— Бросьте, — сказал Макс, — всем и так понятно, что речь о вирусе. Иначе с чего бы в экспедицию посылать вирусологов? Можно узнать хотя бы, что делает этот вирус?
— Боюсь, что пока нельзя. Давайте закончим обсуждать это. Возможно, у нас найдутся альтернативы. Лично мне очень жаль, что Пустынник только сейчас рассказал нам о волкарях, но пока…
— Вы никогда ничего не спрашивали о них, — равнодушно откликнулся сталкер.
— Ладно, что толку спорить? — примирительно сказал Игорь. — У нас есть цель, и поворачивать обратно глупо. Давайте уже ложитесь спать, завтра всем нужно быть бодрыми и отдохнувшими.
Ольга открыла глаза и огляделась. Темно, сквозь окна не проникает свет. Значит, утро еще не наступило.
Пустынник не обнаружился рядом, и Рысь испытала кратковременное, но болезненное чувство утраты, пока не вспомнила, что он должен стоять на часах. Надо же, оказывается, она уже и сама привыкла к своему «подопечному». А это плохо, очень плохо: ведь в конечном итоге придется бросить Артура. Ольга вовсе не была уверена в том, станет ли он на ее сторону, когда карты будут раскрыты, ведь за Пустынником давно закрепилась репутация человека, который всегда держит слово и соблюдает уговор. И да — он был просто марионеткой раньше, сама концепция лжи была незнакома ему. Но теперь Артур знает все: и тот факт, что его бессовестно использовали, даже, если уж на то пошло, обманывали, и что люди часто лгут, и то, что нередко можно получить большую выгоду, просто поступив не так, как было оговорено. Останется ли он при этом патологически честным? Ольга очень надеялась, что нет. Иначе его придется бросить, если не хуже. В конце концов, подонок Ставрицкий очень плохо поступил с ними обоими — настало время отплатить ему тем же, главное, чтобы Артур с этим согласился.
Она выбралась из мешка и быстро натянула свитер, вторые штаны, куртку, ботинки и шапку. Нащупала в кармане перчатки и вышла из закутка, где Артур устроил их ночевку.
В комнате, кроме нее, не спали только двое — Макс и Витек.
— А где Пустынник?
— Бродит где-то по третьему этажу.
Прихватив винтовку и прибор ночного видения, Ольга отправилась на поиски Артура. В здании темень непроглядная, без ПНВ и черт ногу сломал бы, еще и сквозняк. Ну и мороз — куда ж без него, градусов эдак тридцать. И охота же кому-то шататься в такой обстановке! Нет, чтобы сидеть внутри относительно теплой комнаты, согретой дыханием дюжины людей и еще не до конца рассеявшимся теплом костра!
Артур обнаружился на южной стороне третьего этажа. Он сидел в кресле у проема, образованного выпавшей стеклянной стеной.
— Оля? Зачем ты сюда пришла?
— Соскучилась. — Она уселась на корточки рядом с ним. — А ты зачем сюда пришел? Тут холодно.
Пустынник молча расстегнул куртку и усадил девушку на колени, прижав к себе и заслонив от сквозняка полой.
Через брешь в стене влетал ветер, несущий мелкий снег, но не причинял особых неудобств: в объятиях Артура Ольга чувствовала себя тепло и уютно.
С того места, где они сидели, открывался удручающий, мрачный пейзаж невысоких, засыпанных снегом домов с обрушенными крышами, рухнувшими стенами, пустыми глазницами окон. Улицы тонули в непроглядном мраке, даже в прибор ночного видения ничего не разглядеть. Похороненный в снегах город, который больше никогда не станет домом человека. И где-то там, вдалеке, другие такие же города-склепы. Весь мир — гигантское кладбище тех, кто считал себя хозяевами планеты, но сам же и погубил ее.
— А где твой ПНВ? — спросила внезапно Рысь, обнаружив, что Артур не надел прибор ночного видения.
— Он мне не нужен здесь. Я немного вижу в темноте, раньше ведь ходил как-то без него. Да и что тут с ним увидишь? Мертвый город — не самая приятная для созерцания картина.
Ольга вздохнула и поудобней устроилась на коленях Пустынника. Теперь она повернулась так, чтобы хорошо видеть лестницу, по которой поднялась на третий этаж. С ПНВ можно не опасаться, что кто-то незаметно поднимется следом и подслушает.
— Артур, скажи, что ты думаешь об этом новом вирусе?
— Ничего хорошего, хотя проблема не в нем самом. Проблема в том, кому в руки он попадет. Звягинцев — неплохой человек, но…
— Но Ставрицкий держит его на коротком поводке. Ты это имел в виду?
— Да.
Ольга немного помолчала, прижавшись щекой к щеке Пустынника.
— Знаешь, я вдруг подумала, что никогда не видела тебя бреющимся. И щетины на лице у тебя тоже нет…
— Мне не нужно бриться. У меня не растут усы и борода.
— Почему?
— Просто не растут — и все.
— Давно ты потерял память?
— Я не знаю. Я помню себя лет девять или десять, да и то очень плохо.
Рысь призадумалась. Она была уверена, что это случилось лет пять назад, не больше: ведь Пустынник стал известен всего-то года четыре назад. Очень редкое пребывание среди людей вполне могло быть причиной того, что за все эти четыре года Артур так и не догадался, как его использовали. Но десять? Как можно за десять лет не понять основы устройства человеческого общества, правила жизни в нем и банальную рыночную стоимость вещей?
Этот вопрос она задала Пустыннику.
— Понимаешь… Я в общем-то не очень хорошо ориентируюсь в ценах. Я догадывался, конечно, что это несколько накладно — ходить в Москву большими группами. Просто я хотел быть полезным. Помочь людям. Достать очень важные документы — отличный способ, верно? И при этом сберечь так много ресурсов и жизней.
— Твои благие намерения пошли прахом, потому что все сбереженные ресурсы положил себе в карман сам знаешь кто.
Лицо Артура приняло страдальческое выражение:
— Теперь я знаю это. Все мои попытки сделать что-то хорошее он свел на нет.
— Вот именно. Артур, вот этот поход тоже пропадет впустую. Ставрицкий не поделится средством против алчущих ни с кем, кто не сможет заплатить. Кому платить нечем — пусть сдохнет, таков его принцип. Ты хочешь этого?
Пустынник молчал долго, не меньше минуты. Затем его тонкие губы разжались и выдохнули облачко пара:
— Нет.
Рысь повернула голову сталкера к себе, приподняла ПНВ и посмотрела ему в глаза:
— Артур. В наших силах исправить это.
Глава 8
— Два градуса в минус, — сообщил Латышевский, — если термометр не врет. И это в десять утра!
Вездеход, урча двигателем и лязгая гусеницами, неспешно полз по снежной степи.
— К обеду будет ноль, а то и плюс! — прикинул вслух Петруха. — Ну-ка, кто из вас хоть раз испытал на себе, что такое степь без мороза?!
— Я.
Кроме Пустынника, не отозвался больше никто.
— Ну ты-то уникум, а мы… мы уже четвертое поколение, не знающее, что такое тепло, знакомое только с морозом. Ну ничего, — ученый сжал зубы и кулаки, — все в наших руках. Мы вернем себе наш мир и снова будем жить, как раньше, забудем, что такое холод и голод!
— Пока что в твоих руках только воздух, — лениво отозвался Пустынник, — а я бы настоятельно посоветовал, чтоб в них было твое ружье.
Сидящие в кузове дружно расхохотались, а Петруха, смутившись, взял в руки оружие.
Макс хмыкнул. Пустынник еще и остроумен в меру, а вчера вещал о волкарях и алчущих как заправский ученый. Весьма непохоже на безвольную марионетку, каковым считает его Ставрицкий.
Местами уже начали появляться проплешины в снегу, а сам снег покрывал землю очень тонким слоем, и чем дальше на юг полз вездеход, тем меньше оставалось снега. Так странно смотреть на черные пятна грунта и камней, и наемник поймал себя на мысли, что видит землю, не покрытую снегом, первый раз в жизни, не считая оранжерей.
— Еще немного проедем — и должны увидеть траву и растения, растущие без теплиц, — крикнул из кабины инженер, — ради этого одного уже стоило ехать!
— А еще скоро вашему вниманию будут представлены алчущие и некоторые другие местные достопримечательности, — сообщил Пустынник. — Так что держите глаза открытыми.
— Кстати, — сказал Сергей, — алчущие часто встречаются еще перед Пределом, а за ним их должно быть очень много. Почему мы все еще ни одного не встретили?
— Потому что они хищники, и плотность их обитания относительно невысока. Как ты думаешь, почему алчущие забредают в холодные края? Потому что им и тут с едой туговато приходится.
— Постой-ка, Пустынник, — вмешался Петруха, — а откуда ты это знаешь? Ты же никогда не был здесь!
— Я просто рассуждаю логически, — пожал плечами сталкер. — Я изучил их повадки и могу уверенно утверждать, что единственный мотив, который гонит их на север, — это голод. Далее вывод очевиден. Ах да, кстати. Я тут уже был.
— Резонно, — согласился ученый, — не совсем понятно только, отчего им туго с едой? Они же отличные охотники, и не только на людей!
— Верно. Вначале давайте мысленно вернемся на восемьдесят восемь лет назад, когда во всем мире общее количество крупных хищников увеличилось эдак на пару миллиардов. Далее делайте выводы сами.
— Да уж, — ухватил мысль Сергей, — такое поголовье плотоядных существ попросту разрушило баланс пищевой пирамиды, сожрав все, что было возможно. Потом они принялись друг за друга, и в результате выжили только самые сильные и свирепые алчущие. Естественно, что их потомство тоже оказалось сильным…
— Примерно так, наверное, все и было, — кивнул Пустынник, всматриваясь вперед, — добавлю лишь одно. Те алчущие, которые обычно встречаются на севере, — первые.
— В каком смысле первые?
— Самые первые. Бывшие люди. Прошло почти девяносто лет, но вы же слышали о том, что иногда на телах алчущих находят татуировки вроде «В. Д. В.» и «Харлей-Дэвидсон»?
— Постой, так они что, живут так долго?!
— Выходит, что так.
— Пора ставить прицеп на колеса, — чуть погодя сказал Латышевский Сергею. — Заодно и баки заправим — легче будет этот прицеп тащить.
Вся процедура заняла час: инженер и его помощник наверняка отработали ее заранее. Снятые полозья были выброшены вовсе, поскольку прицеп изначально создавался с расчетом на одноразовое использование.