садись.
— Отлично, — сказал капрал и со стуком поставил на стол запотевший стакан с пивом.
Брук мало что о нем знал. До этого дня он часто видел этого парня, когда тот возвращался из ночного патруля, и еще пару раз встречал его возле столовой. Держался капрал довольно обособленно, был молчалив и редко улыбался. Не считая патрулей, он всюду ходил один, друзей у него, похоже, не было; что же касалось свободных вечеров, то Брук однажды видел, как капрал ковыляет по территории, пьяно покачиваясь и что-то невнятно бормоча себе под нос. Его звали Петр Краснов. У него было серое, покрытое нездоровым загаром лицо с безобразным рубцом на шее. Такой изможденный вид отличал ветеранов и свидетельствовал о многих ночах, проведенных в сырых джунглях. Сюда капрал попал после ранения и долгого восстановления в госпитале. Под обстрелом, в котором он был ранен, погиб почти весь его взвод, большинство его товарищей.
О том, что они погибли, Брук еще не знал. Он сидел за чашкой крепкого черного чая, наслаждаясь прохладой и свежестью своего тела, которую оно приобрело после холодного душа. Кожу приятно покалывало. Ему казалось, колючие струи не только смыли с него пот, но и зарядили бодрящей энергией. За окном, на площадке между палатками, несколько раздетых до пояса новобранцев гоняли мяч, а кучка болельщиков, рассевшись на травке, при каждой удачной подаче поднимала гвалт, как на настоящем стадионе.
Потом Брук увидел, как со стороны жилого барака для контрактных служащих показалась неспешно идущая парочка. Сквозь затемненное стекло было трудно различить их лица, но Брук без труда узнал их. Это был капитан Твид и симпатичная черноволосая сержантша из оружейной службы. Они шли, не касаясь друг друга, и одновременно каким-то неуловимым способом давали понять окружающим, что их связывает нечто большее, чем просто служебные отношения.
Капитан и его спутница скрылись за ограждением автопарка. Брук долго смотрел им вслед, пытаясь разобраться в своих чувствах.
— Даже и не думай, — неожиданно сказал капрал, все это время пристально наблюдавший за Бруком.
Брук очнулся от своих мыслей.
— Что ты сказал?
— Я говорю, все сливки снимают офицеры. Таким, как мы, достаются одни только шлюхи.
— Кто она такая? — спросил Брук.
— Вероника Рохас. Начальница склада вооружений. Говорят — слаба на передок, но ты с ней поаккуратнее — был тут случай, парочка лейтенантов из-за нее едва дуэль не устроила. И чего они в ней нашли? Баба как баба. А сейчас за ней Заика ухлестывает. Так что будь с ней поосторожнее.
— Кто это — Заика?
— Твид, кто же еще. Ни одной юбки не пропустит. Ты не смотри, что вежливый да улыбается. Может выдать такую рекомендацию — закатают в дыру, откуда не возвращаются.
— Разве есть такие?
— Ты откуда свалился, чудак? — Капрал кивнул на яркое пятно голокуба: — Новости вон послушай. Эти сволочи повсюду. Их и бомбят, и травят, и никакого толку. Да что говорить…
Капрал в два долгих глотка опустошил стакан, рыгнул и отправился за следующей порцией.
— А почему Заика? — поинтересовался Брук, когда Краснов вернулся за столик.
— Икает он, когда стрелять начинают, — усмехнувшись, пояснил капрал. — Потому здесь и оказался. Раньше, говорят, в десанте служил. А теперь бесится, когда при нем подвигами хвастаются.
Несмотря на шрам и странную пустоту в глазах, Краснов выглядел совсем юным. Свет синих фонариков, развешанных над барной стойкой, разрисовывал его лицо бликами, похожими на синяки.
Он закурил сигарету со стимулятором, выдохнул в потолок струйку сладкого дыма и спросил:
— Давно с гражданки?
— Восемьдесят четыре дня.
— Скажите, какая точность, — криво улыбнулся капрал. — И сколько из них ты на планете?
— Месяц, — ответил Брук и отчего-то смутился. Краснов фыркнул.
— Понятно… Стало быть, войну видел только в симуляторе.
— Верно, — сказал Брук, уязвленный насмешливым тоном капрала. — Но по мне — лучше уж скорей на войну, чем тут.
Краснов выпустил изо рта клуб светлого дыма, и он повис над ним, расцвеченный красно-синими огнями. Капрал молча смотрел, как дым рассеивается