тафсир Корана на татарском языке, который активно презентировался в разных субъектах федерации[984]. Вышедший из печати в 2020 г. второй тираж тафсира (40 000 копий) предназначается для бесплатной раздачи «в российских регионах с компактным проживанием татар»[985]. Неслучайно публикация этого издания вызвала критику муфтия ДУМ РФ Гайнутдина, обратившегося к президенту Минниханову с письмом, которое целый ряд СМИ охарактеризовали как донос[986].
Однако приоритетным направлением деятельности для ДУМ РТ по-прежнему остается работа с мусульманскими общинами Татарстана. С точки зрения теории экономики религии, современное ДУМ РТ представляет собой образец чистой монополии. Появление этой формы монополистического объединения на религиозном рынке не является результатом действий отдельных фирм (муфтиятов или мухтасибатов). Чистая монополия в исламском сегменте религиозного рынка Татарстана в полной мере отвечала целям самого регулятора (руководства республики). Власти Татарстана заинтересованы не только во всестороннем контроле над рынком, но и в недопущении на него фирм из других регионов.
До 1998 г. два олигополиста – Духовное управление мусульман Республики Татарстан и Духовное управление мусульман Татарстана – поделили рынок и были вполне удовлетворены статус-кво, поскольку он обеспечивал их независимость от Казанского Кремля. Регулятор сначала не вмешивался в деятельность ДУМ РТ и ДУМ Т, занимая известную из классической политической экономии позицию «ночного сторожа», но к середине 1990‐х гг. стал проявлять активность в стремлении поставить под более жесткий контроль участников рынка.
После ряда безуспешных попыток сменить топ-менеджера одной из фирм-олигополистов была выбрана другая стратегия: в 1998 г. осуществлено принудительное слияние двух муфтиятов. В результате возникла монополия в виде единого муфтията – ДУМ РТ. Объединительный съезд, организованный и проведенный руководством Татарстана, продемонстрировал, что в современных условиях только политическая воля светских властей может обеспечить административно-бюрократическое единство мусульманских религиозных организаций в стране.
Существовавшее до 1998 г. ДУМ РТ было нетипичным явлением, если рассматривать его в контексте истории института муфтията в России. Возникнув на низовом уровне по инициативе самих мусульман, ДУМ РТ не только не подчинялось властям, но и выступало в качестве силы, которая по ряду вопросов могла на равных вести диалог с руководством республики. ДУМ РТ таким, каким оно было до 1998 г., было внесистемным явлением и противоречило самой идее института муфтията как государственного учреждения.
Радикальные перемены в политической и общественной жизни страны выявили оптимальную роль муфтията в татарском обществе – как министерства религии при национально-культурном (в случае с Милли идаре) или национально-территориальном (в современном Татарстане) правительстве. Обратная ситуация, когда мусульманские религиозные деятели становятся «отцами нации», представляется невозможной. Этот сценарий был нереализуем уже сто лет назад, когда позиции муфтията как национального института татар были прочнее и авторитет выше. К подобной модели отношений государства с муфтиятом не стремятся и сами мусульманские религиозные деятели в Татарстане.
Однако значение ДУМ РТ в последнее время может возрасти. В ситуации, когда происходит демонтаж особого статуса Татарстана, возникшего в результате соглашений с федеральным центром в 1990‐е гг., независимое ДУМ РТ остается одним из немногих сохранившихся элементов суверенитета, причем не символическим, а реально функционирующим и пользующимся влиянием за пределами республики.
Глава VI«Параллельные» муфтиятыРоссийская ассоциация исламского согласия (Всероссийский Муфтият) и Духовное собрание мусульман России
Держать всех в руках, кушать, когда захочется, спать, когда вздумается, – все это мгновенно победило его упрямство, и он тут же, к величайшему удовольствию отца и матери, сказал решительно: «Учите грамоте, хочу быть муфтием!»
В этой главе я рассматриваю так называемые параллельные муфтияты, созданные на базе нескольких региональных духовных управлений мусульман и включающие общины в разных субъектах федерации.
По формальным признакам «параллельные» муфтияты мало чем отличаются от межрегиональных духовных управлений мусульман общефедерального значения, в том числе по такому важному показателю, как количество входящих в их состав общин. Они также имеют статус централизованных религиозных организаций. Но есть два основных признака, которые отличают эти два вида муфтиятов: 1) способ их создания и 2) стратегия поведения на религиозном рынке.
1. В отличие от межрегиональных духовных управлений общефедерального значения[988], «параллельные» муфтияты были организованы при содействии и, согласно ряду источников, по инициативе органов государственной власти.
2. «Параллельные» муфтияты на религиозном рынке не стремятся к объединению всех региональных духовных управлений мусульман под своей эгидой. Они выступают в роли «третьей силы»[989], к которой тяготеют духовные управления, вышедшие по разным причинам из-под юрисдикции крупных мусульманских религиозных центров: ЦДУМ, СМР – ДУМ РФ или КЦМСК.
Все вышесказанное, однако, не исключает того, что в какой-то момент «параллельный» муфтият может обрести необходимую легитимность и авторитет в глазах если не большинства верующих, то по крайней мере значительной части руководителей мусульманских религиозных объединений. Соответственно, меняется и рыночная стратегия такого духовного управления. В таком случае статус «параллельного» станет для муфтията переходным на пути к полноценному межрегиональному духовному управлению мусульман.
К категории «параллельных» муфтиятов я отношу Российскую ассоциацию исламского согласия (Всероссийский муфтият), существовавшую в 2010–2013 гг., и Духовное собрание мусульман России (ДСМР), учрежденное в 2016 г. Таким образом, на сегодняшний день в нашей стране существует только один «параллельный» муфтият.
Как было показано в предыдущих главах, современное российское государство в вопросе взаимодействия с духовыми управлениями мусульман не довольствуется ролью «ночного сторожа» и не полагается на известный принцип laissez-faire. Применительно к муфтиятам участие федеральных и региональных органов власти, ответственных за реализацию вероисповедной политики и курирующих деятельность религиозных организаций, проявляется в следующем.
1. Во многих регионах практически невозможно создать новые мусульманские религиозные объединения. Целый ряд централизованных и даже местных религиозных организаций мусульман по разным причинам не могли зарегистрировать свой устав, несмотря на то что действующее законодательство обеспечивает им эту возможность. В равной степени затруднен выход региональных духовных управлений из структуры межрегиональных муфтиятов.
2. Объединение действующих межрегиональных муфтиятов общефедерального уровня в любом формате невозможно без согласования с чиновниками Администрации Президента РФ, курирующими деятельность мусульманских религиозных объединений.
3. В случае, если публичные действия или высказывания руководителя или представителей духовного управления мусульман вызывают недовольство властей, с руководителем муфтията могут провести профилактическую беседу в Администрации Президента[990].
4. Существует жесткий контроль над источниками финансирования деятельности духовных управлений со стороны государства. Субсидирование муфтиятов осуществляется через контролируемые государством каналы (прежде всего, через Фонд поддержки исламской культуры и образования, созданный в 2007 г.).
Предпосылки для возникновения «параллельных» муфтиятов (на примере Российской ассоциации исламского согласия)
Вторая половина 1990‐х – 2000‐е гг. характеризовались непрекращающейся конкуренцией между двумя межрегиональными муфтиятами: Центральным духовным управлением мусульман и Советом муфтиев России. Это соперничество временами утихало, а затем снова вспыхивало. Как я неоднократно подчеркивал, для любого межрегионального муфтията, претендующего на общефедеральный уровень, большое значение имеют два показателя: количественный (число общин в его юрисдикции) и географический (регионы, в которых эти общины зарегистрированы). По этим двум критериям ЦДУМ и СМР были практически равны во второй половине 1990‐х и 2000‐х гг. Третий муфтият – Координационный центр мусульман Северного Кавказа – не претендовал на общефедеральный уровень[991]. Региональные духовные управления мусульман за пределами Северо-Кавказского федерального округа могли либо присоединиться к ЦДУМ или СМР, либо функционировать автономно как независимые региональные муфтияты.
ЦДУМ, позиционируемый его председателем Талгатом Таджуддином как прогосударственный (державный) муфтият, стал надежным партнером властей и Русской православной церкви в деле ограничения религиозной и особенно политической активности мусульман. Однако экстравагантные поступки Таджуддина и его авторитарный стиль управления негативно отразились на имидже бессменного муфтия ЦДУМ среди мусульман[992]. Что касается Совета муфтиев России, то его отношения с Администрацией Президента в 2000–2010‐е гг. складывались непросто[993]