[485]. Таким образом, регулятор продемонстрировал свою незаинтересованность в создании монополии в исламском сегменте религиозного рынка.
В рассматриваемый период произошло еще одно важное событие: Всесоюзный съезд мусульманского духовенства и верующих Сибири и европейской части СССР состоялся в Уфе в октябре 1948 г. ЦДУМ было переименовано в Духовное управление мусульман европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС). На съезде был принят новый устав муфтията. Из ведения ДУМЕС были исключены такие функции, как ведение метрических книг, открытие новых общин, создание учебных заведений для обучения персонала и др. Теперь сфера компетенции ДУМЕС ограничивалась надзором над деятельностью как официальных, так и неофициальных служителей исламского культа и учетом количества мечетей и молельных домов.
Процедура назначения имам-хатибов и имамов проходила следующим образом. Формально право избрания примечетных служителей культа принадлежало мусульманским обществам. Выдвинутые таким образом муллы должны были пройти аттестацию в Уфе и собеседование с уполномоченным СДРК. И если кандидат на должность имам-хатиба или имама отвечал предъявляемым требованиям и к нему не было вопросов со стороны контролирующих органов – СДРК и НКВД – МГБ, то он ставился на учет (регистрировался) и начинал работу. На практике уполномоченные СДРК могли оказывать влияние на избрание служителей исламского культа через «двадцатку» и блокировать выдвижение неприемлемых кандидатов[486]. Точно так же через лояльных людей в исполнительном органе общины можно было поставить вопрос об отстранении неугодных имамов. Уполномоченный мог обратиться и непосредственно в муфтият, рекомендуя отозвать или назначить того или иного служителя культа[487]. Что касается незарегистрированных мусульманских общин, то значительная их часть поддерживала связи с ДУМЕС и отправляла собранные деньги в Уфу. Это не могло не вызывать недовольства в СДРК[488].
Таким образом, в рассматриваемый период впервые в истории российского государства была создана система управления религиозными делами мусульман, при которой каждый регион страны входил в округ одного из муфтиятов. Был не только реанимирован ЦДУМ, но и учреждены новые духовные управления, юрисдикция которых распространялась на территории, населенные мусульманами (Средняя Азия, Северный Кавказ и Закавказье). Как отмечалось в предыдущей главе, в Российской империи некоторые районы с мусульманским населением были намеренно исключены из сферы влияния ОМДС и других муфтиятов.
Однако власти не были заинтересованы в консолидации мусульман даже под эгидой полностью контролируемого ими органа (всесоюзного муфтията в Москве). В этом смысле политика советского руководства в вопросе управления мусульманскими религиозными делами была созвучна политике царской администрации. И имперские, и советские чиновники стремились использовать муфтият как партнера государства и инструмент контроля над религиозной жизнью мусульман. С другой стороны, они сдерживали влияние религиозных деятелей на верующих, ограничивая юрисдикцию муфтията определенными территориями и сводя к минимуму объем его полномочий.
Одним из важных последствий религиозной оттепели для мусульман была возможность вновь совершать хадж с 1944 г. Это было сделано с целью повысить престиж Советского Союза на Ближнем Востоке и продемонстрировать наличие свободы совести в стране[489]. Во время паломничества происходили контакты советских мусульман не только с зарубежными единоверцами, но и с эмигрантами, которые живо интересовались жизнью бывших соотечественников в Советском Союзе. Поэтому большое внимание в Совете уделялось отбору лиц, отправлявшихся в паломничество. Следующий хадж состоялся в 1945 г. В дальнейшем, с 1946 по 1952 г., мусульмане СССР опять не имели возможности совершать паломничество в Мекку[490].
Религиозная оттепель середины 1940‐х завершилась к 1948 г.[491] Большинство мечетей, закрытых в предыдущие годы, так и не были переданы верующим в пользование. Несмотря на создание новых муфтиятов и возобновление работы ЦДУМ, бóльшая часть мусульманских общин продолжала функционировать вне юрисдикции духовных управлений.
Антирелигиозная кампания Хрущева (1958–1964)
В годы, когда лидером Коммунистической партии Советского Союза стал Н. С. Хрущев (1954–1964), борьба с религией возобновилась. Начало антирелигиозной кампании принято относить к концу 1950‐х гг. Середина десятилетия характеризуется исследователями как относительно умеренный период, во время которого в руководстве страны происходило осмысление последствий государственной вероисповедной политики послевоенного времени[492].
7 июля 1954 г. было издано постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения»[493]. В этом документе содержалась развернутая программа антирелигиозной работы. Однако уже в ноябре того же года появляется другое постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения» от 10 ноября 1954 г., в котором существенно смягчается риторика и признается недопустимым «оскорбление чувств верующих»[494].
По мнению ряда исследователей, кажущаяся непоследовательность в вероисповедной политике СССР в середине 1950‐х гг. связана с борьбой за власть в партийном руководстве страны[495]. В результате вплоть до конца 1950‐х гг. давление на религиозные объединения в стране, в том числе незарегистрированные, было ослаблено.
В соответствии с постановлением Совета министров СССР от 17 февраля 1955 г. «Об изменении порядка открытия молитвенных зданий» Совету по делам русской православной церкви и Совету по делам религиозных культов предоставлялось право регистрации всех фактически действующих религиозных обществ, имевших служителя культа и молитвенное здание на момент публикации данного нормативно-правового акта[496]. Однако, как отмечает религиовед из Татарстана Р. Р. Ибрагимов, постановление не сильно помогло легализации существующих общин, так как далеко не все из них соответствовали предъявляемым критериям. Постановление носило в большей степени декларативный характер и существенно не повлияло на увеличение числа поставленных на учет религиозных объединений в стране[497]. С 1958 г. партийное руководство СССР планомерно сокращало количество зарегистрированных религиозных объединений. Борьба с неформальными, не контролируемыми или не полностью контролируемыми государством проявлениями религиозной жизни относилась к числу приоритетных задач. В случае с мусульманской религией это касалось деятельности как незарегистрированных религиозных объединений и «бродячих» мулл, так и «народного ислама», в том числе паломничества к «святым местам»[498].
В записке «О недостатках научно-атеистической пропаганды», опубликованной 12 сентября 1958 г. Отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам, подчеркивалось, что, несмотря на принятые меры, работа по атеистическому воспитанию трудящихся все еще ведется на низком уровне[499]. Особое внимание авторы записки уделяли экономическим аспектам деятельности служителей культа[500]. 4 октября 1958 г. ЦК КПСС принял секретное постановление в соответствии с указанной запиской: он предписывал всем советским и партийным органам, а также общественным организациям начать решительную кампанию против «пережитков религии» среди советских людей.
В январе 1960 г. вышли еще два постановления ЦК: «О задачах партийной пропаганды в современных условиях» и «О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского закона о культах»[501]. Последним важным документом, принятым в рамках антирелигиозной кампании времен правления Хрущева, было постановление Совета министров РСФСР от 18 февраля 1964 г. «О внедрении в быт советских людей новых гражданских обрядов»[502]. Политика, направленная на то, чтобы заменить религиозные обряды гражданскими (светскими), проводилась еще в 1920‐е гг., когда Союз воинствующих безбожников отмечал так называемую «комсомольскую Пасху», «комсомольский Курбан-байрам» и другие подобные праздники.
С точки зрения Хрущева, нормализация отношений между государством и религиозными объединениями в середине 1940‐х представляла собой отход от ленинских принципов. По мнению советского религиоведа Л. Н. Митрохина, 1950–1980‐е гг. следует обозначить как эпоху «научного атеизма». В эти годы государственная политика была направлена не на физическое уничтожение или подавление верующих, как это было в довоенные годы, а на перевоспитание советских граждан, в жизни которых «религиозные предрассудки» продолжали играть важную роль[503].
В борьбе с религиозными объединениями активно использовались экономические методы. В частности, для церковных служащих были отменены льготы по уплате подоходного налога: они вновь стали облагаться как некооперированные кустари, а не как лица свободных профессий. Государственные социальные льготы не распространялись на гражданский персонал церквей. Религиозные объединения (как через религиозные центры, так и напрямую) были вынуждены перечислять бóльшую часть средств, полученных от прихожан, в Советский фонд мира, созданный в 1961 г.